У Франции появился новый символ. Герой Республики. «Мсье президент, мсье президент! Сделайте заявление для прессы…» — перед трибуной в зале приемов министерства внутренних дел Франции стоит не Франсуа Олланд, а подсобный работник кошерного магазина Лассана Батили.

Час назад на глазах у десятков телекамер французское гражданство Лассане выдавали в четыре руки. Справа Лассану обнимали руки министра внутренних дел Казенева, слева — руки премьер-министра Вальса. Такой герой, как Лассана, очень кстати подвернулся им под руку. Он мусульманин (и террорист называл себя мусульманином), он приехал из Мали (и террорист — выходец из Мали)… Но правоверный мусульманин Лассана помог спасти людей (которые были в основном евреями).

А до этого четыре года работал в кошерном магазине. И молился Аллаху в подсобке кошерного магазина. И не видел в этом проблемы. И хозяева магазина проблемы не видели.

Так что история Лассаны — идеальная для Республики, которая после трех черных дней (7.01–09.01) ищет средства для укрепления народного единства и согласия.

«В вашем лице мы сегодня представляем один из самых прекрасных образов нашей страны», — сказал Лассане премьер-министр Вальс.

Худющий молоденький «образ» стоял, ссутулившись от скромности, опустив глаза в пол, скрестив руки перед собой. «Здесь не имеют значения ни происхождение, ни религия, — продолжил премьер Вальс, который сам когда-то был иноземцем. — Здесь есть только французы, которые любят Францию».

У Лассаны — огромная семья («неисчислимая», говорит его двоюродный брат Закария), которая любит Францию уже в третьем поколении. Основной состав смог попасть на церемонию в зал МВД (на которой помимо министров и депутатов, служителей культа и правозащитников, присутствовал кумир нового французского героя — футбольный защитник Лилиан Тюрам).

***

После церемонии на трибуну к «президенту» поднимаются двоюродные братья. Фотографируются с героем (таких снимков сегодня с ним сделали штук двести). У трибуны бродит седобородый дедушка Лассаны в народном наряде до пят (джеллаба).

«Это мой телохранитель!» — шутит Лассана.

Он наконец расслабился после десятидневной атаки со стороны журналистов. Атаку ему помогала отражать редактор сайта, на котором собирают подписи за вручение нашему герою ордена Почетного легиона. Эти дни стали звездными и для редактора. Редактор стала пресс-секретарем героя. Редактора умоляли о помощи десятки журналистов из разных стран мира, а она отвечала сухо: «Лассане пока нечего добавить»; «Лассана хочет взять тайм-аут»; «Он сейчас находится в состоянии переосмысления, на него столько всего свалилось…»; «Не принимайте на свой счет, Лассана всем сейчас отказывает».

Что поделаешь — таков наш мир: герою не сделать и шага без пресс-службы и телохранителей.

***

Но до настоящих телохранителей дело все-таки пока не дошло. Лассану обнимает, кто хочет.

На «высокой» трибуне стоят два прозаических пластиковых бокала с недопитым шампанским. Лассана не пьет, дедушка Самба («телохранитель») не пьет, но рядом — пьяные от счастья правозащитники, которые помогали Лассане, когда ему вручили предписание покинуть страну. Это было в 2010 году.

Сегодня все, кому не лень, во Франции знают биографию Лассаны (зафиксировали даже час, когда он — нелегально — спустился на французскую землю: 10.03.2006 в 19.30).

За последние десять дней 24-летний парень совершил невероятный взлет из подсобки на самую вершину славы: Лассане звонит Олланд, Лассану цитирует Джон Керри, с Лассаной встречается президент Мали…

Неизвестно, снимет ли о нем кино Голливуд (хотя обязан), но если не снимет, Голливуду же хуже. И вообще, один правозащитник из ассоциации, которая помогала родному городку Лассаны, сказал мне перед церемонией, что будет сам делать картину о герое.

***

А что сделал Лассана?

Когда террорист захватил магазин и многие заложники побежали прятаться в подвал, Лассана как раз был в подвале. Там есть два огромных холодильника. Лассана показал заложникам холодильники и отключил питание. Потом предложил бежать вместе с ним, использовав лифт для товаров, который останавливается у запасного выхода. Заложники отказались рисковать.

***

«…Лассана Батили повел себя как смелый гражданин в исключительно драматических для нашей страны обстоятельствах… — говорил министр внутренних дел Казенев, выступая с трибуны, на которой сейчас стоит шампанское. — Эта церемония проводится для того, чтобы принести ему оммаж от имени нации и выразить ему от всего сердца нашу благодарность».

«В своей чрезвычайной скромности, — продолжил министр, — он не осознает, что герой. Ему звонили президент республики, его поздравляли мэр Парижа, госсекретарь Джон Керри… А он заявил (я его цитирую): «Я не хочу задирать нос». Журналистам, которые удивлялись тому, что мусульманин работал в кошерном магазине, он ответил (я снова его цитирую): «Не важно, кто мы — евреи, мусульмане или христиане, — мы все в одной лодке».

***

Эту же фразу повторял за героем Джон Керри.

Примерно в этом же смысле высказывались сотни тысяч парижан, которые вышли 11 января на улицы Парижа. «Pas d'amalgame!» —кричали они. Что в вольном переводе на русский означает: не смешивайте преступников и верующих. Террористов и мусульман. Не путайте божий дар с яичницей.

Террорист, захвативший кошерный магазин, тоже там молился. Рядом с телами четверых погубленных людей.

Как раз когда террорист отходил от молитвы, спецназ пошел на штурм…

***

— Ласс! Ласс! Вон, смотри, пришел начальник RAID (спецназ полиции. — Ю.С. )! Я не шучу! — кричал Лассане Батили кто-то из родных, расталкивая толпу и раздвигая стену из фотовспышек.

В это время в сторонке скромно стояла министр юстиции Тобира, ожидая возможности пожать руку Лассане.

Недалеко от нее гулял премьер Вальс, который еще что-то не успел сказать Лассане.

Перед вручением гражданства Вальс толкнул пятиминутную речь вслед за министром ВД, в которой рассказывал, что сам, в бытность мэром Эври (пригород Парижа. — Ю.С. ), радушно принимал в своем городке иммигрантов из Мали. И многие были как раз земляками Лассаны.

Таким образом, премьеру тоже, видимо, хотелось быть хоть чуточку причастным к подвигу.

А чем он хуже остальных? Интервью в эти дни давали преподаватели профессионального колледжа, где учился герой, его соседи по комнате и дальние родственники, дедушка-«телохранитель»… Наконец, футбольный тренер. Все говорили примерно одно: они никогда не сомневались, что Лассана способен на такое.

«Я горд быть сегодня рядом с вами», — говорил ему с трибуны премьер-министр Франции.

«Я думаю, что вы пережили исключительные момент, — добавлял премьер. — Но я надеюсь, что очень скоро вы вернетесь к тому, что называют нормальной жизнью…» Лассана убежденно кивал в ответ.

Этот парень, судя по всему, очень скромный, и хочет таким оставаться.

И вспомнил своего друга и напарника Йоана Коэна, которого террорист тяжело ранил и оставил умирать на глазах у заложников. «Это был кто-то, кого я очень любил, — читает по бумажке взволнованный Лассана. — Мы все время веселились вместе. Мы друг друга очень понимали. Называли друг друга босс-босс…»

***

Йоану не повезло: во время захвата он был на первом этаже. Лассана — в подсобке.

***

Теперь Лассана рассматривает разные предложения о работе. Есть вот из мэрии Парижа…

«Пока не знаю, останусь ли дальсе в магазине «Ипер касер», — говорит он мне на своем особенном французском, забавно шепелявя. — Посмотрим, когда все успокоисся».

Рядом дает интервью начальник RAID. «Лассана сыграл решающую роль в освобождении заложников», — рассказывает высокопоставленный спецназовец.

Через двадцать минут я слышу, как Лассана отвечает на вопросы израильского журналиста:

— Вы останетесь работать в кошерном магазине?

— Конечно, — отвечает Лассана. — С удовольствием. С удовольствием…

— Когда вы планируете возобновить работу?

— Магазин сейчас закрыт. Но его откроют. И не важно когда, не важно, в какой день…

— Вы будете там?

— Я буду там…

Лассану утомили вниманием журналисты. Кажется, что мы уже даже начали сбивать его с толку. Такой груз свалился на парня.

— Согласились бы вы приехать в Израиль? — не унимается израильский журналист.

— С удовольствием! Если вы пригласите! — отвечает Лассана. — С удовольствием!

— А израильское гражданство?

— Это у меня будет еще одно гражданство?! — смеется Лассана. — С удовольствием! С удовольствием!

***

С трибуны Лассана выразил соболезнование семьям, которые потеряли своих близких. Взволнованный, он, видимо, забыл прочитать имена. Хотя бы одно.

Выжившие заложники рассказывают, что Йоав Аттаб (Yoav Hattab), 21 год, схватил автомат Калашникова, который террорист оставил в стороне. И мог убить террориста. Но Йоав не знал, что автомат заклинило, когда убийца захватывал магазин…«Йоав, гражданин Туниса, который не обладал французским гражданством и который встречал те же сложности, что и другие выходцы из Магриба, чтобы получить вид на жительство, умер за Францию не случайно, — пишет его друг Йоанн Тайеб. — Потому что Франция (для него) представляла идеал. Идеал, конечно, несколько искаженный <…> но все-таки идеал».

Йоав был не по годам мудр. Опекал близких. «Я считал, что он рано женится и будет хорошим отцом», — говорит его друг.

Йоав потрясающе пел. Знал несколько языков.

В общении с семьей и отпуская шутки, использовал иудео-тунисский диалект арабского: «Французский еврей тунисского происхождения, влюбленный в арабский язык…».

Два года назад приехал в Париж, чтобы продолжить учебу.

***

Террорист, убив Йоава, крикнул заложникам: «Вот что бывает с теми, кто пытается защищаться».

***

«Мы все в одной лодке».

Точно подметил Лассана Батили.

У него еще будет время публично вспомнить имена всех, кто погиб в парижских терактах.

Когда его наконец оставят в покое и журналисты, и пресс-секретарь.

«Франция не различает конфессий и национальностей. Франция признает только граждан, — сказал на церемонии вручения Лассане гражданства министр внутренних дел Казенев. — …Республика принимает всех своих детей. Без этого она не была бы Республикой. Добро пожаловать к себе, добро пожаловать вместе с нами, дорогой Лассана, да здравствует Республика!»

Семнадцать погибших в парижских терактах (7.01–9.01) — интернационал, в составе которого и иудеи, и мусульмане, и католики, и художники-«кощунники» из Charlie Hebdo…

Модель Республики.

Париж