Во время вывода советских войск из Афганистана, в последние самые дни, два фотокора «Известий», Секретарев и Севрук, добились, чтобы им продлили командировку (папа Севрука работал в ЦК, военные пошли Сереже навстречу) и разрешили сопровождать колонну. Бронетранспортер, в котором находились оба репортера, подорвался на мине, Секретарев погиб сразу, Севрук, весь израненный, промучился несколько лет, но Афган догнал и его.

Специальный корреспондент «Маяка» Лазаревич оказался в сбитом над Карабахом вертолете.

Тассовца Володю Яцыну захватили в плен и потом расстреляли боевики в Чечне.

Тамерлан Казиханов свои пули получил во время антитеррористической операции в Нальчике, но продолжал снимать даже после того как упал, и объектив телекамеры был залит его кровью…

Я их знал. Все они были смелыми и честными журналистами. Они рассказывали о том, что видели, тем, кто этого не видел. Это была их работа, говоря высокими словами — профессиональный долг, хотя, конечно же, никакие кадры и никакие строчки не стоили их жизней. И уж тем более самые талантливые кадры и строчки никогда не делали войны, на которых журналисты погибли, справедливыми только потому, что на них гибли смелые и честные люди. И уж тем более кадры и строчки не оправдывали тех, кто начинал все эти войны.

Но высокое оправдание их гибели все-таки было. Можно было объяснить, зачем они шли под пули и зачем подрывались на минах.

Съемочные группы трех федеральных каналов тоже летели на войну — делать репортажи о новогодних гастролях прославленного ансамбля. Их Ту-154 пропал с экранов радаров, и, что бы ни было причиной катастрофы, это — военная потеря. И, конечно же, безумно жаль людей, отдавших свои молодые жизни только ради того, чтобы облагородить имидж войны в далекой стране, придать ей несвойственный облик концертного зала.

Один из погибших, оператор Первого канала Вадим Денисов, летел в Сирию третий раз. Его коллеги рассказывают, что в предыдущей командировке съемочная группа Денисова попала в окружение, которое правительственные войска прорвали только через две недели. Так вот, съемочная группа тогда не успела на последний прорвавшийся из окружения вертолет, тот улетел без них и был сбит террористами…

Кстати, что-то не припомню подобных подробностей этой войны на наших телеэкранах. Оказывается, и эта война состоит не только из парадных рапортов и победных концертов в освобожденных городах.

Коллега Денисова, тридцатилетний Дмитрий Рунков начинал в Архангельске. Бывший руководитель телекомпании «Поморье» Тунгусов помог мне связаться с теми, кто когда-то работал вместе с Дмитрием. Конечно, все в шоке, повторяют, что парень был исключительно талантливый и влюбленный в профессию. А на сайте Первого перечислены темы, за которые Рунков брался в последнее время: «Будь это заснеженный космодром «Восточный» или жаркая акватория Средиземного моря, откуда вели огонь по террористам в Сирии наши корабли-ракетоносцы, это всегда были яркие и понятные сюжеты. Объяснить сложное простым языком — настоящее искусство репортера»…

Понятно, что именно «объяснить сложное простым» было основополагающей идеей намеченного концерта выдающихся отечественных мастеров во фронтовых условиях сирийской войны. Вслед за Гергиевым и Ролдугиным ансамбль Российской Армии должен был продемонстрировать, что мы несем на Ближний Восток высокую культуру, а не только ведем огонь с кораблей-ракетоносцев.

Судьба распорядилась совсем иначе. И в шоке не только телевизионщики из Архангельска.

Павел Обухов, Александр Суранов, Валерий Ржевский со «Звезды», Дмитрий Рунков, Вадим Денисов и Александр Сойдов с Первого, энтэвэшники Михаил Лужецкий, Олег Пестов и Евгений Толстов…

Свои репортажи с концертных подмостков сирийской войны они так и не передали.

Заставит ли это всех нас о войне задуматься по-настоящему?