Дмитрий Захарченко до сентября 2016 года в звании полковника полиции занимал должность временно исполняющего обязанности начальника управления «Т» ГУЭБиПК МВД России, где курировал борьбу с преступлениями в топливно-энергетическом комплексе.

9 сентября 2016 года он был задержан сотрудниками ФСБ. Полковнику инкриминировали получение взятки, злоупотребление должностными полномочиями (эту статью недавно с него сняли) и воспрепятствование осуществлению правосудия. В ходе расследования следователи обнаружили у офицера и членов его семьи имущество, которое, по данным следствия, было нажито незаконным путем.

— Я понимаю, что правды точно не добиться. Но я готов биться. Готов прожить до 100 лет и даже может больше, — говорил Захарченко 1 декабря перед началом заседания по видеосвязи из СИЗО.

Он одновременно обращался к журналистам и разговаривал со своим отцом — Виктором Захарченко, также находящимся в СИЗО.

«Тебя держат, так как ты заложник. Я очевидно под стражей надолго. Мне наверное скоро прописку сделают в Лефортово».

Далее Захарченко обвинил ФСБ и следствие в инициировании изъятия у его близких имущества и посадки его отца.

— Ко мне в СИЗО приходили два сотрудника ФСБ — Тараканов и Бабаков — и следователь, которые сказали, что если я не оговорю себя, то возьмут в заложники моего отца и инициируют изъятие имущество третьих лиц. Эти уважаемые граждане, сотрудники ФСБ и следователь, приезжали и в Никулинский суд. Ранее они мне сказали, что вплоть до кассации знают будущее решение. И что будет принято нужное им решение, поскольку я не оговорил себя. Мне говорили: «Признай эти средства, возьми их на себя».

Полковник снова назвал иск Генпрокуратуры необоснованным и просил его отклонить, по-прежнему утверждая, что 13 квартир, покупку которых следствие ему вменяет, он не покупал.

— Я не имею к этому имуществу никакого отношения. И нет ни одного доказательства, ни одного документа о том, что я перерегистрировал имущество на третьих лиц. А имущество третьих лиц я не обязан был декларировать, — говорил Захарченко, вновь подчеркивая, что эти лица, включая его родителей и женщин покупали все сами. — Когда в 2005 году я переехал из Ростова, я даже не знал карту Москвы, не знал, что такое метро, не говоря уже о покупке имущества в Москве, а прокурор говорит, что я уже тогда решил незаконно приобретать эту собственность.

Захарченко повторил, что ему вообще первое время после перевода из Ростова негде было жить.

— Я в подмосковье в хостеле даже жил, — сообщил он.

«Вероломной ложью» он назвал утверждения прокуратуры о том, что он оплачивал по некоторым квартирам коммунальные платежи: «Ни одной бумаги в подтверждение этого прокурор не принес».

— Я понимаю, что меня считают за идиота и за дебила, но почитайте мою биографию, — обращался Захарченко к судье. — Я доктор экономических наук. Я уже предзащиту прошел, но не успел защититься — меня арестовали.

Говоря о своих женщинах, у которых прокуратура тоже хотела отобрать квартиры, Захарченко замечал, что не виноват в том, что кому-то «везет в личной жизни, кому-то нет». «Что тут поделаешь?», — задавался вопросом он.

— Вот у Петрушиной муж и ребенок есть. Она сама покупала квартиру. Не я. Хорошая порядочная девушка. Мы знакомы просто были. Но мне приписали всех знакомых, на которых я якобы перерегистрировал имущество. Скоро тех, кто письма мне в СИЗО шлет в знак поддержки, тоже припишут в отношения со мной, — предположил он и перешел к другой девушке. — А с Пестриковой мы даже близкими людьми не были! Ни дня вместе не прожили. Да, у нас есть общий сын. Но мы не близкие люди. Только на основании того, что у нас общий ребенок, у Пестриковой хотят отобрать квартиру. Ее даже задерживали на два дня, выбивали показания против меня. Но она не знала, что говорить.

Как вспоминал полковник, следствие даже опрашивало соседей в двух селах Ростовской области, где раньше жили Захарченко. Соседи заявили что семья жила скромно.

— Надо еще проверить трезвый ли этот сосед был. Это же село. Причем сосед этот жил в 18 километрах от нашего села, но свидетельствует… Допросите еще с казанского вокзала людей! А что? Это ведь рядом с моей бывшей работой.

Ожидаемо главный ответчик просил отказать в иске Генпрокуратуры в полном объеме.

Слово взял Захарченко-старший:

— Денежные средства, на которые приобреталось мое имущество, были мои. Скажу коротко. Деньги любят тишину. Вот, например, адвокаты в зале могут по вечерам таксовать. Или актеры подрабатывают. Я точно так же делал. Денежные средства я от сына не получал. Я заработал. Наоборот я помогал сыну по мере возможности и внучке (по данным следствия, Захарченко-старший купил ей квартиру — Ред.). Хочется вспомнить Ивана Андреевича Крылова. Виноваты мы в том, что у сильного всегда бессильный виноват. Мы заложники. Это заказ. Я горжусь сыном. Если он что-то натворил, пусть отвечает. Но я не откажусь от него.

Захарченко-старший добавил, что ему ранее не давали свидание с женой (две недели назад она с дочерью покинула страну) на том основании, что он «держался 51 статьи Конституции» (право не свидетельствовать против себя).

Адвокаты ответчиков также просили отклонить иск. Прокурор Сергей Богатырев напротив — удовлетворить.

— Слушал я вас, — обратился он к адвокатам и к отцу и сыну Захарченко, — и понял, что не были вы оригинальны и как-то убедительны. Некоторые даже сравнили судебное разбирательство и игру в наперстки. И устроили демарш, не явившись на прошлое заседание почти в полном составе. На меня, прокурора, тут навесили всё, сказав, что я должен доказывать, а не ответчики. Напомню: это гражданский процесс, свои доказательства должны представлять ответчики. Хотя я доказывал тоже. Но прокурор все равно по вашему оказался виноват. В чем? В том, что крутился и представлял доказательства. А вы, адвокаты, просто понимаете невпечатляющие результаты своей работы. Если бы я был ответчиком и у меня находились в подчинении такие адвокаты, у меня бы они работали в полях и сельских поселениях и собирали бы доказательства, находили свидетелей… Но вам такие доказательства не нужны. Конечно в Москве лучше сидеть, в сухости, в помещении, рядом — кафе… И не бегать искать доказательства.

Кто-то из адвокатов возмутился. Судья Кузнецова напомнила представителю прокуратуры о том, что он должен выступать строго в рамках реплик.

— Хорошо, Ваша честь. В Захарченко я ошибся. Этот процесс Вас не отрезвил, Дмитрий Викторович.

— Огромное спасибо, — отозвался Захарченко и сравнил прокурора с обвинителем, который в свое время посадил маршала Рокосовского. — Но пройдя через пытки, он вышел. История его оправдала. Не всех оправдывает история, конечно…

Адвокаты ответчиков в свою очередь сравнили прокурора с Андреем Вышинским с его методом «Признание — царица доказательств».

— Вы сами проговорились, что этим процессом хотели «протрезвить» Захарченко, — заметил один из представителей истцов.

Адвокат одной из ответчиц — Анастасиии Пестриковой — попросил суд «держать курс на закон» и «не ронять авторитет правосудия».

Сама Анастасия Пестрикова рассказала, что во время ее задержания (в 2016 году ее задерживали на двое суток) сотрудник ФСБ Михаил Тараканов оказывал на нее давление:

Судья Кузнецова находилась в совещательной комнате около получаса. Выйдя, зачитала резолютивную часть постановления: изъять все описанное в иске прокуратуры имущество в пользу государства.

Чем судья мотивировала решение, было не ясно.

Со всех 12 ответчиков (родителей, бывших жен и подруг Захарченко) судья Елена Кузнецова взыскала 60 тысяч рублей в погашение судебных издержек.

— Ну, сделали все, что могли, — делились друг с другом адвокаты после заседания. — По сути продублирован сам иск.

Решение они будут обжаловать во «всех возможных инстанциях», включая Мосгорсуд и Конституционный суд.