Американцы свои проблемы как-нибудь решат — их государственная система способна пережить кого угодно. Трамп подберет команду, хотя сейчас и непонятно, из кого. От многих, хотя, конечно и не ото всех, обещанных глупостей его удержит Конгресс. Ему объяснят, что такое НАТО, и не дадут его разрушить. Нашему начальству ничего не обломится — с Трампом у них будет больше проблем, чем с Обамой. В общем, радоваться нечему, но катастрофы не будет.

Но важно понять, что же произошло и осознать масштаб происшедшего. Это, ведь, не только из-за ошибок Клинтон или усталости от курса Обамы. Это не поражение демократов и не победа республиканцев — за Клинтон демонстративно голосовали экс-президент Буш и многие другие лидеры Республиканской партии. Это поражение истеблишмента и победа тех, кто «до основанья», кто не против конкретного кандидата или партии, а против всех, кто был у власти в последние десятилетия. Это поражение тех идей и принципов, которые доминировали в странах-лидерах последние сто лет и обеспечивали прогресс всем, кто начинал двигаться по их пути. Это поражение либеральной идеологии, которая, как еще недавно казалось, победила уже навсегда и даже позволила объявить конец истории. Это происходит в Великобритании и в Венгрии, в Словакии и в Австрии, во Франции и, конечно, в России. У нас ведь тоже убийственные для либералов результаты выборов нельзя сводить только к фальсификациям и контролю за телевизором. Мы присутствуем при завершении целого периода развития человечества.

Шокирующие результаты голосований последних месяцев — результат, одновременно, нескольких процессов. На избирательные участки стали приходить те, кто раньше вообще не голосовал — не видел разницы между консерваторами и лейбористами или между демократами и республиканцами. А тут, в Брекзите или в Трампе, они увидели свой интерес. Средние слои — основа системы — стали, одновременно, и разочаровываться (не без оснований), и воспринимать достижения последних десятилетий как неотъемлемые, не нуждающиеся в защите. «Мускулы мира» (Черчилль) ослабли. Ощущение неэффективности демократических государств — их неспособности обеспечить безопасность, сохранение привычного уклада жизни, справедливое вознаграждение за труд и талант — стало повсеместным. Элита, финансовая, политическая и интеллектуальная, привыкла к стабильности, к отсутствию вызовов системе, как таковой, привыкла относиться к рядовым людям не как к субъектам, а как к объектам манипулирования. Граждан не уважают не только у нас, где элита демонстративно плюет и на людей, и на государство, но и на Западе. А люди не терпят неуважения!

Что теперь будет? Трампа, скорее всего, через четыре года переизберут. Но нельзя исключать, что, даже если этого и не случится, глобальное отступление либералов будет очень длительным, что на обозримый период в мире будут доминировать националистические, изоляционистские идеи, что лицом Европы, например, станет не Меркель, а кто-то вроде Марин Ле Пен. И если мы, те американцы и русские, немцы и французы, кто верит в идущие от Евангелия идеи свободы, человеческого достоинства и личной ответственности, ничего не сделаем, то так и будет.

Самым глупым с нашей стороны была бы недооценка происходящих в мире тектонических изменений, попытка объяснять все отдельными ошибками или заговорами (хотя ошибки надо анализировать и исправлять, а заговорам — противодействовать). Не более эффективно — обидеться на сограждан, заклеймить их неграмотность, тупость и безответственность, обзывать сторонников наших оппонентов deplorable (недостойными), как это сделала Клинтон, или «ватой», как часто приходиться слышать у нас. Этого нельзя делать не только по этическим соображениям — если мы так поступаем, то чем мы лучше того же Жириновского? — но и потому, что всеобщее избирательное право — это «великий уравнитель», оружие, которым обладает каждый человек, даже и тот, который нам не нравится.

Надо не обвинять голосующих «неправильно», а постараться понять их. Для этого, кстати, их желательно слушать. И надо разобраться, почему те самые идеи, которые обеспечили фантастический рост уровня потребления, долголетия и возможностей самореализации — либеральные идеи — стали в массовом порядке отвергаться теми, кто объективно в них жизненно заинтересован? Скажу ужасную вещь: может быть, за последние тысячу или сто лет в мире произошли изменения, которые требуют определенной коррекции либеральной системы ценностей? От свободы как от основополагающего принципа, от равенства людей перед законом, от свободы совести я, например, не откажусь никогда, пусть даже весь мир летит в тартарары. Но, с тем, допустим, что люди, прожившие в данном городе всю жизнь, имеют больше прав на принятие решений, определяющих его архитектурный облик, чем те, кто приехали совсем недавно, я готов согласиться. Как и с тем, что при голосованиях определяющих судьбу страны на десятилетия вперед, как референдум по Брекзиту, мнение молодых людей, все-таки, важнее мнения тех, кто в силу естественных причин не увидит результатов своего выбора.

Это не более, чем примеры. Настаиваю же я лишь на том, что те, кому дорога свобода, должны не ограничиваться обвинениями, пусть даже и справедливыми, и поисками виновных, а вступать с диалог со своими согражданами. И быть, при этом, готовыми к компромиссам, не отвергать с порога все, что не вписывается в наши представления. Все это для того, чтобы сохранить главное — эту самую свободу — и не отдать мир демагогам.