Специалист по сталинским репрессиям Юрий Дмитриев может отправиться на 15 лет в колонию, хотя в его действиях нет состава преступления. Судите сами. Несколько лет Дмитриев вел фотодневник здоровья приемной дочери, у которой была дистрофия. Историк делал протокольные снимки ребенка без одежды: спереди, сзади и с боков. Зачем? Чтобы не придрались органы опеки. Однажды они уже разглядели на девочке синяки, хотя это была типографская краска — Дмитриев ставил горчичники по-дедовски, через газету. Два года назад, когда дочь окрепла (сейчас ей 12), председатель карельского «Мемориала» дневник вести перестал.

Дело завели по анонимному доносу.

Фотографии хранились у краеведа на компьютере в папке «Здоровье». Он их не печатал, никому не отправлял и не показывал. Чтобы порыться в квартире, силовики выманили Дмитриева на встречу с участковым. Следствие считает, что приемный отец использовал несовершеннолетнюю дочь для изготовления порнографии (п. «в» ч. 2 ст. 242.2 УК РФ). Порнографическими признаны 9 фотографий из 140. Заключение подготовил Центр социокультурных экспертиз. Он славится экспертизами, которые удобны гособвинению. В независимой экспертизе защите отказали.

Профессиональный сексолог Лев Щеглов свидетельствовал в суде, что порнография — это «изображение полового акта с детализацией контакта гениталий». Фото одного — статичного! — ребенка порнографией быть не может. «Я в суде сказал, что у меня дома есть фотографии моих обнаженных внуков. Видимо, это следует считать явкой с повинной? Я должен быть привлечен к уголовной ответственности?» — недоумевал Щеглов в интервью «Новой газете».

Дневник здоровья не подпадает ни под один пункт статей Уголовного кодекса, связанных с порнографией. Чтобы это понять, не надо быть юристом, достаточно уметь читать по-русски. Через несколько месяцев после ареста Дмитриева это дошло даже до следствия. Тогда историку накинули еще две статьи: «развратные действия» (они заключаются в самом акте фотографирования) и «хранение оружия» (при этом экспертиза не признала оружием сломанный обрез, найденный у Дмитриева).

Кроме Щеглова в суде выступили московские педиатры Григорий Шеянов (врач экстренной помощи ДГКБ им. Сперанского) и Федор Катасонов (GMS Clinic, ранее — Европейский медицинский центр и Измайловская детская клиническая больница). Они пояснили судье Носовой: врачи сами порой рекомендуют фотографировать детей, чтобы контролировать их развитие.

Заставить суд принять к рассмотрению такое пустое дело может только одно ведомство в России, преступления предшественников которого Юрий Дмитриев 30 лет раскапывал по всей Карелии. Он нашел расстрельные ямы Сандармоха (больше 9 тысяч жертв Большого террора), Красный бор (более тысячи), захоронения вдоль Беломорканала, могильник узников на Секирной горе (Соловки). В Сандармохе 20 лет проходит День памяти, учрежденный «Мемориалом» и карельскими властями. Дмитриев приглашал туда украинцев, поляков, финнов — всех, чьи родственники были расстреляны в этом урочище. Сандармох регулярно посещали первые лица республики. В 2010 году там был патриарх Кирилл. Два года назад власти отказались от участия в траурных митингах. (И это — тенденция: на днях чиновники попросили полицию проверить законность памятных мероприятий на Соловках.) Вскоре Дмитриев стал говорить близким, что чувствует на себе чье-то внимание.

С 15 декабря 2016 года историк находится в СИЗО. Суд начался 1 июня. Заседания проходят два-три раза в месяц. Гособвинение представляет прокурор Петрозаводска Елена Аскерова.

Исследователя репрессий поддерживают знаменитые российские музыканты, актеры, режиссеры, писатели: Гребенщиков, Улицкая, Смехов, Алексиевич, Стычкин, Цыганов, Быков… Дмитриев известен и за рубежом. Преемники НКВД сами поставили себя в идиотское положение: откатывать назад непривычно, но если Дмитриева осудят, Карелию ждет планетарный скандал.

Ситуация шизофреническая. 30 октября в центре Москвы откроют памятник жертвам политических репрессий. Создание мемориала поддержал президент, бывший директор ФСБ. А в это время действующие чекисты готовятся отправить на зону человека, который добывает вещественные доказательства этих репрессий.

У этого дела может быть только оправдательный исход. А мы все, кто поддержал историка, обязаны выяснить и назвать имена заказчиков преследования Юрия Дмитриева — как он сам и его коллеги делали с палачами из 30-х.