Зампред ВС, председатель судебной коллегии по уголовным делам Владимир Давыдов специально остановился на пункте 8 этого проекта, в котором сказано: «Обратить внимание судов на недопустимость изложения в приговоре, без учета результатов проведенного судебного разбирательства, показаний допрошенных по уголовному делу лиц, выводов экспертов и других сведений, в точности так, как они отражены в обвинительном заключении (обвинительном акте) или ранее вынесенном судебном решении».

И хотя проект постановления отправлен на доработку в редакционную комиссию из-за предложений Генеральной прокуратуры и Министерства юстиции РФ конкретизировать ряд положений документа, по пункту 8 ни у кого возражений не было, и, по всей видимости, в окончательном варианте он сохранится именно в том виде, в каком был прописан.

Проблема «флеш-приговоров» в судебной практике возникла давно — ни для кого не секрет, что следствие вместе с отпечатанным и подписанным обвинительным заключением передает судьям и флешки с текстами. И именно из этих флешек судьи частенько переносят в приговор огромные куски — вместе с грамматическими и стилистическими ошибками.

К примеру, в приговоре по «почтовому делу» в отношении Олега и Алексея Навальных, вынесенном 30 декабря 2014 года судьей Замоскворецкого районного суда Москвы Еленой Коробченко, из 234 страниц судебного решения 195 частично или полностью совпадают с обвинительным заключением, подготовленным следователем Романом Нестеровым. Но тем не менее приговор начинается со слов «Именем Российской Федерации…», а не «От имени следователя по особо важным делам…».

Если уж по такому резонансному делу суд не постеснялся использовать копирование, то что творится в куда более будничных судебных процессах, можно только догадываться. Хотя справедливости ради надо сказать, что есть должностные лица, которые не догадываются, а точно знают. Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова, например. Еще восемь лет назад, в феврале 2008 года, выступая с докладом на ежегодном заседании городских судей, Егорова уличила коллег «в копировании обвинений у сотрудников прокуратуры». Она заявила, что судьи злоупотребляют «техническими средствами» и при вынесении приговоров сканируют куски обвинительных приговоров, не удосуживаясь при этом даже исправить грамматические ошибки.

Но, как показал тот же приговор в отношении братьев Навальных, продолжили копировать итоговые документы следствия. Правда, сканированием уже никто не занимался: с 2008 года прогресс добрался и до судов — к чему утруждать помощников монотонной работой, когда можно скопировать текст с флешки.

И вот теперь и в Верховном суде России, видимо, поняли, что перетаскивание в приговоры целых страниц обвинительных заключений (не в виде закавыченных цитат, а в виде якобы умозаключений и выводов судьи) нарушает базовый конституционный принцип судопроизводства — самостоятельность судей. Потому что самостоятельность — это когда судья сам, без чьей-либо помощи составляет приговор, а не списывает его.