Старый добрый расизм — куда без него: хоть интегристу, хоть джихадисту, хоть маринлепенисту.

Самия Оросман выступает со сцены со скетчами в образе «простой арабской женщины». На самом деле она родилась в Париже и имеет тунисские корни. 25 октября 2014, после теракта в Оттаве, она записала «Обращение к джихадистам», которое во Франции зазвучало только после теракта в «Шарли». «Это обращение ко всем умалишенным и душевнобольным, которые решили назваться исламистами-интегристами-джихадистами-пианисто-циклистами только для того, чтобы совершать свои преступления, — говорит арабская женщина в платке. — А теперь, будьте любезны, оставьте нас в покое! Мы уже устали, нам уже трудно жить в Европе… Так что спасибо, если выберете себе другую религию. Вуаля».

Сейчас Самия Оросман и ее друзья — актеры, социологи, журналисты — сколачивают «Бригаду анти-ИГИЛ». «Так как джихадисты используют социальные сети для того, чтобы рекрутировать молодежь, лишенную целей и ориентиров, мы хотим дать ответ», — говорит она. На днях в центре Парижа, в маленьком кафе прошел третий мозговой штурм, на который Самия взяла меня. Определяли персонажей, которых будут «вербовать» террористы. Это будет очень смешной ответ пропагандистам ИГИЛ (организация запрещена в России. –Ред.).

Шарб, редактор «Шарли Эбдо», написал в книге, которую закончил за два дня до гибели: уважать «нормы», продиктованные сумасшедшими, — значит, загонять общество в тупик. Вспоминал: «Католики-интегристы из ассоциации Civitas заканчивали манифестацию против «христианофобии» перед парижским Thйвtre de la ville, протестуя против постановки пьесы Кастеллуччи «О концепции лика Сына Божьего». Было забавно наблюдать, как большая группа католиков из Civitas пела «Аве Мария», стоя на коленях в клубах слезоточивого газа слева от театра, а в это время, рядом, на площади Шатле, бородатые радикалы воодушевляли их транспарантами, требующими «оставить в покое Иссу». Мракобесы от католичества и мракобесы от ислама могли в этот момент побрататься. «Проблема заключалась только в том, что активисты Civitas были отделены от своих братьев-«мусульман» кордоном спецназа».

Полицейского Ахмеда Мерабе террористы убили 7 января около редакции «Шарли». Через три дня его семья созвала пресс-конференцию. Им было трудно говорить, но один из них, брат Ахмеда, все-таки начал сквозь слезы: «Французы алжирского происхождения и мусульманского вероисповедания очень горды называть Ахмеда Мерабе представителем французской полиции, который защищал ценности Республики: свободу, равенство, братство». Потом Малек Мерабе обратился «ко всем расистам, исламофобам и антисемитам». «Перестаньте развязывать войны…», — попросил он.

За пару часов до этого мать и сестры террориста Амеди Кулибали передали «Франс-Пресс» обращение, в котором выразили «искренние соболезнования» близким погибших. «Мы надеемся, что не будет смешивания гнусных терактов с мусульманской религией», — написала семья Кулибали.

Амеди Кулибали 8 января убил в парижском пригороде 25-летнюю сотрудницу полиции Клариссу Жан-Филипп (родилась на Мартинике), а 9 января лишил жизни четырех людей в магазине «Гипер Кашер».

Выжившие рассказывали, как Йоав Аттаб схватил второй автомат, оставленный террористом в стороне, и мог убить террориста, но автомат заклинило. Йоаву был евреем, приехал из Туниса учиться в Париж и хотел получить французское гражданство. Ему был 21 год.

40-летний Людовик Бумба родился в Конго, вырос в Лилле. Работал инженером-программистом в американской почтовой службе. 13 ноября праздновал с друзьями чей-то день рождения на террасе бистро La Belle Equipe. Когда начали стрелять, бросился под пули, чтобы закрыть женщину. Погиб.

Террорист Кулибали был малийского происхождения — как и Лассана Батили, подсобный работник «Гипер Кашер». Лассана 4 года работал в кошерном магазине и каждый день молился в подсобке Аллаху. Хозяева магазина, евреи, проблемы в этом не видели. Когда террорист захватил магазин, и многие заложники побежали прятаться в подвал, Лассана спрятал их в огромных холодильниках и отключил питание… Журналистам, которые удивлялись, что мусульманин трудился в кошерном магазине, он ответил: «Не важно, кто мы — евреи, мусульмане или христиане, — мы все в одной лодке».

Семнадцать погибших в январских терактах — интернационал, в составе которого иудеи и мусульмане, католики и художники-«кощунники» из «Шарли Эбдо». Модель Республики.

11 января на улицы Парижа вышли почти два миллиона человек. Город был затоплен адекватными людьми. Для солидарности не хватало места. Люди двигались со скоростью десять метров в час. Помню полицейских (из тех, кто не был на дежурстве). Они несли плакаты «Полиция в трауре», «Никогда больше» и «Любовь сильнее ненависти». Помню девушку с ватманом: «Должны проливаться чернила, а не кровь». И надпись черным грифелем на постаменте Республики: «Утки всегда будут летать выше ружей».

После 13 ноября, когда митинги запретили из-за ЧП, многие люди совершали переход от одного освещенного островка к другому: с цветами, игрушками, свечами. От Belle Equipe — к «Батаклану», от «Батаклана» — к кафе La Bonne Biere, потом — к общей террасе бара Le Carillon и ресторана «Маленькая Камбоджа»… Потом на площадь Республики.

Постамент Республики, где видны отпечатки прошлой беды — фотографии художников «Шарли», — укрыли свежими цветами.

У шестилетнего Брэндона берут интервью. Он объясняет, что теракты совершили злые люди. Потом говорит: «Нужно быть действительно осторожным, потому что нужно… нужно… сменить дом».

— Не волнуйся, — говорит ему папа. — У тебя нет необходимости менять дом. Франция — наш дом.

— Но есть злые, папа…

— Да, но злые есть везде…

— У них есть пистолеты, они могут в нас стрелять…

— …А у нас есть цветы, — говорит папа.

— Но цветы ничего не значат…

— Но посмотри, — говорит папа, — ты видишь: все кладут цветы. Это — чтобы победить пистолеты.

— Это — чтобы защитить?! — спрашивает мальчик. — И свечи тоже?

Папа кивает:

— И это — чтобы не забыть людей, которые ушли…

— Это, чтобы нас защитить… Цветы и свечи, — рассуждает мальчик, успокаивается и, наконец, улыбается.

«Даже если от того, что случилось, нам тяжело и грустно, все-таки теракты происходят очень редко, — написала «Либерасьон» в своей детской вкладке. — Но нельзя утверждать, что их больше не будет».

Все послания, оставленные на улицах в честь погибших, на днях собрали муниципальные служащие. Послания будут сохранены в архивах города Парижа. Послания сохранят не только ужас, тоску и любовь, но и восхищение.

Можно вспомнить, как жители соседних к «Батаклану» домов открывали двери, чтобы спрятать убегающих и помочь раненым. Вспомнить, как многие развозили людей бесплатно. Вспомнить, как в последующие дни у пунктов сдачи крови тянулись очереди.

Вспомнить, как 34-летний Себастьян, повисший на подоконнике «Батаклана», увидел рядом женщину, которая уцепилась за соседнее окно. До земли было метров десять. «Мсье, я беременна, помогите, я сейчас сорвусь», — говорила женщина. Себастьян залез обратно в «Батаклан», вытянул женщину, а сам попал в плен к террористам. Они сделали его посредником на «переговорах» с полицией. Выжил он чудом.

Потом выяснилось, что и женщина выжила. Беременность протекает нормально.

На следующий день в фейсбуке появилось послание от мужа другой женщины. Он написал: «Мужчина спас вчера в «Батаклане» жизнь моей жене, спрятав ее под креслами и защитив своим телом… Он ее не знал. Его зовут Брюно, и мы очень хотели бы его отблагодарить. Пусть он свяжется с нами — со мной или с Эдит…»

43-летний Брюно нашелся.

Они уже пообедали втроем на террасе кафе в 20-м округе Парижа.

P.S.13 ноября в терактах погибли 130 человек из 19 стран. Газеты пишут статьи о каждом. Такую работу когда-то проделал журналист, друг «Новой» Мурат Кабоев. В книге «Плакал дождь холодными слезами» (2007) он увековечил имена всех, кто остался в бесланской школе. В уходящем году Мурата не стало.