Начнем с последнего: не произошло ничего. Голосование было организовано если не идеально, то достаточно четко и независимо, чтобы показать результат, которого мало кто ждал и который категорически не устраивает действующий истеблишмент. Все байки из советского склепа про вбросы во время досрочного голосования, электоральную коррупцию, голосующих мертвецов и ожидаемый в случае победы Трампа переворот сдулись. Избиратели проголосовали, комиссии подсчитали — и выяснилось, что страна хочет перемен. К добру это или к худу — отдельный разговор. Что касается выборов, то они были организованы честно и прозрачно. Я имел возможность в этом убедиться своими глазами.

Ошибку прогнозов, на мой взгляд, обусловил «эффект Жирновского», открытый отечественной социологией в 90-х годах. Люди склонны давать социологам социально одобряемые ответы. Во всем мире. «Вы пойдете голосовать?» «Да, конечно!» В действительности из ответивших так в России на участки придет не более 60%. В Америке, возможно, соотношение другое. Социологи это давно поняли и всегда вводят для опросных данных поправку на желание выглядеть хорошим. В 90-х Жириновский через российские СМИ преподносился как сомнительная личность и маргинал. Что многим на самом деле нравилось. Но от ответа на вопрос «Вы будете голосовать за Жириновского?» они предпочитали уклониться: «Нет, вряд ли…» Пока социологи не научились вводить поправочный коэффициент «на Жириновского», его реальный результат устойчиво оказывался на 3-5 (в 1993 г., во время «Нового политического года» даже на на 12-15!) процентных пунктов выше прогнозного.

Трамп в американских медиа тоже исполнял роль плохого мальчика, с которым мама не велит водиться. И, похоже, не все его симпатизанты говорили социологам правду. Когда речь о разнице в 2-3 процентных пункта при ошибке метода плюс-минус 3%, ошибиться несложно. Чтобы было понятней: в американской избирательной системе судьба выборов решается штатами. В 48 из 50 штатов победитель получает все места, которые отведены штату в федеральной Коллегии Выборщиков. Количество этих мест зависит от численности населения: у Калифорнии 55, у Техаса 38, у Флориды 29. Калифорния — штат, устойчиво голосующий за демократов. Техас — за республиканцев. Неважно, каким окажется итоговый разрыв там и там: заранее ясно, что счет между штатами будет 55:38 в пользу Клинтон. А Флорида — штат колеблющийся. Разрыв между победителем и побежденным может быть менее 1% (точные цифры еще не установлены), но большинство точно у Трампа. Значит, ему отошли все 29 мест Флориды в Федеральной Коллегии и счет в данных трех штатах для Клинтон стал 55:67.

Так и с другими колеблющимися штатами — Трамп в них победил, хотя с минимальным отрывом. Когда требуется предсказать разницу в пределах одного процента, опросная социология бессильна. Другое дело, что она была обязана уловить тенденцию — не могли же полтора десятка «промежуточных» штатов в последний момент чисто случайно качнуться в одну сторону. Но не уловила.

Теперь о том, что будет с США. В понедельник 7 ноября «Вашингтон Пост» написала, что по антирейтингу Клинтон сравнялась с Трампом — у обоих минус 22%. Но при этом долгосрочная тенденция у них противоположна. В истории Хиллари было несколько пиков популярности, из которых самый высокий в 2013 г., когда она завершила карьеру госсекретаря: + 41%. У Трампа индекс популярности всегда оставался был ниже нуля. Самые глубокие провалы, -52% и — 51% были в 1999 и 2015 гг. С тех пор он, можно сказать, растет. А Клинтон падает. Накануне дня выборов два одиночества встретились на уровне — 22%.

Трамп с его лозунгом «Сделаем Америку великой опять!» знал, куда целился. Плюс усталость от зажиревшего и коррумпированного истеблишмента — что синего, что красного. На стороне Трампа была новизна, харизма, опыт шоумена и симпатии внезапно проснувшейся американской глубинки. Или, как выражаются географы, внутренней периферии. Она испытывает стрессы и беспокойство, ощущает угрозу привычному укладу жизни. И в социальном смысле, и в экономике, и ментально — насчет традиционных ценностей. Правильно испытывает! Крупный исследовательский центр «Пью» опубликовал прогноз, согласно которому к 2065 г. доля белого населения США снизится до 46% (сейчас 62%), доля испаноязычных вырастет до 24% (сейчас 15%), доля черных до 14% (сейчас 12%). Людям кажется, если поменять власть, этот глобальный процесс можно развернуть вспять и опять придут старые добрые времена. Не придут; это заблуждение. Процесс в лучшем можно на десяток-другой лет подморозить — но ценой значительной задержки темпов развития. Однако убедить в этом избирателей так же невозможно, как остановить приток мигрантов из более бедных земель в более богатые или доказать безумному изобретателю, что вечный двигатель невозможен. Стихии противиться нельзя, можно только более или менее удачно подготовиться.

Здесь Америка ничуть не оригинальна: консервативный ренессанс идет всюду в мире. Примерно те же тревоги мешают спать французам (Марин Ле Пен), англичанам («брексит»), немцам и русским. Путин и Трамп, каждый по-своему, оседлали общую волну глобального реванша — хотя едут на ней в разные стороны. Удовлетворенная подъемом с колен Россия погрузилась в закономерный псевдосоветский застой, где изо всех сил себя убеждает, что это приятно и полезно. Но разве не этого хотело большинство? Американский консерватизм противоположен: в программе Трампа снижение налогов, сокращение бюрократии и крайний либерализм по образцу рейгономики.

К добру это или к худу, скоро увидим. Победа у Трампа зыбкая, ситуация сложная, рейтинг низкий. Высидеть в Белом доме больше одного срока ему будет тяжело. У Америки есть то неоспоримое преимущество, что ей не страшно совершать ошибки — поскольку в ее руках остается рычаг для их исправления. Рычаг называется честные выборы и работает отлично. Весь мир только что в этом убедился.