«Дума отказалась от введения статьи за оскорбление чувств верующих!» — радостно сообщили многие российские СМИ, цитируя главу парламентского комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Ярослава Нилова. Который доложил, что, мол, «понимаем и разделяем опасения критиков законопроекта» и потому «решили отказаться от введения новой статьи в Уголовный кодекс». Вместо этого парламентарии решили уточнить положения статьи 148 УК, назвав ее «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий» вместо «Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий».
Однако внимательное изучение «уточнений» (по словам Нилова, соответствующие поправки разработаны к второму чтению представителями всех фракций Госдумы) показывает, что они являются не более чем усыплением бдительности оппонентов этого весьма сомнительного закона(см. «Новую» от 12 апреля).
148-я статья УК рассматривает как преступление «незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов». Это — точное юридическое понятие: гражданам мешают реализовать их право на свободу совести и вероисповеданий.
Теперь же предлагается установить в ней весьма размытое определение состава преступления — «действия, направленные на оскорбление религиозных чувств верующих». За это будут наказывать штрафом до 300 тысяч рублей, принудительными работами до одного года или лишением свободы на тот же срок. А те же действия, совершенные в местах отправления религиозных обрядов и церемоний, будут наказываться штрафом до 500 тысяч рублей или исправительными работами, а также принудительными работами на три года или лишением свободы на срок до трех лет.
Собственно, последнее — и есть единственное «послабление» по сравнению с законопроектом, принятым в первом чтении (в нем предлагалось сажать на срок до пяти лет). Все прочее — то же содержание под другим соусом. Причем даже более опасное.
В принятой редакции несостоявшейся статьи УК предлагалось наказывать за «публичное оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан». А также — за «публичное оскорбление, унижение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний религиозных объединений, исповедующих религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России».
Теперь все это заменяется на «действия, направленные на оскорбление религиозных чувств». То есть определение состава преступления стало еще более неопределенным и допускающим еще более вольные трактовки. Во-первых, юридически абсурдным является само понятие об «оскорблении чувств». А во-вторых, теперь к этому добавляются еще и «действия, направленные на оскорбление».
Кто будет определять, были те или иные действия на это «направлены»? Религиозные фанатики, готовые в любой момент по команде и без оной «оскорбиться» чем угодно? Конкретный полицейский в меру своего понимания основ конкретной религии? Судья, перед которым в условиях чрезвычайной расплывчатости правовой нормы открывается необычайный простор для вынесения произвольного и, по сути, неправосудного решения?
Что считать таковыми «действиями»? Публичное обсуждение того, как представители Церкви занимаются коммерцией? Помещение в газете фотографии патриарха, выезжающего с мигалкой на «встречку»? Атеистическую передачу на телевидении? А если кто-то из православных заявит, что «оскорбительным действием» было празднование сабантуя? А если кто-то из мусульман сочтет таковыми «действиями» крестный ход? Или кто-то из иудеев расценит как «действия», направленные на «оскорбление его религиозных чувств», работу общественного транспорта в субботу? Наконец, предположим «страшное»: атеист вышел на улицу с плакатом «Бога нет!». Значит ли это, что его привлекут и посадят?
Можно (и нужно) наказывать за любые попытки помешать гражданам верить в то, во что они хотят, свободно объединяться в религиозные организации и отправлять соответствующие религиозные обряды. Можно (и нужно) наказывать за персональные оскорбления в адрес граждан — независимо от их вероисповедания или отсутствия такового. Но наказывать за то, что предлагают сейчас в Госдуме, — абсурдно и опасно. И это — не защита верующих, а медвежья услуга для них: принятие такого закона лишь усилит раздражение общества нарастающей в стране клерикализацией.
