Последние недели в «Независимом пресс-центре», что на Пречистенке, по вечерам собирается много народа. Студенты, социологи, искусствоведы, продавцы, предприниматели, пенсионеры, домохозяйки — люди самых разных профессий и возраста. И у всех очень много вопросов. Что делать, если выгоняют с участка? Могут ли запретить фотографировать и снимать на видео? Как вести себя, если тебе не выдают копию протокола голосования? Вопросы не праздные — все эти люди готовятся стать наблюдателями на предстоящих президентских выборах от ассоциации «ГОЛОС».

Если говорить точнее, добровольцы «ГОЛОСа» будут работать не наблюдателями даже, а журналистами. Статус «независимый наблюдатель» упразднили еще в 2005 году, а потому все, кто имеет статус «наблюдатель» (если ты не международный наблюдатель), должны идти либо от партий, либо от штабов кандидата в президенты. Еще один вариант — «представитель СМИ». У него по закону чуть меньше полномочий, чем у собственно «наблюдателя», но достаточно, чтобы установить факт фальсификации. Например, у него есть право получить заверенную всеми необходимыми подписями копию протокола о подведении итогов голосования на участке и которую потом можно сверить с данными, попадающими в систему «ГАС-Выборы».

«ГОЛОСу» нужны именно независимые. «Наша цель — получить объективные данные, и поэтому мы не хотим иметь отношение к кому-то, кто заинтересован в том или ином результате выборов», — объясняет замдиректора ассоциации Григорий Мельконьянц, который проводит занятие.

Готовят будущих «журналистов» всесторонне. Законода­тельство и процедурные вопросы добровольцы смогут изучить самостоятельно: каждому выдают специальные справочники. А потому есть возможность уделить больше времени вопросам стратегии и тактики.

Цель представителя СМИ — продержаться на участке как можно дольше, чтобы увидеть и зафиксировать (в том числе на фото и видео) как можно больше. Но как это сделать, если любая комиссия, даже честная, воспринимает наблюдателя как чужака-ревизора? В первую очередь не конфликтовать и не пугать. Познакомиться, «задружиться», не привлекать к себе много внимания и очень внимательно наблюдать. Если на участке внезапно выстроилась очередь из людей с открепительными талонами — встать в эту же очередь с собственным открепительным и попытаться понять, что происходит. Если члены комиссии толпой куда-то идут — идти вместе со всеми, будто так и надо. Не кричать «караул», пока сами не убедились, что факт «караула» имеет место. Не кричать «караул» в одиночку — чтобы потом не сказали, что ручку с исчезающими чернилами в кабинку подложили лично вы.

Журналист не может считать бюллетени или листать список избирателей (может только попросить показать), зато может снимать происходящее на видео и задавать неудобные вопросы. А то, что в прозрачной урне лежит сверток из вложенных один в другой бюллетеней, это нормально? А разве можно выдавать бюллетени на основании временной регистрации, как вы это делаете сейчас? А зачем вы взяли с собой 500 бюллетеней, если на дому должно было проголосовать всего 30 человек?

И главное — все фиксировать на видео. Потому что члены избирательных комиссий боятся «Ютуба» больше, чем прокуратуры.

«Конечно, мы не можем подготовить столько людей, чтобы «закрыть» каждый участок, — объясняет Григорий Мельконьянц. — Но мы к этому и не стремимся. Важнее не количество, а качество. Предотвратить нарушения, когда они исходят от самих организаторов выборов, невозможно. Зато их можно зафиксировать и подготовить объективную статистику».