КолонкаКультура

Курица народная, блатная, хороводная

О «красных», «белых» и luxury-1992

Этот материал вышел в номере № 29 от 22 марта 2017
Читать
Курица народная, блатная, хороводная
Петр Саруханов / «Новая»
В «Новой газете» от 6 марта 2017 года мы царапнули тему роскоши 1990-х. Началась она с реставрации Кремля? Нет, пораньше. То со смешных вещей (по Москве хлестал ликер «Амаретто», но по десертному бонтону, стопками, русский человек его пить не мог, да и не хотел: мужики мешали пополам с водкой, дамы — ​с кока-колой). То со страшноватых: светскую хронику новой России про устричный бал к первой годовщине одного прогрессивного издания я читала в Ленинке начала 1990-х, в ожидании выдачи нужных книг. В Ленинку все в те годы ходили с баночками гречневой каши.

Чего нельзя было британской принцессе — а нам можно?

Вот лучшая история о владетельных особах и luxury, мне известная

И точно помню: зимой 1991/1992 мы с подругой Лекой брели по Поварской, получив свою научную зарплату,— 8 у.е. Я еще прирабатывала на радио, очерками о Серебряном веке для подростков: Ремизов, Ходасевич, Коневской. 45 мин эфира. 3 у.е. передача. Редакторы мои тамошние разводили руками и искренне отвечали:

— Ну что ж вы хотите? Мы — ​государственные!

А с Лекой у нас были сложные отношения: мы быстро сдружились в аспирантуре. Склеенные тем «родством по типу юмора», которое Макс Фриш считал лучшей основой дружбы (и я всю жизнь убеждаюсь, что это правда). Но шла перестройка, журналы и кухни гудели от «новой правды». Я всегда — ​у меня была храбрая прабабушка — ​любила вспомнить прадеда, старшего врача хирургического госпиталя Добровольческой армии. Он умер от тифа в марте 1920-го — ​когда Деникин сдавал Новороссийск, и в бухте топили с разбегу бронепоезд «Генерал Корнилов», чтобы не достался красным.

А дед подруги Леки, ею очень любимый, воевал аккурат за красных. И весьма храбро.

Но вот зимой 1991/1992 обе их героические тени нам как-то перестали мешать.

Мы брели по Поварской к Пресне. У врат Центрального дома литераторов сияла новая белая избушка: ларьки тогда росли как грибы. За стеклом витрины стоял тазик — ​с отскобленными костями, позвоночниками и гузками. С этикеткою «Курица народная».

— Ну да, — ​подумала я, — ​в ресторане ЦДЛ одно из главных блюд — ​котлеты по-киевски. С «народной курицы» их и срезали. Но это единственное мясо, на которое хватит де…

Тут в воздухе свистнула незримая сталь, разрубая до седла мое пораженчество.

— Сами глодайте, — ​сказала в витрину «красная внучка». — ​Пшли отсюда!

И мы пошли — ​в шокотерапию и во всю последующую жизнь.

Теперь это ветеранские байки в духе Митчелл: «А помните, как после поражения мы не знали, где взять пару башмаков? А помнишь, как твой лабрадор научился ловить мышей (той зимой ты кормила его фасолью и свеклой)? Ловить научился быстро, а переваривать — ​нет. И после каждой ловчей удачи по псу долго пробегала дрожь отвращения. А ты сказала, что все мы сейчас учимся ловить, но главное — ​переваривать… А как тебя жена бандюка звала в гувернантки, деловито сказав: «Мораль им не читайте! А по анкете вы нам подходите»? …Дружим-то мы с Лекой прочно и до сих пор.

Да что! Когда ее соседи по старой любимой даче поют «Смело, товарищи…» — ​я тоже мычу из вежливости. Потому что знаю: тут детство и семейная память. Я и сама всегда вижу бабушкино лицо, когда БГ с диска поет «Расстрел юнкеров» Вертинского.

…А как жгли дома в их «красном» поселке в 1990-х, расчищая участки к продаже, как страшно было ночевать со старыми-малыми на даче, — ​мне Лека много рассказывала.

И я, честно говоря, рада, что все это с нами было: битый тверже стоит на земле.

К слову, справедливости ради: в ресторане ЦДЛ зимой 1992 года, по всей видимости, тоже заседала совсем иная, новая публика: других-то кабаков не было… Их (и их тоже!) только предстояло создать, плавно проходя через варварскую роскошь и дурь, к золоченым псевдоампирным пряникам, к первой московской кофейне в бывшем сортире на Пушечной, где при Брежневе фарцевали косметикой (менты 1970-х в «Ж» не входили). И далее — ​к экологически чистым заведеньицам на студенческий кошелек по всей Москве.

И может быть: той зимой на салфетках ЦДЛ чертили извилистые бизнес-планы, которые, через неведомые нам с Лекой бездны, привели за 25 лет к импорту «ножек Буша»… А там — ​к изобилию вполне пристойной охлажденной курятины всех губерний в гипермаркетах Москвы. И только бесперебойное разведение цыплят в Белгороде, Липецке и прочих местностях надежно прикроет нас от «Курицы народной».

И еще я стала думать, не прошло и четверти века: может быть, именно тогда, в 1990-х, в гражданской войне за выживание, — ​начала складываться какая-то новая общность?

Со своим опытом. С памятью: кто кого на левом фланге прикрыл? Со своей гордостью: мы сами прошли через то и это. (За каждым издательством, провайдерским бизнесом, колбасным цехом, монографией России‑2017 стоит чья-то безымянная высота.)

И может быть: именно через этот эпос с нас медленно сходит опыт красных и белых?

Уходит в глубины семейной памяти. Заменяется в верхних ее слоях — ​новым, общим.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow