После президентских выборов в Болгарии возникла парадоксальная ситуация. Коалиционное правительство проевропейских реформаторов во главе с Бойко Борисовым в полном составе ушло в отставку. При этом лидер партии ГЕРБ (Граждане за европейское развитие Болгарии) мотивировал свое решение тем, что поражение партийного кандидата на пост президента, изменив политический расклад сил, лишило коалицию парламентского большинства.

По конституции пока еще действующий президент Росен Плевнелиев имел право предложить поочередно крупнейшим партийным фракциям в парламенте сформировать новое правительство, а именно: той же ГЕРБ, оппозиционной левой БСП (Болгарская социалистическая партия) и Реформаторскому блоку (РБ). Распустить парламент и назначить досрочные выборы за два месяца до окончания срока своих полномочий главе государства запрещает основной закон. В случае же, если все партии отказываются взять на себя правительственную ответственность, президент поручает оперативное руководство страной техническому кабинету министров.

По тактическим соображениям ГЕРБ и БСП, явно нацелившись на новые выборы в надежде получить в их результате решающий перевес голосов избирателей, отказались от президентского мандата на формирование правительства. Только политики РБ, сознавая, какой стратегический риск для страны несут очередные досрочные выборы (третьи по счету за последние 4 года), предприняли попытку преодолеть политический кризис. Но основные игроки не поддержали их усилия.

Пока длилась эта переговорная процедура, до вступления в должность нового президента Румена Радева осталось меньше месяца. В этой ситуации Плевнелиев решил, что ему не имеет смысла назначать на 3-4 недели переходное правительство, и предложил сделать это Радеву. Вполне рациональный ход — зачем создавать чехарду из двух технических правительств в течение предельно ограниченного срока до парламентских выборов?

Однако по-человечески понятный рационализм никоим образом не прописан в законодательстве. Радев, естественно, отказался, заявив, что не намерен до вступления в должность нарушать закон и вообще намерен строго следовать духу и букве конституции.

Этот формальный казус, к счастью, не вызвал управленческого хаоса и неразберихи. Все прежние министры продолжают исполнять свои функции и вполне эффективно, что наглядно проявилось в действиях правительственного кризисного штаба по преодолению железнодорожной катастрофы на станции возле села Харманли, где в декабре взорвались цистерны со сжиженным газом, погибли десятки людей, были разрушены многие жилые дома, административные здания и объекты социальной инфраструктуры.

Однако на данный момент решения высшей исполнительной власти Болгарии в лице правительства могут быть легко оспорены в судебном порядке, ведь все члены кабинета министров официально находятся в отставке. Фактор, далеко не способствующий стабилизации. Тем более что в этих условиях активизировалась болгарская прокуратура, заявив о возбуждении уголовных дел по коррупционным признакам в отношении некоторых проевропейски настроенных реформаторов, ранее занимавших ответственные правительственные посты. Эти действия прокуроров почему-то совпали по времени с намерением политиков создать новую партию, ориентированную на проведение энергичных реформ в духе Евросоюза.

Румыния также встретила начало юбилейного года пребывания в ЕС без законного правительства. В стране после победы Социал-демократической партии (СДП) на декабрьских парламентских выборах сложилась своя политическая коллизия.

Лидер СДП Ливиу Драгеа, несмотря на жгучее стремление стать премьер-министром, по закону не имел права претендовать на государственную должность. Дело в том, что он, будучи в 2012 году министром регионального развития, попался на фальсификации итогов национального референдума и был условно осужден. А поскольку Румыния в последнее время жестко борется с коррупцией среди чиновников всех рангов, то путь во власть оказался ему закрыт.

С учетом этого обстоятельства социал-демократы сделали неожиданный шаг и предложили на должность главы правительства этническую крымскую татарку Севил Шайдех. Вся румынская общественность, не говоря уже о крайне правых националистах, пребывала в состоянии шока.

Политический опыт Шайдех ограничивался исключительно бюрократической работой на второстепенных должностях в местных и центральных управленческих структурах, несколько месяцев она побыла министром регионального развития в правительстве скандально известного Викторы Понты. Но главное, что возбудило истеблишмент — кандидат в премьеры исповедует ислам, а ее муж является сирийским гражданином и ярым сторонником Асада. Вступая в министерскую должность в 2015 году, Шайдех впервые в истории Румынии приносила клятву не на Библии, а на Коране.

Основными же аспектами для выдвижения Севил Шайдех в премьеры, как полагали румынские наблюдатели, стало то, что с начала нулевых она входила в близкое окружение Драгеа, который даже был в свое время свидетелем на ее бракосочетании, и отсутствие у нее собственных политических амбиций. Поэтому в местной прессе Шайдех сразу окрестили «грелкой места», намекая на то, что социал-демократический политик сможет, используя большинство в парламенте, снять с себя судимость и без проблем встать во главе правительства.

Президент Румынии Клаус Йоханнис — сам, кстати, этнический немец — отклонил кандидатуру Шайдех. В ответ Драгеа пригрозил начать кампанию по президентскому импичменту, но в итоге согласился с мнением правления СДП, предложившего нового кандидата в премьер-министры. Им стал молодой (43 года) специалист в области информатики Сорин Гриндяну.

На государственном поприще Гриндяну успел поработать мэром третьего по величине румынского города Тимишоара и министром телекоммуникаций. Его безусловным достоинством, считают аналитики, является чистое без коррупционных грехов прошлое. Вместе с тем, по их мнению, вряд ли премьер согласится на роль послушного исполнителя воли лидера СДП, что может впоследствии обернуться публичными трениями и конфликтами. Ведь основой избирательной кампании Драгеа сделал социальный популизм, обещая значительно повысить зарплаты и снизить налоги, а это кардинально идет вразрез с установками из Брюсселя, с которыми новому румынскому правительству придется считаться, имея в бюджете солидную долю кредитных обязательств перед европейскими банками.

* * *

Таким образом, наступивший юбилейный год еврочленства не сулит Болгарии и Румынии спокойной жизни. Хотя, ради объективности, следует заметить, что до этого обе балканские страны были в Евросоюзе на хорошем счету, как государства, демонстрирующие стабильные позитивные сдвиги в социально-экономическом развитии. С показателями экономического роста в 5,8% и почти 3% Румыния и Болгария опережали многих других членов ЕС.

Правда, несмотря на то, что за прошедшие 10 лет им удалось примерно вдвое увеличить среднюю зарплату и минимальные пенсии, они по-прежнему остаются беднейшими странами Европы по уровню жизни. И совсем не могут похвастать существенным ростом производительности труда, повышением качества образования и прозрачностью судебной системы.