В соцсетях много критики в адрес статьи Галины Мурсалиевой «Группы смерти». Мы выбрали десять основных вопросов к редакции и попросили ответить на них заместителя главного редактора «Новой газеты» Сергея Соколова: «Эта публикация не ставила перед собой цель подменить несуществующее к тому времени следствие и кого бы то ни было изобличить. Цель — заставить работать следственные органы»…

1. Много критики по качеству самого материала, чем была вызвана необходимость публиковать его в таком сыром виде?

— Вопрос качества материала — субъективная категория, как и понятие «сырости». Текст написан слишком по-человечески для сегодняшнего дня. От этого отвыкли. Это — странный упрек. Ко всему прочему, если бы он был написан тем самым деловым стилем расследования, в отсутствии которого упрекают автора, вряд ли бы его прочитало почти полтора миллиона человек. И вряд ли бы он обсуждался в социальных сетях даже по ночам — люди эмоционально втянулись, государственные структуры от фактов, о которых идет речь, теперь уже не смогут отмахнуться.

Кто-то пишет так, кто-то иначе, если же кому-то не нравится автор или статья, так он ее просто не читает. Если кто-то хочет раскрыть эту тему иначе, садится за клавиатуру и делает это.

Это вопрос для факультета журналистики.

Любой текст можно доводить до совершенства бесконечно, тщательно следя за тем, чтобы одно и то же слово в абзаце не появлялось дважды, согласно принципам мовизма. А этот текст нужно было печатать срочно: фактуру собирали месяц, но о том, что готовятся массовые самоубийства, стало известно в последний момент — дети обозначили даты своей гибели в этих закрытых группах. Эти данные передавались инициативной группой родителей местному следствию, которое никак не отреагировало.

Да, далеко не все из тех, кто писал о готовящемся самоубийстве, совершали его. Но было бы странно надеяться на то, что все из участников этих групп просто прикалываются, — все-таки русская рулетка не лучший вариант решения проблем, когда на кону стоит жизнь конкретных детей.

Эта публикация не ставила перед собой цель подменить несуществующее к тому времени следствие и кого бы то ни было изобличить. Цель — заставить работать следственные органы. Ведь по каждому случаю из известных нам уголовное дело было возбуждено, родители детально рассказывали о своих подозрениях, приводили схожие случаи, предоставляли все необходимые сведения, но следствие не делало ничего. Вторая, и главная, цель — обратить внимание родителей на явление, о существовании которого они и не подозревали. Посмотрите на счетчики этих групп, кто может гарантировать, что все эти десятки тысяч детей просто маются дурью? Иного механизма, кроме публикации материала, мы не видели, тем более что журналист обязан публиковать сведения, представляющие большую общественную значимость.

2. Откуда взялась цифра: 130 суицидов подростков за полгода? Как именно эти смерти связаны с деятельностью исследуемых групп в соцсетях?

— Ответ содержится в самой публикации. Эта цифра была установлена инициативной группой родителей, которые, разочаровавшись в официальном следствии, стали проводить собственное расследование. Люди, несмотря на то, что они проживают в разных городах России, объединились, сравнили обстоятельства своих трагедий, изучили контент, после чего обратились к журналистам за помощью.

О том, каковы были результаты родительского расследования, и была эта статья. В ходе подготовки которой автор беседовала с родителями многих погибших детей. Взять для публикации в качестве примера лишь одну трагедию — это авторский выбор и право автора. В ходе подготовки этого материала автор беседовала и с детьми, сидевшими в этих группах — как лично, так и в сети (с согласия их родителей). О том, как именно все эти смерти связаны с деятельностью исследуемых групп, ответить должны специалисты, проведя экспертизы (надеемся, теперь это наконец-то будет сделано), и следственные органы. Однако даже если представить себе, что это — просто невинно чистая площадка для общения подростков со схожими проблемами, то публикующиеся там данные о предстоящих смертях — достаточный повод для того, чтобы об этом было известно как можно большему числу заинтересованных лиц.

Он был передан в правоохранительные органы до публикации.

3. Могут ли соцсети повлиять на решение покончить с собой? Что об этом думают профессионалы?

— Мнение одного из экспертов приведено ниже. Мнение ведущего детского суицидолога — Елены Вроно — в лектории «Новой газеты» в этот четверг. Пока же мы напечатали в номере от 18 мая ее краткие рекомендации.

«Кто предупрежден, тот вооружен, благодаря этой публикации вы теперь знаете то, о чем не подозревали. Первое — не бойтесь, страх плохой советчик. Если подросток отказывается идти к специалисту, ничего страшного. Идите сами. Второе — объединяйтесь с другими родителями подростков, держитесь вместе. Весь мир так спасается — специальными объединениями. Но не объединяйтесь на форумах интернета, делайте это в реальной жизни, лично».

4. Что говорит официальная статистика о динамике самоубийств в России?

— Данных Росстата за 2016 год не существует, так как он еще не закончился. На вопрос же о динамике в целом в состоянии ответить каждый самостоятельно, погуглив. Текст был не о динамике, а о конкретном, пока еще до конца не понятом и не исследованном сложнейшем явлении. Понять и исследовать его, найти противоядие — это задача не одного журналиста, не одной редакции, не так ли?

К тому же официальной статистике либо верить во всем, либо не верить вовсе, а так, чтобы тут можно, а там нельзя — не бывает.

5. Когда авторы исследования обратились в правоохранительные органы? Как те реагировали?

— Во-первых, это не исследование — это газетная публикация, не претендовавшая никогда на жанр исследования, который предполагает глубокие специальные познания в той или иной сфере. Это и не расследование, предполагающее поименное обозначение «подозреваемых», мотивов их преступлений (правонарушений) и изобличающих фактов — такие задачи перед автором не стояли. Этот текст — очерк. И странно требовать от очерка того, что в нем по определению не может содержаться.

Во-вторых. По всем фактам самоубийства, произошедших в разных городах России, были возбуждены уголовные дела, которые вели следователи местных отделов СК. Вернее — «вели». Даже в одном из городов, где с разницей в несколько дней при аналогичных обстоятельствах погибли несколько детей, сидевших в одних и тех же группах, дела не были объединены в одно производство, а сведения, которыми со следствием делились родители погибших, игнорировались — даже тогда, когда им сообщали о готовящемся самоубийстве («это же в другом городе — мы-то тут причем»).

Перед публикацией материала мы предоставили все известные нам факты в СК России, особенно сделав упор на том, что самоубийства можно предотвратить.

После чего к родителям погибших стали обращаться следователи с просьбой подписать какие-то экспертизы и иные следственные документы задним числом.

Вот после этого и было принято решение о публикации, поскольку нам стало известно о том, что на ближайшее будущее анонсировано групповое самоубийство в разных городах России. Установить своими силами фамилии детей, скрывающихся под никами, места их проживания мы не успевали.

Насколько нам известно, в данный момент правоохранительные органы проводят проверку изложенных в публикации сведений.

6. Что вы можете ответить на обвинения в том, что вы не попытались связаться с кем-либо кроме родителей погибших подростков (администрация соцсетей, участники и модераторы групп, о которых идет речь в материале)?

— Те, кто выдвигает подобные обвинения, просто не прочитал материал. Что касается администраторов этих закрытых групп, то с ними пытались выйти на связь — но все приведенные на сайтах телефоны были отключены, на письма в группах они не отвечали, так же, как и на электронные письма. Они стали доступны для комментариев только после публикации, пытаясь, как нам кажется, оправдаться. Мало того, они стали списываться с родителями погибших детей — тролить их.

Как только стали доступны, мы и связались с ними, поскольку не считаем, что тема закрыта.

Что же касается администрации соцсетей, то ожидать от них официального ответа на запросы, времени не было по приведенным ранее причинам. Тем более что никаких претензий к ним редакция не выдвигала, отметив, наоборот, что они делают все возможное для блокировки групп с таким контентом, но технологически невозможно не допустить их появления вновь.

7. Ограничивал ли закон ход исследования, формулировки исследования, оформление материала?

— Да, существенно. При публикации этого текста мы были вынуждены учитывать требования действующего законодательства — уж какого есть. Поэтому мы не имели право: указывать фамилии и имена, давать какую-либо географическую привязку или сведения, позволявшие бы идентифицировать погибшего и не погибшего ребенка. Мы не имели права приводить цитаты, которые можно воспринять как романтизацию суицида. Мы не имели права детально рассказывать о способах самоубийства. Мы не имели права представлять самоубийство как способ решения проблем. И много чего еще не имели права делать — см. российское законодательство.

8. Какова роль карты, на которой отмечена география планируемых суицидов, как ее смогли нарисовать?

— Эта карта была обнаружена родителями погибших детей, проникнувших в закрытые группы. Ее авторство, надеюсь, будет установлено следствием. Родители и автор публикации на трагичных примерах, случившихся за время подготовки материала, увидели, что эта карта не полный фейк. Опять-таки — приводить фактуру в подтверждении этому нам запрещено законом.

9. Что подтверждает версию, согласно которой за подстрекательством к суицидам стоит «работа взрослых людей»? Насколько организована группа «подстрекателей детей к суициду»? Каковы их мотивы, если они есть?

— Взрослые люди — это люди, которым больше 18 лет и которые администрируют группы. Все ответы на первый вопрос содержатся в тексте, а также в комментариях психолога, приведенных в конце публикации. Эти ответы очевидны, исходя из здравого смысла, если, конечно, внимательно изучить переписку модераторов этих групп с детьми и те задания, которые они им давали, а также посмотреть на видеоролики, на которых эти модераторы были засняты. К сожалению, мы опять-таки были ограничены законом и не могли приводить ни активных ссылок, ни цитат, содержащих призывы к самоубийству.

Ответы на второй и третий вопрос нам бы тоже хотелось получить, но это компетенция следствия. Свои предположения автор изложил в публикации.

10. «Следите за страницами ВКонтакте, которые посещают ваши дети...» Следование этой рекомендации (и как ее развитие — слежка и взлом аккаунтов и смартфонов детей) нарушает личное пространство подростка. Как это может отразиться на его отношениях с родителями? Не может ли эта рекомендация испортить отношения родителей и ребенка и в свою очередь подтолкнуть к непоправимым последствиям

— Во-первых, родители — взрослые люди, которые могут выстроить свои отношения с детьми и без взлома аккаунта. Если внимательно почитать материал «Новой газеты», то из рассказа мамы погибшей девочки станет ясно, что тревожные сигналы были постоянно: вопросы дочери, оговорки, картинки, стиль одежды, нарисованные порезы на руках, — просто на все это не обращалось внимание. Сейчас внимание обращать будут.

— Во-вторых, любые последствия, даже самые тяжелые, лучше смерти — там точно не будет никакого личного пространства. Вот цитата из Мариенгофа:

«Сейчас проклинаю свою идиотскую, слюнявую интеллигентность. Так называемую интеллигентность. Ведь я не только никогда не позволял себе войти в Кирину комнату без стука или порыться в ящиках его письменного стола, но даже не заглядывал в тетради-дневнички, если они лежали, по случайности, раскрытыми.<…>

До сих пор я не могу понять, где он брал время на такую работу. Школа, теннис (зимой тренировался на закрытом корте), немка, англичанка, француженка, которая у него сидела по два, по три часа. Наконец, театр, кино и шумная ватага веселых друзей, являвшихся к нему поздним вечером.

Вероятно, мальчуган очень мало спал.

Среди его рукописей я обнаружил и новеллу, страшную новеллу о том, что он сделал. С философией этого, с психологическим анализом, с мучительно-точным описанием — как это делают.

Боже мой, почему я не прочел эти страшные страницы прежде? Вовремя?

Уберечь можно. Можно! Ему же и семнадцати еще не исполнилось.

Отцы, матери, умоляю вас: читайте дневники ваших детей, письма к ним, записочки, прислушивайтесь к их телефонным разговорам, входите в комнату без стука, ройтесь в ящиках, шкатулочках, сундучках. Умоляю: не будьте жалкими, трусливыми «интеллигентами»! Не бойтесь презрительной фразы вашего сына или дочери: «Ты что — шпионишь за мной?»

Это шпионство святое.

И еще: никогда не забывайте, что дети очень скрытны, закрыты. Закрыты хитро, тонко, умело, упрямо. И особенно — для родителей. Даже если они дружат с ними. Почему закрыты? Да потому, что они — дети, а мы — взрослые. Два мира. Причем взрослый мир при всяком удобном и неудобном случае говорит: «Я большой, я умней тебя». А малый мир в этом сомневается. И порой довольно справедливо сомневается».

После публикации этого материала автору текста написали более 70 родителей, которые обнаружили обозначенные в статье признаки.

Мы знали о 8-ми, одну из девочек удалось спасти в последний момент. Мы не знали о других, однако в фейсбуке пошло сообщение о том, что 17 мая все-таки одна девочка покончила с собой. Сейчас этот факт проверяется.

К сожалению, в данном случае мы не имеем права предоставлять факты — то есть имена, фамилии и города. Это запрещено законом и уж точно является вмешательство в личную жизнь семьи.

Как представляется, только один этот факт сводит любые дискуссии о стиле публикации, подходе и всем остальном на нет. Если кто-то считает иначе, то вряд ли мы сможем понять друг друга.

Комментарий:

Владимир Снигур, психотерапевт, гипнотерапевт:

Мы имеем сетевое пространство, где публикуются материалы определенного рода:

— они ассоциативно увязывают между собой темы, близкие подростковой психике и современной подростковой субкультуре, с темой суицида;

— они эксплуатируют идеи одиночества, грусти, безысходности и собственной исключительности, в контексте, который ассоциативно способствует принятию этих идей, делает их более привлекательными и выпуклыми;

— они косвенным образом транслируют идеи, ассоциативно связанные с затворничеством, уходом от мира, потусторонними силами, — путешествие в один конец, магия, волшебство, собственная уникальность и невозможность найти понимание и принятие в мире;

— эти идеи мешают естественным способам справляться с депрессивными состояниями — препятствуют эмоциональному контакту, общению, обсуждению своих переживаний с теми, кто может помочь, потворствуют скрытности и уединению;

— они публикуются систематично, имеют высокое качество исполнения, выглядят притягательно и броско;

— они поддерживают типичные когнитивные искажения, которые встречаются у «целевой аудитории» — черно-белое мышление, ошибки атрибуции, узкий фрейминг, склонность к подтверждению своих убеждений и др.

— в совокупности эти факторы могут действовать как косвенные гипнотические внушения, способствуя углублению депрессивных переживаний, погружению в себя, затворничеству, что может провоцировать суицидальное поведение у предрасположенных к этому людей.

Не знаю, кто и зачем делает это. Вполне возможно, это кучка депрессивных подростков, но всё может быть куда сложнее. На самом деле это весьма попахивает сектой: есть своя скрытая философия, атрибутика, символика, есть прихожане, а значит — должен быть свой лидер.