29 июня был вынесен вердикт исполнителям убийства Бориса Немцова. Жесткий вердикт: всех пятерых подсудимых с минимальным разделением голосов присяжные признали виновными в подготовке и убийстве политика в составе организованной группы. Снисхождения не заслуживает никто. Даже Хамзат Бахаев, которого, как ожидалось, могли и оправдать за недостаточностью улик (о своих сомнениях в его вине и слабости доказательной базы в прениях заявляли адвокаты потерпевших).

Ровно в тот момент, когда присяжные бились над вердиктом (у них ушло на это три дня), а мировые СМИ утаптывали газон перед зданием Московского окружного военного суда, в Кремле прошел прием — президент поздравлял выпускников военных академий. Среди которых — бывший командир батальона «Север» Алибек Делимханов, под чьим командованием еще недавно служил Заур Дадаев, киллер, выпустивший в Немцова шесть пуль.

Алибек Делимханов — родной брат советника главы Чеченской Республики и депутата Госдумы Адама Делимханова, в свое время подозревавшегося спецслужбами Арабских Эмиратов в организации убийства в Дубае Сулима Ямадаева и объявленного Интерполом в розыск.

В отличие от других представителей своего клана и руководства Чечни, Алибек Делимханов оказался единственным, кто пришел в суд. Правда, это была чистая формальность: он не ответил ни на один вопрос, потому что ничего «не помнил» из того, что происходило в воинской части, которой сам же и командовал. Не помнил, зачем Дадаев отправлялся в Москву в командировку, почему экстренно вернулся из Москвы в Грозный 1 марта 2015 года. Не помнил, почему документ об увольнении Дадаева Делимханов, подписал в воскресенье 28 февраля 2015 года (на рапорте его подпись), несмотря на то, что киллер еще находился в Москве (Немцова убили 27 февраля). Не смог Делимханов объяснить, как происходило это увольнение, как проводился отстрел оружия (по инструкции, личное оружие отстреливает специальный человек, а не увольняющееся лицо, Дадаев же утверждал, что отстреливал сам, вот потому на нем и обнаружили следы пороха). И, наконец, не смог Делимханов ничего сообщить о местонахождении своего бывшего заместителя по батальону «Север» и одновременно близкого родственника Руслана Геремеева, на квартирах которого в Москве проживал Дадаев с другими теперь уже осужденными. «Не помню» и «не знаю» — буквально таковы были его ответы.

В мае 2015 года, через два месяца после ареста Дадаева, Алибека Делимханова повысили, назначив заместителем командира 46-й отдельной бригады оперативного назначения внутренних войск им. Ахмата Кадырова. Сейчас Алибек Делимханов, Герой России, является полковником Росгвардии и, как выяснилось, свежеиспеченным выпускником курсов Академии Генштаба. В связи с чем и был приглашен в Кремль.

В тот же день, 28 июня, об этом событии глава Чечни Рамзан Кадыров написал в своем инстаграме. kadyrov_95:

При этом Жанна Немцова и ее адвокаты третий год заявляют о том, что дело без заказчиков не раскрыто, и безуспешно требуют допросить высших должностных лиц и руководителей силовых структур Чеченской республики, обращаются в Страсбург с жалобой на неэффективность расследования. И расследование это было бы эффективней, если бы следствие как следует допросило выпускника Академии Генштаба о тех существенных обстоятельствах, которые он, якобы, не помнит. Ну, хотя бы уточнило: Руслан Геремеев уволен из Росгвардии или до сих пор ходит на службу? Или — что Геремеев делал в Москве в феврале 2015 года, ведь командировочное удостоверение ему тоже выписывалось не без ведения Делимханова, если не им самим.

Кстати, по поводу Геремеева глава Чечни в свое время говорил в таком ключе — правильно тот делает, что не приезжает на допрос, иначе сразу окажется в СИЗО. После же задержания Заура Дадаева Кадыров написал в своем инстаграме:

Чем окончилось расследование обстоятельств увольнения Дадаева со службы, которое он поручил секретарю Совбеза, неизвестно. Однако известно, что это доподлинно неизвестно и Следственному комитету России, следователи которого не стали допрашивать ни главу Чечни, ни других руководителей республики, как отказался это сделать, несмотря на ходатайство Жанны Немцовой, и Московский военный окружной суд — судья «не нашел оснований».

Кадыров «самодопросился» посредством СМИ, посоветовав дочери политика «закрыть глаза, подумать и посмотреть вокруг себя», мол «искать убийцу» нужно в самом окружении Немцова, но если она хочет встретиться, то Кадыров примет ее, выпьет с ней чай и выразит соболезнования: «Моего отца тоже убили — такая жизнь, что поделать».

По окончании судебного следствия «Новая» обратилась к главе Чечни с просьбой посодействовать тому, чтобы Руслан Геремеев, которого ни СК РФ, ни суд оказались не в состоянии допросить (ну, не открывает он дверь!), ответил на ряд вопросов. Они все те же: с какой целью Геремеев покупал и арендовал квартиры на Веерной улице в Москве, где проживали люди, теперь уже осужденные за убийство Немцова; как там оказались электронные карточки-ключи «Президент-Отель» на имя дяди Геремеева, сенатора Сулеймана Геремеева; с какой целью и кем был командирован в Москву его, Геремеева, подчиненный Заур Дадаев; с кем сам Геремеев встречался в гостинице «Украина» в день убийства Немцова; знал ли он маршруты передвижения своего «Мерседеса ML» с госномером 007, которым управлял его водитель Руслан Мухутдинов (так и не найденный и не осужденный, по версии следствия, «организатор»); где этот молодой водитель мог взять 15 миллионов рублей; и наконец, почему он, Геремеев, улетел из Москвы в Грозный сразу после убийства политика вместе с киллером Дадаевым?

Ответа мы не получили.

Между тем пресс-секретарь президента в день, когда присяжные вынесли свой вердикт, заявил журналистам: «Это дело, которое относится к категории наиболее сложных в раскрытии,<…> но это не значит, что кто-то будет отказываться от поиска преступников. Этот процесс иногда занимает годы, но, объективности ради, стоит признать, что это чрезвычайно сложные дела».

Да, и мы знаем еще один пример — убийство Анны Политковской.

Пока в России существуют люди, которым никто не может задать вопросы, но принимают их в Кремле, подобные дела никогда не перетекут из категории «сложных» в категорию расследованных. «Такая жизнь, что поделать»?