Такого отчаяния, как по дороге из Москвы в дом ребенка в Коломну, куда мы поехали вместе с Шерри, Тревисом и Эшли Квиннами, я не испытывала никогда в жизни. По обе стороны океана стонали несчастные дети и их приемные родители, дипломаты делали какие-то тайные ходы, и было совершенно непонятно, исполнят ли хотя бы те решения судов по усыновлению, которые вступили в законную силу. Мы ехали и не знали, сможет Шерри обнять свою девочку, или мы должны будем в еще большем отчаянии ехать обратно…

До самой последней секунды, пока директор дома ребенка не сказала, улыбаясь: «Ну что, пойдемте за девочкой?», мы не были уверены, что это все-таки случится. Кемден Брук прожила здесь два года, и за эти два года к ней никогда никто не приходил и никогда никто не интересовался ее судьбой. Заинтересовались только Квинны.

Двадцатого января Кемден Брук Квинн улетела в Америку. Это был первый ребенок в Москве и Московской области, отпущенный из России после принятия «закона подлецов».