Четыре месяца назад выступление президента Владимира Путина в Йошкар-Оле, посвященное добровольности изучения региональных языков в субъектах России, пошатнуло устоявшуюся модель двуязычия в национальных республиках. «Заставлять человека учить язык, который для него родным не является, так же недопустимо, как и снижать уровень и время преподавания русского», — заявил тогда глава государства. По итогам Совета по межнациональным делам он поручил прокуратуре провести в школах проверку и сообщить, соблюдается ли принцип добровольности при изучении языков.

Примечательно, что тогда Казань, привыкшая к своему особому положению, слова президента на свой счет не приняла. Министр образования Татарстана Энгель Фаттахов вплоть до сентября убеждал жителей республики, что регион федеральные законы не нарушает. Основания для таких рассуждений все-таки были. С 1990-х годов, согласно региональному закону, татарский и русский языки в Татарстане преподавались в школах в обязательном порядке. А в 2004 году Конституционный суд России в ответ на обращение недовольных «обязаловкой» родителей признал, что изучение татарского языка как государственного не противоречит Конституции РФ.

Лишь в октябре, когда в Казани появилась делегация из Генпрокуратуры, местные прокуроры начали проверки, а школы в разгаре учебного года стали экстренно «вырезать» из расписаний и обязательной части учебной программы татарский язык.

Директор казанской школы “СОлНЦе» Павел Шмаков на одном из таких собраний публично отказался исполнять предписания прокуратуры, посчитав, что действия правоохранителей приведут к вражде по этническому признаку. Он заявил, что как минимум до конца учебного года сохранит работу учителям татарского.

«Уважать культуру народа, с которым ты живешь»

Позиция Павла Шмакова по языковому вопросу не могла остаться незамеченной. В школу пришло представление прокуратуры с требованием наказать заместителей директора за нарушение федерального законодательства из-за наличия в учебном плане обязательного татарского языка и литературы. Рособрнадзор по Республике Татарстан, не замечавший прежде, что в «СОлНЦе» нет спортивного зала и столовой, решил подать в суд на школу. С проверкой пожаловал и Роспотребнадзор. «У нас еще в этом году не было Госпожнадзора», — иронизирует Шмаков.

«Специализированному олимпиадно-научного центру» — школе «СОлНЦе» — противостояние с местной властью не в новинку. С момента основания в 2013 году школа успела побороться с муниципалитетом за выделение денег на зарплаты учителям, прошла множество инспекций, несколько судов разных уровней и даже проводила акции протеста против несправедливых решений надзорных органов. Все это не помешало стать «СОлНЦу» лучшей школой Татарстана в 2016 году.

Бездействовать сейчас Шмаков также не собирается. Он уже подал два судебных иска с обжалованием незаконных действий и бездействия надзорных органов. 29 ноября в Вахитовском районном суде Казани начнется рассмотрение первого иска школы к прокуратуре.

— Прокуратура перегибает палку. Двадцать пять лет она не следила за выполнением федеральных законов, а теперь решила свою задачу перевыполнить. Путин не сказал сделать все срочно и немедленно, он сказал принципиальный вопрос решить, — объясняет Шмаков.— С моей точки зрения, правильным было бы следующим летом с этим разобраться, без спешки, а не выгонять учителей на улицу на глазах у детей.

При этом директор «СОлНЦа» считает большое количество часов татарского в школах излишним. Он также не отрицает проблему некачественного преподавания данного предмета, но настаивает на двух часах «обязательного» татарского языка и для русских, и для татар.

— Необходимо знать и уважать культуру того народа, с которым ты живешь. Есть школьники, увлеченные историей, и они говорят, что им не нужна математика, но она нужна, хотя бы немножко. Просто в таком возрасте это еще не все способны понять. Надо изучать не правила татарского языка, а приветствия, самые популярные песни, стихи. Можно же сделать преподавание интересным и качественным! Но не должно быть так, чтобы татарин учил татарский, а русский в это время бежал играть в футбол, — рассуждает Шмаков.

К слову, родители в школе Шмакова единодушно согласились не писать заявления об отказе от татарского языка. Для Татарстана сейчас это завидная редкость.

Ответ вышестоящих инстанций на родительские обращения сводился к тому, что татарский язык является обязательным для всех. Ситуация изменилась с началом прокурорских проверок. И уже во второй четверти «татарский язык» и «татарская литература» исчезли из расписания. Правда, появилась и новая дисциплина — «родной язык». На родительских собраниях директора вынуждали родителей назвать свои национальности и писать заявления на изучение родного языка. Тем, кто написал отказы, в это время все те же учителя татарского языка со своеобразным акцентом стали преподавать наспех придуманную «риторику».

— Нельзя предлагать родителям в течение учебного года писать заявления и решать, какой язык учить. Я сразу сказал, что вешать на детей клеймо «татарин» или «русский» наша школа не будет. Национальные чувства — очень тонкий момент, — говорит Павел Шмаков. — Начинаются родительские ссоры. В Татарстане у многих детей один родитель русский, а другой — татарин. И какой же ребенок национальности? Какой язык ему родной? Взрослые и сами на этот вопрос не смогут ответить.

Татарский уходит из городов

Учителя татарского языка в школе «СОлНЦе», узнав о проблемах с прокуратурой, сами пришли к Павлу Шмакову увольняться. Лилия Гиниятуллина и Лейсан Гараева убеждены, что в условиях, когда напряжение в обществе нарастает, прокуратура точно найдет нарушения и приостановит работу школы, а это, в свою очередь, вызовет негативное отношение родителей к учителям татарского. Однако директор и на этот раз отказался их увольнять.

— Поверить трудно в то, что за один месяц авторитет учителя татарского языка опустился так низко, — с сожалением говорит Гараева. — Все эти родительские споры отбивают у детей желание учить язык, а у педагогов его преподавать.

Зачастую как для русскоязычных, так и для татароязычных родителей аргументом против изучения татарского в школах является обязательный для всех ЕГЭ по русскому языку. До недавнего времени в республике оба предмета преподавались по пять часов в неделю, включая литературу, притом что в других российских регионах количество русского языка в расписании доходило до восьми часов в неделю. Родители сетовали на перекос в сторону татарского языка, который мешает школьникам готовиться к русскому. Тем не менее результаты ЕГЭ по субъектам России свидетельствуют о том, что изучение татарского едва ли мешает русскому. В 2017 году выпускники Татарстана сдали ЕГЭ по русскому языку лучше, чем в большинстве регионов страны. Разница с Москвой составила всего 0,7 балла.

— Во многих исследованиях подтверждается, что билингвальная база преподавания дает хорошие результаты. Татарский язык у нас преподают, опираясь на русский, и это позволяет детям лучше усваивать грамматику своего языка, — отмечает учитель Лилия Гиниятуллина.

В «СОлНЦе» признают, что с преподаванием татарского в республике были проблемы — его не смогли популяризовать.

— Каждый виноват в том, что сейчас происходит: и преподаватели, и родители, и государство, — говорит Лейсан Гараева. — Надо признать, что мы все виноваты, потому что были равнодушны. Мы же знали, что происходит с татарским языком, он вымирает, мы все должны были работать на то, чтобы сделать его привлекательным.

Такое утверждение кажется вполне реалистичным, учитывая, что на улицах Казани или Набережных Челнов татарская речь звучит значительно реже, чем русская.

— Язык — это единственный способ сохранить культуру. Но мы зашли в тупик: прокуратура говорит убрать татарский из школ, правительство Татарстана пытается его сохранить, Москва хранит молчание, и непонятно, куда начавшийся процесс брожения заведет. Возможно ли вернуть все назад? Мы сейчас даже не можем представить последствия исключения татарского из школьной программы. В этом случае сперва произойдет катастрофа для татарского народа, а потом она коснется и русского населения. Нельзя допускать разногласий, — предупреждает Лейсан Гараева.

— Дело даже не в родителях, детях, школах, учителях, а в политике, — замечает Гиниятуллина, — и решаться вопрос должен не на нашем уровне.

Последний бастион

Президент Татарстана Рустам Минниханов неоднократно просил «не политизировать» проблему татарского. Посетивший республику 24 ноября полпред Михаил Бабич призвал политиков и общественников к тому же. Тем не менее часть элит Татарстана все же видит здесь политическую проблему: языковой кризис лишь симптом конца российского федерализма.

Более трехсот представителей татарской интеллигенции в октябре подписали открытое письмо, в котором говорится: если местная власть уступит федеральному центру в вопросах языка, то в следующий раз, когда «заинтересованные люди придут за «Татнефтью», «ТАИФом» или за некоторыми руководящими персоналиями», Минниханова, как утверждают авторы письма, при этом никто не поддержит.

Несмотря на эти настроения, 29 ноября прокурор Татарстана Илдус Нафиков на заседании Госсовета республики заявил о том, что во всех школах региона введены новые учебные планы — соответствующие российскому законодательству и требованиям президента. «Министерство образования Российской Федерации с учетом предложений руководства Татарстана разработало вариант учебного плана, где конкретизирована возможность изучения государственных языков республик по всей территории страны добровольно на основе письменного согласия родителей в пределах до 2 часов в неделю», — заявил Нафиков.

Прокуратура, по его словам, провела проверку всех 1 тыс. 412 образовательных учреждений региона и обнаружила нарушения, связанные с недостаточным количеством часов русского языка, а также с добровольностью изучения татарского.

«Снижение объемов преподавания русского языка, предусмотренных федеральными государственными образовательными стандартами, — из проверенных школ он соответствовал предъявляемым требованиям лишь в 24 школах», — заявил Нафиков. По его словам, во всех школах, кроме одной, нарушения уже устранены.

«Элита в Татарстане опирается на языковой фактор. Единственное, что позволяло им сохраняться, — национальная система образования. Здесь выработалось мнение, что язык — это последний бастион», — говорит политолог Руслан Айсин. По его мнению, проявление слабости в данном вопросе неизбежно приведет к отказу Татарстана от своего привилегированного положения в составе России. «Казань уже боится даже проговаривать идею федерализма, — утверждает политолог. — Раньше конференции проходили под лозунгами «Татарстан — флагман федерализма», «Россия федеративная страна», а сейчас говорить об этом не принято».

Новой угрозой для Казани, утверждает эксперт, станет поглощение «Татнефти», единственной нефтяной компании, которая не входит ни в одну из федеральных структур.

«Москва пытается действовать в Татарстане, как ранее в Башкортостане. Там перед продажей «Башнефти» раскалывали силовиков. Сейчас местная прокуратура практически выведена из подчинения Татарстана и выполняет эту функцию, — считает Айсин. — Процесс запущен, и Казань будет терпеть одну неудачу за другой. Остается надеяться, что перед выборами Москва притормозит».

Издержки из-за начавшихся в республике разногласий будет нести и Кремль, предупреждают политологи. Сам Минниханов уже дал понять, что языковой вопрос может повлиять на результаты мартовского голосования. «В преддверии выборов, когда все выборные процессы проводят наши школы, директора, мы создали вот такое. Или специально это делается… по отношению к Владимиру Владимировичу Путину?!» — восклицал он на заседании Госсовета, намекая, что необходимые результаты обеспечивают школы.

Казанский политолог Владимир Беляев отмечает, что

— Теперь в отместку за язык Татарстан может ухудшить результаты, — говорит он. — В республике всегда завышалась явка и фальсифицировались голоса в пользу «Единой России». Наконец-то мы увидим реальные данные.