Сам Гоголь недреманным оком приглядывает, похоже, за происходящим вокруг театрального центра, носящего его имя. Ведь как по сценарию Павла Ивановича Чичикова разворачиваются события. Что сказал прокурор на предварительном слушании? Не было никакого «Сна в летнюю ночь», не спектакль это был, а сон ценой в сотни тысяч рублей, то есть мошенничество в особо крупном размере. И свидетелей ему на свои глаза не надо. Упразднил по ходу дела нашу профессию, театральных описателей, фиксаторов сценических событий. Ведь когда защитник попросил приобщить к делу бесчисленные рецензии, обвинитель ответил: статьи доказательством не являются. Засмеявшихся вывели. Между тем спектакль живет в репертуаре с 2012 года и будет сыгран в начале июля пять раз.

Отчего обвинитель так фантастически-дурацки подставился?

Версия хозяйственная. Как показывает неожиданно ставший показательным процесс, деятельность сегодняшнего театрального директора полностью в правовом поле осуществлена быть не может: так устроено российское законодательство, что без нарушений — ​разной степени тяжести — ​не обойтись.

К примеру, законная работа с иностранцами, любые творческие контакты — ​а их было в рамках проекта немало — ​в России максимально затруднены. Невозможно получить для иностранного гостя временный вид на жительство, а значит, нет легальных оснований заплатить ему за труд. Каким бы он ни был — ​балетмейстера, постановщика, сценографа.

Теперь людей, которые пытались финансово обеспечить амбициозный проект, объединяют в преступную группу и уже «паяют» им до суда статью, по которой срок до десяти лет. Становится нормой эта зловещая примерка участи — ​без юридического разбирательства, без учета презумпции — ​ядовитый газ басманной юстиции, направленно, с умыслом отравляющий общество.

Версия метафизическая. Что ж, это всем еще по школьной программе знакомо. Есть имя в ревизской сказке — ​значит, есть и души, даром что мертвые. Обратный ход безумной прокурорской логики имеет не только классические, но и недавние, советские корни: нет документа, нет человека, тем более спектакля. А еще, может быть, самое существенное — ​репутации.

Ну и, наконец, подковерная версия. Выборы скоро. Большие деньги пора делить. Дело Серебренникова стало разменной монетой во взаимных счетах группировок, претендующих на огромный кусок. Чтобы для одних он оказался шире горла, зато другим — ​в самый раз.

А обвинителя, который не признает существование спектакля, считай, Гоголь выдумал. Чтобы так, мимоходом, еще раз продемонстрировать: бессмертен! И да, гражданина прокурора с супругой надо (может быть, первый раз в их жизни?) пригласить в первый ряд «Сна в летнюю ночь». Пусть вдохнут запах артистического пота, хлебнут сценической пыли — ​почувствуют жар несуществующего спектакля.