«Мертвянов» — так называется спектакль по чеховскому «Иванову», осуществленный дебютантом Олегом Герасимовым под крышей Центра драматургии и режиссуры. Первая работа театра А.Р.Т.О. под новой крышей точно определила очередную инициативу департамента культуры столицы по реорганизации.

Тяга к слиянию овладела департаментом еще по осени 2014-го, был изготовлен приказ за номером 840 и подписью Сергея Капкова: «Реорганизовать государственное бюджетное учреждение культуры города Москвы «Театр «Центр драматургии и режиссуры (далее ГБУК г. Москвы…) путем присоединения к нему Государственного бюджетного учреждения культуры города Москвы «Московский театр «А.Р.Т.О.»… в срок до 15 марта включительно. Установить, что основные цели деятельности ГБУК остаются без изменений. Считать ГБУК г. Москвы «Театр Центр драматургии и режиссуры» правопреемником по всем правам и обязанностям присоединяемого юридического лица, в том числе в отношении недвижимого имущества».

А.Р.Т.О. предложили съехать из собственного помещения возле метро «Чистые пруды», под боком у Et Сetera, и «пожить в гостях» — как раз у того, с кем предлагали слияние, — в Центре драматургии и режиссуры. Особо важно: на время ремонта, не навсегда.

Николай Рощин, художественный руководитель А.Р.Т.О., поначалу надеялся: наконец-то помещения будут приспособлены под театральные нужды, найдутся деньги на подведение выделенной линии с электроэнергией; до сих пор театр был «запитан» от жилого дома, четырех киловатт не хватало, пожарные замучили.

— Если с театра снимут всю эту бесконечно-бессмысленную административную часть с отчетами, поручениями и прочей жизненно необходимой ерундой, может стать и легче работать. Если организацией творческого процесса и репертуара будем управлять мы. Если не начнется активный прокат ради создания иллюзии бурной деятельности, если все не заполнится «новыми формами активной самодеятельности на постоянной основе». Если единая дирекция будет помогать нам создавать НАШИ проекты, а не учить нас, как нужно жить и работать в театре.

Заметим: Рощин имеет право надеяться на лучшее. Его маленький театр обладает и собственным лицом, и художественным классом, и талантливыми репертуарными экспериментами.

Но ремонт так и не начался. Вместо него у А.Р.Т.О. началась маргинальная и зависимая жизнь на выселках.

Театральные люди знают, сколько крови и нервов было когда-то потрачено, чтобы отвоевать здание на Беговой, пережившее множество экспериментов, событий, споров. А вот теперь (беспрецедентно) с детища Михаила Рощина и Алексея Казанцева содрали их имена. За варварский апгрейд театральная Немезида не преминула отомстить: лишившись имен, центр остался всего лишь странным местом на отшибе, в котором вместо кипевшей здесь когда-то жизни воцарился дух запустения.

…«Мертвянов» — собственно, уже формулировка режиссерской концепции «Иванова». Все тут мертвы: трупный грим, судорожная пластика, основной реквизит — гробы. Персонажи в конвульсиях, корчах, агонии, своего рода бал мертвецов. Попытка открыть Чехова ключом черного абсурда, единого острого приема — сама по себе привлекательна, но слишком монотонна. Результат с самого начала теснит процесс, хотя артисты работают максимально честно.

Но дело даже не в эксперименте: видно, что его осуществил одаренный человек. Дело в том, как образы спектакля поразительно ложатся на ситуацию. «Мертвянов» — прямо ключ к бюрократическому образу мыслей, множащему абсурд уже не на сцене, а в жизни.

Чем мотивировать нежизнеспособность театральных идей, выходящих из департамента культуры, давний вопрос. Плохой консалтинг? В совсем недавние времена децентрализация считалась одной из главных причин расцвета искусств и ремесел: по какой причине процесс пошел вспять? Стратегию этих инициатив исчерпывающе описывает гениальная формула Ильфа: «Предложили из гравюры сделать пьесу». Ну в самом деле: за каким чертом человек, понимающий, что театр — это не просто ГБУК, а тонкое и трудное дело, сочинил это бессмысленное слияние?

Пока единственный его «выигрыш» — управление директора Дмитрия Палагуты, по образованию юриста. В его кабинете два портрета — Станиславского и Путина. Опыт директорства — первый. Два месяца сосуществования убедили Рощина, что понимания нет и не будет, ни делового, ни творческого. Чего стоит один ответ Палагуты на вопрос, кому в названии центра помешали Рощин и Казанцев: «Так ведь их больше нет!»

Только что Николай Рощин написал письмо министру правительства Москвы, руководителю департамента культуры Сергею Капкову с просьбой пересмотреть решение об объединении театров А.Р.Т.О и ЦДР. Если решение не отменить, убежден режиссер, А.Р.Т.О. будет загублен.