Закон о реновации хрущевок, который в первом чтении должна принять Дума, накануне обсудили в районных управах. Встречи 19 апреля прошли по всему городу, во многих районах пришло больше людей, чем мог вместить зал. Жители возмущены и требуют большей ясности, но чиновники на вопросы ответить не готовы: сам закон написан так расплывчато, что точных ответов найти нельзя. Успокоили пока только жителей Хамовников: по словам главы управы, из-за вала обращений от жителей мэрия приняла решение исключить район из планов реновации.

Корреспонденты «Новой» побывали на девяти встречах и записали, чем недовольны москвичи.

Хамовники

Помещение в управе района рассчитано явно не более чем на 100 человек, но на встречу приходит 300. Люди стоят в коридоре, на лестнице, очередь тянется с улицы.

Глава управы Сергей Носков не может произнести вступительную речь: жители свистят, кричат. Раздается: «Мы вам не верим! Сегодня вы глава управы и обещаете, что сноса не будет, а завтра придет другой чиновник на ваше место и будет сносить пятиэтажки!»

Многие жители говорят, что против самого законопроекта о сносе пятиэтажек. Сергей Носков понимает, что атмосфера накаляется, и быстро сообщает, что Хамовнический район не будет включен в программу реновации. По его словам, муниципальные депутаты сделали запрос в префектуру ЦАО об исключении Хамовников из предварительной программы, и запрос был удовлетворен.

Пока что известно о двух таких районах — Хамовники и Арбат. Новость многих устраивает, народ начинает расходиться.

Анастасия Бордунова

Текстильщики

В районной библиотеке столпились 200 человек. В зал попасть удается не всем: люди густо заполнили холл. Внутри не протолкнуться, только ряды стульев сохраняют подобие порядка. Люди гудят. Основной удар на себя принимает заместитель главы управы Александр Матюхин. Он пытается неспешно рассказывать о программе, люди перебивают каждую минуту.

— Идут телефонные опросы, — тянет Матюхин.

— Этот закон нарушает Конституцию! Собственность священна! — кричит бородатый мужчина.

— Давайте не перебивать, — пытается остановить его Матюхин, гул нарастает.

Встает женщина:

— Я 25 лет дворник! Я работаю в одном доме. И мое жилье…

— У всех у нас личные проблемы, — вдруг вступает и.о. главы Денис Тушов, пухлый молодой парень. — Давайте соблюдать.

Все ошеломлены, когда Александр Матюхин объявляет, что в районе под снос пойдет 151 дом — кирпичные пятиэтажки, из которых и состоят Текстильщики.

Гул замолкает. В наступившей тишине Тушов поправляет коллегу: «В перспективе».

Женщина встает и требует включить ее дом в список на снос. — Вы запишите, — говорила она Тушову. — Забудете ведь.

Следом встает районная активистка и уточняет, будут ли переселяющимся выделять грузовики, «чтоб цивилизованно». Затем объявляют вторую часть собрания: благоустройство к праздникам. Народ тянется в холл.

— Я инженер, — говорит высокая старуха. — У меня потолки 3,20, окна на бульвар. Что они мне могут предложить? А когда я прочитала закон, я была поражена. Он прямо нарушает четыре статьи Конституции. Это же госизмена…

— У нас на Артюхиной все были против, почти сто процентов. Парк под окнами, — говорит черноволосая женщина. — А рядом строят два коммерческих дома. Опросчики от управы ходят и всем плетут, что туда их и переселят, если подсуетятся. Я им объясняю, но мне не верят.

В коридоре две девушки собирают подписи против закона. К ним подходят жильцы аварийных домов. Происходят эмоциональные диалоги.

Тушов нависает над бабушкой, которая робко пытается выяснить, почему в законе очередников расселяют в пределах города и входит ли в город Новая Москва.

— Вы же сказали — в пределах округа, — говорит бабушка. — А в законе

— А я не читал, — признается Тушов. — Я слушал Собянина. Разве мэр обманет?

— Как — не читали? — мямлит бабушка. — А собрание про что?

— Закон же не приняли все равно, — весело отвечает Тушов. — Примут — и поглядите, что будет.

Елена Костюченко

Красная Пресня

Встреча с главой управы Александром Михайловым назначена на семь, но актовый зал уже к половине шестого набит битком: публика самая разная, от двадцатипятилетних до непременных бабушек в беретах — практически все против сноса родных хрущевок и переезда. Многие успели неплохо проштудировать законопроект. Две пожилые дамы обсуждают метраж компенсационных квартир и сроки выселения:

— Дадут два месяца, и согласен ты или нет — съезжай, — вздыхает та, что с клюкой.

— Спрашивать нас особо не собираются, — качает головой вторая.

Александр Михайлов, полноватый мужчина с седеющей взъерошенной шевелюрой, в очках и сером пиджаке, входит в зал, настороженно оглядываясь по сторонам. Публика уже только что не висит на люстрах: и проходы и галерка заполнены под завязку. Михайлов просит «не превращать встречу в митинг», подчеркивает, что тут «никакие не общественные слушания», а стало быть, «решать ничего не будем»:

— Мы собрались, чтобы вы могли получить информацию не откуда-то из интернета или подворотни. Чтобы информацию вы получали не в подворотне! — настаивает глава.

— Для начала я расскажу, что такое реновация…

— Давайте к делу! — взрывается зал.

— Вопрос реновации — это не только вопрос капремонта, а комфортности проживания…

— В каком районе будете давать? — перебивают из зала.

— Будет предоставлена…

— В каком районе-то?!

— …Не равноценная, то есть по цене, а равнозначная, с сохранением комнат…

— В ка-ком рай-о-не, в ка-ком рай-о-не! — хором, как на стадионе, скандирует зал.

— Да в Пресненском районе, — не выдерживает чиновник. — В Пресненском! — он решает переходить к вопросам, предварительно уточнив: сносить начнут с панельных домов, тех, что возле Третьего транспортного.

Большая часть вопросов — о том, как будут выяснять мнение жителей.

— «Активный гражданин» — нелегитимный способ, в Жилищном кодексе есть всего один законный инструмент управления многоквартирными домами, общее собрание жильцов и голосование по протоколу всех собственников. Скажите, окончательное решение будет по каждому дому отдельно, а решение за собранием? Или этот ваш «Гражданин» решит?

— Только собранием, только протоколом, а интернет-платформа — только для того, чтобы замерить ваше мнение, по каждому дому будем решать отдельно, — уверяет глава управы.

— В законе нет ничего подобного! — напоминают те, кто читал законопроект.

— Конечно, нет! — находится глава. — Потому что и закона нет никакого, его еще не приняли.

— Так что же вы нам предлагаете одобрить?

— Саму программу. Правда, ее еще тоже нет, пока все только разрабатывается. Но жильцам будет предложено проголосовать, кто-то «за», кто-то «против»…

— Предлагаю списки жильцов, которые проголосуют «за», на подъездах вывешивать! — кровожадно предлагает голос из зала.

— Правильно! — с не меньшей кровожадностью отзывается зал.

— Я собственник квартиры, если соседи «за», а я одна «против»? — дама, задающая вопрос, представляется юристом.

— Будете жить… — успокаивает Михайлов.

— То есть сто процентов?

— Да…

— Но это же не так!

— Закона нет… Откуда вы знаете, что это не так?

— Почему этот закон дали на откуп Государственной Думе, мы же знаем, как они их принимают! — не выдерживает кто-то в зале.

— Такие законы касаются людей, значит, без нашего согласия нельзя и одобрять, нужен референдум!

— Оставляйте свои пожелания в письменной форме, — отвечает Михайлов.

— Я же такой же, как и вы, житель, кроме того, представитель исполнительной власти, а не законодательной.

Дмитрий Ребров

Лефортово

В школе 417 собираются более 300 человек. Организаторы явно не готовы принять такое количество людей, в итоге многим, в том числе пенсионерам, приходится стоять в проходе все два часа. Доклад главы управы Азамата Царикаева то и дело прерывается выкриками: «Хватит врать!»

Царикаев был назначен на должность главы управы района Лефортово 6 февраля 2017 года, многие обвиняют его и других представителей администрации, что те не живут в Лефортово и о состоянии жилого фонда в районе знают мало.

— Зачем вы вводите в заблуждение несчастных людей, которые хотят переехать из своих домов?! — наступает на Царикаева муниципальный депутат Александра Андреева. — Почему вы им не сказали, что в законопроекте написано, что собственник обязан передать свою квартиру фонду, а в обмен он получит не собственность, а только обещание когда-нибудь в будущем оформить ему в собственность квартиру? Почему вы не сказали, что по этому закону переселять разрешается в соседний район? Почему вы не сказали, что при переселении не обращают внимания ни на местоположение, ни на качество инфраструктуры, ни на озеленение?

А обещают человеку только три вещи: то же количество комнат, не меньшее количество жилой площади, то же количество общей площади.

Обращаю внимание коммуналок! Вам никто переезд в отдельную квартиру не обещает, поедете из коммуналки в коммуналку! Почему вы не сказали, что закон позволяет строить без соблюдения противопожарных, санитарных, строительных и прочих норм?! Я понимаю, граждане, что это звучит как бред, но это написано в законе! Почему вы не сказали самого главного, что строительство новых домов разрешается без выделения строительных участков. А это, как понимают знающие люди, — самострой…

— Вы закончили? — спрашивает Царикаев.

— Нет еще, заканчиваю! Я против закона о депортации и закона о крепостном праве! Все, кто хочет, я могу рассказать правду об этом законе и передать подписные листы! — в зале аплодисменты.

— Я понимаю, что вам нужен пиар накануне выборов, и вы занимаетесь самопиаром и вводите людей в блуд. Так вот, то, что вы говорите, это полный бред! Я сказал людям то, что является правдой. А то, что вы говорите… Во-первых, закон еще не принят. Когда закон будет принят, тогда вы об этом и будете говорить, — отбивается Царикаев.

—Тогда будет поздно! — кричат ему из зала.

— Тогда не будет поздно! Из всего того, что вы сказали, вы просто людей вводите в блуд. Не надо набирать себе баллы и заниматься самопиаром, вы этим хотите набрать себе голоса избирателей, обманывая пожилых людей!..

— И лишаете этих пожилых людей возможности надеяться, что они когда-нибудь будут жить не в коммуналке, не в ветхом жилье, а будут жить в нормальных условиях! — поддерживает глава муниципального округа Павел Филиппов. — Только потому, что Андреева сказала, все саботируйте! Вот она — ваша роль! Она привела целую команду вон с собой, которые хлопают в ладоши, орут и истерят!

Андреева начинает раздавать листовки с разбором законопроекта — полицейский пытается остановить ее, но это не так-то просто. Через полтора часа однотипных обнадеживающих ответов жители расходятся: «Пойдем отсюда, правды они все равно не скажут».

Анастасия Егорова

Аэропорт

В одном из кабинетов управы пытаются разместиться почти 200 человек, в помещении возмущенный ропот. Ждут главу Сергея Овчинникова. Овчинников приходит минут через десять после начала встречи под возмущенный гул.

— Почему нельзя было назначить встречу в кинотеатре «Баку»?

— Там нет места, — коротко отвечает глава.

— В кинотеатре нет места?!

Начинается обсуждение. Людям явно трудно разобраться: одно и то же спрашивают много раз. Муниципальным депутатам слова не дают. На очередной вопрос о том, какие дома будут сносить, Овчинников в пятый раз объясняет: — Только те дома, которые проголосовали за снос, попадут в программу реновации. Окончательно программа будет сформирована до конца 2017 года. Те дома, которые будут против сноса, — у них будут улучшены условия и сделан ремонт.

Взрыв общего смеха.

— А как узнают наше мнение?

— Уже проводится обзвон по домам, которые, возможно, будут включены в программу. Он проводиться будет до 10 мая. Мнения всех жильцов учтем.

Одна из жительниц кирпичной пятиэтажки Ольга удивленно пожимает плечами:

— Мы наш дом в интернете в предварительных списках на снос увидели. Пришли узнать. Нам не звонили, узнали вообще от соседки с 4-го этажа.

Есть и те, кто уже изучил законопроект и на слово не верит.

— Я знаю, что квартира должна передаваться в собственность города, — произносит интеллигентная женщина лет сорока в очках.

— Это не так, — возражает Овчинников.

— Но я читала закон, и там это прописано.

— Это не так, — невозмутим Овчинников.

На вопрос «куда будут переселять?» глава управы сначала отвечает по тексту законопроекта: в тот же район или соседний. После череды возмущенных выкриков (многие явно не хотят променять Аэропорт ни на какой другой район) начинает обещать, что все останутся в том же районе.

— Переселять в Новую Москву не будут! — пытается успокоить людей Овчинников.

— Ага, про платные парковки не дальше Садового так же говорили, — люди взрываются смехом и аплодисментами. Это здесь не знак одобрения, а скорее наоборот.

— Еще когда палатки сносили, говорили, что все ваши бумажки — филькина грамота. Боюсь, что с приватизированными квартирами будет то же самое, — говорит одна из жительниц района Юлия. Она не хочет переезжать из своего дома, даже несмотря на то что горячая вода у нее в квартире есть только благодаря газовой колонке. «Мы уже привыкли», — просто признается она и улыбается. — А как приватизированные комнаты в коммуналках? — Вы получите нормальную однокомнатную квартиру! — щедро обещает Овчинников, хотя в законопроекте про коммуналки пока ничего не сказано.

Виктория Одиссонова

Кузьминки

— Все Кузьминки там собрались, офигеть вообще!

— Надь, по телевизору посмотрим, чего решат. Как обычно, Собянин объявит.

У школы №641, где проходит встреча, образуются три обособленные группки жителей пятиэтажек, вынужденных обсуждать переезд не с главой управы, а друг с другом.

— Я против сноса своего дома? Боже упаси, нет, конечно, — восклицает Ольга, женщина лет 60. — Мы с мужем пришли послушать, куда нас деть собираются! Мы ведь не против! Нам просто интересно хоть что-нибудь узнать, понимаете? Я только спросить хотела: в законе не прописали, насколько они нас далеко отселят? Хоть бы указали: в пределах одного километра. Так-то мы вообще-то еще с Капотней граничим, кого-то туда закинуть могут.

Через 20 минут толпа не выдерживает, и кто-то уже заходит внутрь без регистрации. Лестница на второй этаж — место бурной дискуссии о том, «как повезло 115-му кварталу», потому что его жители знают, что будут первыми в программе, их дома снесут в сентябре. Про остальных ничего не известно.

Из зала вопрос от девушки, ей на вид лет 20:

— Что будет с метро? Уже сейчас на «Кузьминках» нельзя влезть в вагон! Утром такое творится… Вместо пятиэтажек вы хотите построить высотные дома — жителей же станет больше.

— Значит, интервал между поездами будет меньше, — отвечает глава управы Людмила Акубекова.

К микрофону подходит пожилая женщина, спрашивает:

— Нам постоянно звонят по телефону, проводят какой-то опрос: а хотите ли вы, чтобы ваш дом снесли? Планируете ли вы съезжать? Мы в смятении, это уже официальный опрос, спрашивают нашего решения?

— Ничего не отвечайте, не переживайте. Это мошенники. Никакого официального опроса еще не было, — отвечает Акубекова.

Пожилой мужчина записывает в блокноте какие-то заметки. Напишет листок — отрывает. Передает вперед сразу 5 листочков с вопросами. Кто-то говорит ему: «Вы так стараетесь… Там половина даже не доходит. Не успевают».

Татьяна Васильчук

Марфино

К семи вечера у здания управы Марфино не протолкнуться, в очередях стоят и мамы с детьми, и пенсионеры, и мужчины. Заняты все парковочные места в ближайших дворах. Зал рассчитан на 100–120 человек, народ толпится в коридорах, где идет трансляция собрания, а большая часть вообще остается на улице. Но спустя полчаса после начала актовый зал начинает пустеть. «Цирк!» — разочарованно говорят уходящие жители.

В Марфино под ударом 76 пятиэтажек, жители беспокоятся: какие дома попадут под снос, каким образом будет проходить переселение, какими законами регулируются подобные манипуляции с частной собственностью. У главы управы Любови Сабирзяновой заготовлены стандартные ответы. Два основных фактора для сноса дома — неудовлетворительное состояние здания и согласие его жителей на участие в программе реновации, говорит она. Уже сейчас идет обзвон собственников, нанимателей муниципального жилья и тех, кто там прописан, — к середине мая будет сформирован предварительный список домов под снос. А до 1 июля в МФЦ и «Активном гражданине» будет доступна опция голосования за или против сноса. Для положительного решения о включении дома в программу реновации достаточно 2/3 голосов собственников либо нанимателей жилья, а также прописанных по данному адресу граждан.

— Тех, кто не согласен участвовать в программе реновации, мы поддержим! Тех, кто согласен на снос и переселение, оставим в Марфино! — заверяет Сабирзянова.

— А кто это гарантирует? — кричат из зала.

— Гарантом здесь может выступить только Конституция и федеральный закон, — отвечает чиновница.

Люди смеются.

Дарья Кобылкина

Северное Измайлово

На встрече с главой Дмитрием Дятленко — около 400 человек, это много больше, чем вмещает актовый зал типовой школы. Желающим раздают листочки с шапкой под паспортные данные. Никакой юридической силы эта бумажка, как честно признают представители управы, не имеет, но, похоже, служит для того, чтобы заткнуть все дыры в законопроекте. Примерно на семь вопросов из десяти Дятленко отвечает одинаково: «Это очень хороший вопрос. Напишите его, пожалуйста, на вашем обращении, ваше предложение будет рассмотрено».

Вот главные из «очень хороших вопросов»:

— Какие серии домов «сносимые», а какие нет?

— Будут ли сносить девятиэтажки, если их жители захотят участвовать в программе реновации?

— Как можно быть «за» или «против» переезда, когда ты не знаешь, куда тебя выселят?

— Почему вместо собрания собственников вопрос о сносе дома будет решаться голосованием в интернете?

— Есть ли план района после завершения проекта реновации?

— Будут ли в новых районах парковки? Второй тип вопросов — от жителей, которые хотят узнать, снесут ли конкретно их дом, если снесут, то когда, в какую волну снесут и как сделать, чтобы побыстрее снесли. Тут Дятленко разводил руками: «Все зависит от вас — как проголосуете, так и снесут».

Пожилая женщина говорит, что на третьем этаже в ее доме квартиру сдают строителям из средней Азии, а хозяев никто в глаза не видел.

— Так что же теперь, они будут голосовать за наш снос? — спрашивает она. В ответ глава обещает, что настоящих хозяев найдут.

— Компенсируют ли мне деньги за евроремонт? — спрашивает блондинка в нежно-оливковом пальто. Дятленко, видимо, неприятно говорить ей «нет», и он предлагает, как обычно, оставить обращение, которое, разумеется, будет рассмотрено.

По словам главы, в Северном Измайлово снесут все пятиэтажки, и уже подготовлены семь стройплощадок, а программа реновации будет готова к сентябрю. Большая часть жителей, так и не понимает, зачем нужно голосование выданными «бланками». Люди смутно подозревают, что их могут обмануть: переселить дальше от метро или ближе к эстакаде на Щелковском шоссе, а также обсчитать на пару квадратных метров. Сам факт сноса и переселения большинство воспринимает как данность, а планы узнать мнение граждан на этот счет — как избыточный ритуал, ради которого нужно идти куда-то «на портал».

Алексей Полухин

Зюзино

Встреча с главой управы в Зюзине больше похожа на встречу Николая II на Ходынке. В семь вечера очередь на вход в школу №538, где должны были обсуждать реновацию, начиналась в двух сотнях метров от дверей школы. Жители мерзнут, ворчат и вспоминают очередь в зюзинскую церковь, «когда куличи святили». Места в актовом зале школы заканчиваются минут через 20. Места в школьных классах, куда на экраны вывели трансляцию встречи, — еще через 10.

То ли дело в том, что «Штаб гражданских действий в Зюзине» две недели развешивал объявления и оповещал жителей о собрании. То ли в том, что старое Зюзино из пятиэтажек и состоит, и управа могла догадаться найти зал побольше. Последние заходят в школу ближе к концу встречи, простояв на холоде около часа.

Тем временем глава управы Вера Горлова объясняет поместившимся в актовый зал зюзинцам, что закон о реновации еще не подписан и никакой ясности со сносом домов нет. Большинство волнует, будут ли переселять в соседние районы, например, в Бутово (как выясняется, в Ясенево и Котловку), и сколько вариантов квартир можно будет посмотреть (как объясняет Константин Янкаускас, один). Тех, кто готов переселяться, оказывается немало, и возмущенные крики в начале встречи сменяются аплодисментами в конце. Люди спрашивают, будут ли расселять единственную в районе трехэтажку (да), удастся ли получить две квартиры вместо одной, если семья стоит в очереди на улучшение жилищных условий (скорее всего), и что делать, если соседи не хотят выселяться.

— То есть если хоть одна овца откажется переехать, дом поставят в очередь на переселение последним? — спрашивает кто-то.

— Давайте не будем называть соседей… ну, всякими животными, — вздыхает глава управы. И заверяет, что денег хватит, чтобы переселить всех.

Елена Рачева