Палка, палка, алфавитик

В новом казахском алфавите, как ожидается, будет 32 буквы. В принципе это переложение стандартного латинского алфавита на казахский манер, но есть свои особенности. Самая бросающаяся в глаза — применение апострофов для обозначения специфических казахских букв, а также для ряда русских вроде буквы «Ш», которая превратилась в «S`». Таких букв девять, и нередки случаи, когда в одном предложении встречается больше десяти апострофов.

Кроме того, есть другие нюансы. Отсутствуют буквы «э», «ю», «я», «ц», «щ». В интервью казахстанскому сайту Tengrinews.kz директор Института языкознания имени Ахмета Байтурсынулы Ерден Кажибек заявил, что слова будут писаться по законам казахского языка, а Назарбаев раньше сказал, что букв «э», «ю» и «я» в казахском языке никогда не существовало, поэтому то, что происходит сейчас — это «возвращение к истокам».

А еще есть достаточно заковыристый казус буквы «у». Их — с разной степенью глухоты — в казахском языке три, поэтому «Ұ» — это «U», «Ү» — это «U», а сама «У» — это «Y». «У» могла бы быть и без апострофа, но это в казахском языке теперь «Ы».

Это уже второй вариант алфавита, который стал предметом общественной дискуссии. В первом вместо апострофов использовались диграфы — то есть две буквы, обозначающие один звук. Но такой метод написания вызвал в сентябре жесточайшую критику со стороны жителей страны. Во многом из-за перевода слова «морковь». В казахском языке она пишется как «сәбіз», а по новому варианту слово превращалось в «saebiz». Об этом упомянул даже Назарбаев — правда, в успокоительной манере.

Но новый вариант в этом отношении не лучше. Слово «восток» — «шығыс» — в новой транскрипции превратилось в нецензурный аналог фразы «заниматься сексом». Тем не менее это, кажется, не очень смущает чиновников: указ был принят в пятницу, а уже в понедельник на акимате города Актау на западе страны появилась табличка с новым начертанием букв. Более того, в понедельник уже была презентована книга Нурсултана Назарбаева «Времена и думы», написанная на латинице с апострофами. Меньше всего повезло ученикам школы № 40 в Астане — их эту книгу заставили читать. Ребятам, впрочем, понравилось.

Еще многих волнует, как будут писаться слова, обозначающие термины, а также заимствованные из других языков слова.

«Мы не собираемся это все отбрасывать. Нам нужно говорить все это на казахском и писать на казахском языке. Но мы не можем сразу все изменить. <…> Например, «бревно» мы произносим «бөрене». «Пуховик» у нас «бөкебай». «Кровать» — «кереует». Проблема в изменении слуха нашего народа. Кто-то называет это достижением. Но в казахском языке все эти языковые правила должны учитываться. Мы должны говорить и писать по правилам одного языка», — цитируют СМИ разработчика нового алфавита Ердена Кажибека. Интересно, что восемь лет назад имя Кажибека также мелькало в связи с «языковым вопросом»: его подозревали в хищении 3,5 миллиарда тенге (23,2 миллиона рублей по курсу 2009 года) при разработке онлайнового казахско-англо-русского переводчика текстов. Переводчик так и не был создан, Кажибек уехал в Турцию, а через восемь лет убедил Назарбаева принять апострофическое иго.

Языковая «капострофа»

Собственно, в этом и проблема: дискуссий по новому алфавиту в обществе не проводилось, а все принималось на уровне убеждения одного-единственного человека. В казахстанском интернете язвят, что у Назарбаева-то ни в имени, ни в фамилии нет ни одного апострофа — чего ему волноваться? Но волноваться есть от чего, считает казахстанский политолог Досым Сатпаев: время играет против президента.

Это не только историческая, но и политическая игра, уточняет эксперт: новым казахским алфавитом сейчас можно набрать популярность у казахоязычной аудитории, которая в стране уже составляет большинство. «10 лет назад такого еще нельзя было сделать», — говорит Сатпаев. Однако теперь, как и всегда, произошел «коммуникационный» сбой, и с публикой, которая и будет разговаривать на этом языке, никто толком не посоветовался. В дальнейшем возможны некоторые корректировки алфавита — в том числе и по заявкам общественности. По крайней мере, на это надеется политолог и общественный деятель Айдос Сарым, который считает, что утвержденный указом алфавит все-таки не является догмой.

«Нужно понять дальнейшую процедуру, — говорит Сарым «Новой». — Исходя из международного опыта должен быть принят специальный закон. Теоретически можно представить себе много ситуаций, когда президентский указ, обязательный для госслужащих, откажется выполнять частная структура: у вас свой язык, а мы будем писать по-своему. Нужен закон, который будет внедрять алфавит и принципы его функционирования в жизни страны».

Такой закон может быть разработан и анонсирован на заседании Национальной комиссии по переходу казахского алфавита на латиницу. Но пока непонятно даже, кто туда входит, хотя комиссия уже создана. Впрочем, это может быть не очень важно, если президент скажет «отставить разговорчики»: в стране нет людей — в том числе среди филологов, — которые могли бы перечить Назарбаеву, констатирует политолог. Тем более что, как выяснило радио «Азаттык» у казахстанских ученых-лингвистов, их никто толком не стал слушать, хотя они предлагали еще немало вариантов, а теперь попытка убрать апострофы будет расцениваться как посягательство на назарбаевский указ.

В итоге казахстанцам, которые искренне хотели новый алфавит — а таких много: версия про то, что так можно быть ближе к Западу, наивна, но привлекательна, — остается надеяться лишь на то, что к их гулу возмущения прислушаются, и казахская латиница претерпит изменения еще раз в нечто более удобоваримое. Шансы на это, кстати, есть, хоть и связаны они не совсем с общественной реакцией: изготовление табличек и документов на одном варианте алфавита, а потом их корректировка — это дополнительная возможность освоения средств. Денег на переход и так-то выделено немало: 100 миллионов рублей. Можно, правда, посмотреть и масштабнее: переход на латиницу — часть программы «модернизации общественного сознания», на которую выделено больше чем 9,3 миллиарда рублей. Внутри, помимо латиницы, отбор «100 новых лиц Казахстана», составление карты сакральных мест страны, а также пропаганда патриотизма. Не важно, на каком языке и каким шрифтом — побороться в любом случае есть за что.

Viaceslav Polovinko, «Novaia»