Весь Татарстан, как и многие другие национальные республики, замер в ожидании окончательного решения языкового вопроса. На очередном заседании сессии Госсовета Татарстана республиканское руководство сообщило, что переговоры с федеральным центром ведутся успешно, и татарский язык в школах должен остаться в качестве государственного в объеме двух часов.

Однако Дмитрий Песков на прошлой неделе прокомментировал журналистский вопрос по этой теме в духе того, что федеральный центр позицию по добровольности изучения не менял.

Тем временем в татарстанских школах и обществе царит настоящий хаос. По поручению Владимира Путина прокуратура начала в октябре проверку по поводу изучения татарского языка. Естественным образом оказалось, что второй государственный язык в республике изучают не добровольно, а как и все остальные предметы — по учебному плану. Директора моментально получили предписания от прокуратуры срочно исправить ситуацию. Во многих школах лихорадочно провели собрания родителей. Татарстанский минобр хранил гробовое молчание. Татароязычные родители и общественность возмутились, письма Путину и Минниханову подписали более 20 тысяч человек. Они требуют защитить татарский язык и не рушить межнациональный мир в Татарстане. Молодежь вышла на улицы петь неофициальный гимн татарского народа «Туган тел» («Родной язык»).

Стало понятно, что главная задача поднявших волну Комитета русскоязычных родителей и Общества русской культуры — не увеличение часов русского языка для своих детей, а запрет всем на изучение татарского в составе основной программы, оставив возможность изучать его лишь факультативно. То есть спустя как минимум 45 минут после окончания уроков, при наличии свободных помещений и максимум два раза в неделю. В большинстве школ татарский тем не менее сохранился в каком-то объеме как обязательный, с возможностью выбора дополнительных часов в качестве «родного». Русский по образовательному стандарту «родным» не является и преподается в качестве отдельного предмета всем без исключения. Выбравшим по 10—11 часов русского сверх обычной программы начали в это время преподавать все, что попадется под руку, — от риторики до старославянской письменности. Причем часто детей учат новым предметам те же самые учителя татарского, которым дипломы позволяют это делать.

Самое ужасное — детей начали делить на татар и русских. Некоторые родители написали в качестве родного языка ребенка русский, а дети со слезами на глазах просятся обратно на татарский. Увидев это, плачут уже учителя татарского, многих из которых и так сократят самое позднее в конце учебного года — часов татарского при любом исходе станет меньше минимум в два раза, предположительно уволят от нескольких сотен до полутора тысяч учителей. На уроке риторики дети просят «говорить с ними на татарском» и что они «никому не скажут».

На весь татнет прогремел ролик, где девочка по имени Юлиана, примерно двенадцати лет, плачет дома, говоря что «они хотят вообще убрать татарский». Часть родителей переписали заявления, вняв мольбам детей. В классе сына моей знакомой двое учеников подрались по поводу татарского. И это в третьем классе!

В других национальных республиках ситуация похожая, со своими оговорками.

Кем бы ни задумывался этот наезд на национальные республики, итоги получаются очень своеобразными. Ни одно другое действие не могло бы так расколоть общество и настроить национально ориентированные слои в республиках против федеральной, а зачастую и против местной власти. Многие патриотически настроенные татары, например, только сейчас поняли, что «русский мир» — это не для них, что в этом «мире» они никому не нужны со своими культурными традициями и языком. Русские националисты Холмогоров, Просвирнин, Кашин, которых внезапно открыла для себя татарская публика с подачи паблика «русскоязычных родителей», не стесняясь объясняют в своих статьях и интервью, почему татары — люди второго сорта и как лучше их ассимилировать. В татарских группах и пабликах призывают переходить на общение только на татарском языке, «подчиниться, но не повиноваться», со ссылками на теорию антрополога и анархиста Джеймса Скотта, и судиться с прокуратурой.

Ильшат Саетов, кандидат политических наук