За что уже четыре месяца в московском сизо сидит 23-летняя Айгуль Махмутова из города Ишимбай? Возможно, «на голубом глазу» она взломала разветвленную коррупционную аферу: в уголовном деле, которое может начаться с ее показаний, замелькали бы имена глав управ, префектов и, возможно, членов правительства Москвы.

Кузькина масть

Тоненькая, в очках, в судебной клетке из сваренных стальных прутьев, Айгуль Махмутова не производит героического впечатления, к которому ее обязывают публикации в СМИ. Она измучена: живет в камере на 43 человека без матраса; она растеряна — видно, что сейчас только до нее начинает доходить, куда она нечаянно влезла. И ночами Айгуль, наверное, сожалеет об этом. Сидела бы себе в Ишимбае под крылышком у мамы, и зачем ее повлекла эта жестокая и жадная Москва?

Уже и зарубежные коллеги звонят: правда ли, что в Москве снова преследуют юную журналистку, главного редактора газеты «Судьба Кузьминок»? И да, и нет, но сначала все-таки нет. Айгуль — недоучившаяся студентка довольно-таки левого университета, «главным редактором» стала в 21 год, у нее ларек на рынке, и в нем от имени Айгуль торгует вафлями такая же, как она сама, лимита. Москва слезам не верит, а таким байкам — тем более. Не надо рассказывать, что, встав грудью против строительства гаража в каком-то дворе в Кузьминках, «главный редактор защитила москвичей». Каких таких москвичей? Нет уже этих москвичей. Как и Москвы с ее особенным лицом тоже больше нет.

В этой Москве напрасно сидит целая куча людей, в том числе и не владеющих никакими ларьками. К свободе слова это имеет отдаленное отношение, поэтому Айгуль мы тоже будем защищать, но, соответственно числу этих бедолаг, в тысяча какую-то очередь. Вот к чему пришли те добросовестные московские журналисты, которые начинали с подачи ее друзей заниматься историей Махмутовой (а другие так и написали: «преследуют главного редактора»). Но девчонка-то неплохая, видимо, наивная, именно в силу того, что журналисткой она никогда не была.

В порядке введения в тему важно понять, что та муниципально-криминальная каша, в которую врезалась, подняв тучу брызг, Айгуль, предстает по-разному в зависимости от того, в каких терминах о ней рассуждать. Тут постоянно делаются ссылки на законодательство о местном самоуправлении или на Уголовный кодекс. Без этого тоже не обойтись, но если мы последуем только их логике, мы тут просто ничего не поймем. Поэтому начнем с таких понятий, как «хан, ярлык, орда» и так далее, осмысливая происходящее в логике ордынного строя, каковой, на самом деле, вопреки истории и географии установился в Кузьминках.

Явление Айгуль

Мне бы хотелось расспросить юную Айгуль о том, как она жила в городе Ишимбай в Башкортостане. Может быть, когда-нибудь я еще это сделаю, но, пока она в тюрьме, мы возьмем за основу рассказ бывшего депутата муниципального собрания в Кузьминках Андрея Чернякова, который ее в эту кашу и вовлек. Он тоже осужден, но без лишения свободы, потерял мандат, и терять ему здесь больше нечего, а нам важно, что его рассказ достоверен и откровенен.

Черняков родом из брянской деревни, вырос в Нефтеюганске, приехал покорять Москву в начале века и окончил курс одного университета, который бывший тракторостроительный институт. Параллельно занимался продвижением алкогольной продукции и стал высокооплачиваемым дилером у известного производителя. Он научился проводить презентации с участием девушек из модельного агентства, засветился в ресторанах и крупных магазинах столицы.

В 2003 году Чернякова приметили функционеры «Единой России» в Юго-Восточном административном округе Москвы и внедрили в тамошние структуры. Перед молодым членом политсовета «ЕР», а вскоре и депутатом была поставлена задача раскрутить их бренд в Кузьминках. Для этого надлежало создать ярмарку выходного дня с дешевой картошкой, социальный магазин с нормальными ценами для ветеранов, бесплатную юридическую консультацию и газету, которая будет печататься десятитысячным тиражом и распихиваться в ящики аборигенов. Денег дали мало, зато (Черняков говорит, конечно, в других терминах) он получил от хана (скажем, главы управы) какие-то «ярлыки» на те или иные «кормления».

Реальность в Кузьминках не укладывается в логику официальных отношений, параллельна ей, но все тут давно и глубоко продумано. А может, оно само так растет. Так, по велению Лужкова в муниципальных округах созданы «ярмарки выходного дня». По официальной логике, на этой ярмарке торговать должны сами товаропроизводители «из Подмосковья», а платить за места они вообще не будут. Но всем же понятно, что все равно будут перекупщики и продавцы-полулегалы, а платить будут ментам, которые закроют на это глаза, и тому, кому хан даст ярлык на данный вид кормления.

С 2003 по 2006 год, с точки зрения кузьминской «ЕР», Черняков действовал весьма эффективно. Он соорудил и консультацию, и рынок, и магазин, и «Судьбу Кузьминок» рассовали по ящикам. При этом он и себя тоже не забывал: у него образовались мебельный магазин, доля в юридической конторе, а массажный салон он недавно продал. Несомненно, есть и какая-то доля Чернякова на злополучной ярмарке, но какая — это теперь предмет торга.

Судя по тому, что Айгуль приехала покорять Москву в 2002-м, прописалась у тетки, а позже поступила в тот же тракторный университет, палатка с вафлями принадлежит ей формально, а «бенифициар» — тот же Черняков. Он встретил Айгуль в 2003 году на какой-то местной сходке «ЕР» и вставил в свою часть орды, в том числе назначив главным редактором «Судьбы Кузьминок». Ясно, что в газетном ремесле Айгуль не смыслила ни бельмеса.

Об этом он, конечно, прямо не говорит, как и о многом другом. Но когда они смотрели друг другу в глаза в коридоре суда, померещилось мне, что Айгуль в него влюблена. Судачат об этом, хотя в иных и гадких терминах, и ответственные лица «управы», и все менты в Кузьминках. Но бывший депутат, хотя и ставит себя много выше, все же борется за спасение Айгуль скорее вопреки интересам собственной безопасности. А что, разве они там, в Кузьминках, не люди? Роману, когда бы мы взялись его писать, эта линия придала бы неповторимую прелесть, но в газете пусть уж любовь-морковь останется за кадром.

Улица Юных Ленинцев

В Кузьминках депутат Черняков, пока не переметнулся, выходил прямо на главу управы Алана Калабекова и его заместителя Станислава Лебедева. Он говорит, что за внесение в список «ЕР» на выборах один хан запросил 5 тыс. долларов, но он сходил к вышестоящему, тот возмутился, и мандат достался ему за эквивалентные заслуги даром. И он стал рулить, отстегивая вышестоящим и пиная нижестоящих, иначе тут не поймут.

Кроме начальников и бизнесменов, совмещающих эти занятия, в Кузьминках есть и просто люди. Когда их интересы задеваются болезненно и прямо, они иногда ощущают себя даже как граждане. Конфликт, который производит такое действие на жителей Кузьминок, — чаще всего «точечная застройка»: во дворах сносят их «ракушки» и детские площадки, а строят гаражи. Аборигены тогда разделяются на противников гаража, которые любят посидеть в скверике или у кого тут гуляют дети, и сторонников гаража, которые каждый вечер ищут куда приткнуть машину, а сами, может быть, живут в соседнем дворе.

В июне 2006 года во дворе по ул. Юных Ленинцев, дом 55 в одну ночь спилили деревья, снесли детскую площадку и огородили территорию под строительство. Жители обнаружили липовый протокол своего якобы одобрения этой затеи, образовали комитет и прибежали к депутату Чернякову, который уже стал популярен. Тот подключил орган «ЕР» — газету «Судьба Кузьминок». Газета напечатала письмо, а Махмутова стала донимать больших начальников Кузьминок. Они ее гоняли от одного к другому, пока один не сдал назад и не объяснил (как это запомнила Айгуль): «Я с этих гаражей ничего не имею, пусть это будет головная боль Калабекова и Лебедева Стаса». Есть и письменный ответ: «Предоставить документы, санкционирующие строительство, не представляется возможным за отсутствием таковых». Айгуль неосторожно пошла с этим в Генпрокуратуру, в результате кузьминский прокурор подтвердил, что распоряжения руководителей управы по строительству этих гаражей — незаконны.

Жалоба жителей дома № 55 как-то попала на стол к Лужкову, который 17 октября 2006 года начертал резолюцию префекту ЮВАО: «Прекратите произвол фирмы. Примите меры с активизацией позиции прокуратуры. Если нужна моя помощь — доложите». Упоминание о прокуратуре означает указание возбудить уголовное дело, о чем следует доложить, если фигуранты окажутся не по зубам. Сказал — как отрезал. И в самом деле, отрезал от себя, обозначив свою непричастность к этой, как становится понятно, уголовной афере. Но отрезал одну линию, которая тянется к дому № 55, а их тут много, и не только в Кузьминках. Мы пока продолжим эту.

Черняков говорит, что именно эта история рассорила его с Калабековым и заставила перейти из «ЕР» в «Справедливую Россию». Наверное, там все сложнее, но суть не в этом. Черняков утащил за собой им же созданную «Судьбу Кузьминок» и сделал попытку утащить «ярмарку выходного дня», расположенную тоже на улице Юных Ленинцев, где кино. Но тут кузьминские менты сразу обнулили его ярлык.

Там было много всяких разборок, но нам важно, как перемены на политической карте Кузьминок отразились на судьбе Айгуль. Даже без учета того, что ее подпись стояла под материалами в газете и на нее точил зубы сам глава управы, она попала под огонь как уполномоченное лицо Чернякова на ярмарке. По жалобе одного из держателей ларьков (назовем его «Иванов») в декабре 2006 года было возбуждено уголовное дело: якобы Айгуль вымогала у него 3,5 тыс. рублей под видом платы за уборку мусора. Позже, когда потребовалось второй раз взять Айгуль под стражу (первый раз ее освободил Мосгорсуд), появится еще одно дело: якобы она пугала кого-то на рынке, имитируя наезд бампером машины.

Конечно, все они там, в Кузьминках, субъекты и объекты сложных криминальных отношений. Но вряд ли мы вправе осудить за это даже Чернякова. Он нормальный, даже с чувствами, только очень амбициозный. В Нефтеюганске, где все схвачено, развернуться ему было негде, вот он и приехал в Москву. Но и тут добиваться успеха можно только по законам ордынного строя, они единственно действующие. Черняков и Айгуль попробовали прицепиться к социальному лифту, каковым им представлялась «Единая Россия», но при ордынном строе такие лифты маломестны, и ханы заинтересованы брать туда лишь узкий круг «своих». А тех, кто пытается лезть вверх самостоятельно, орда душит при помощи ментов.

Ордынный суд

Защита Айгуль пытается ссылаться на ее договор с некой организацией, которая в самом деле вывозила мусор с ярмарки. Суд это не воспринимает. Тут две логики: защита мыслит по закону, а суд — по ордынному праву: при чем тут мусор вообще? А что с ним, кстати, пока Айгуль сидит? Мусор убирает еще кто-то, взимая за это, по нашим сведениям (получены путем опроса продавцов), втрое дороже. Лимите из ларьков (как их назвать? дехкане? колхозники?) без разницы, кому платить оброк, включающий в себя, вероятно, и плату за место. Тут уголовный рэкет неотличим от договорных отношений: лишку берут и те, и другие, но ведь и какая-то защита от конкурирующих бандитов и ментов тоже предоставляется.

Ордынное устройство ничего бы не стоило без ментов (баскаков, опричников и т.д.). Они суть необходимый элемент террора и сбора дани для ханской вертикали. В то же время рекрутируемые из той же лимиты, что и «колхозники», менты с трудом поддаются управлению и начинают действовать по собственным законам. Это не милиция, не прокуратура и не суд, хотя это и суд, и прокуратура, и милиция, — в Кузьминках это объединенная общим интересом «кузькина масть».

С точки зрения ордынной логики, «правовой статус» Айгуль понятен: заложница. Это не укладывается в европейском полушарии нашего мозга, которым, по идее, должен мыслить и суд, но для орды это «законный» прием давления на Чернякова, которому Айгуль почемуто дорога, и он ее не сдает. А что касается уголовного дела, используемого для удержания заложницы в СИЗО (с декабря 2006-го по февраль 2007-го и с февраля 2008-го по настоящее время), оно просто не выдерживает критики — впрочем, такая критика в ордынной системе и не подразумевается.

Следователи и прокуроры в Кузьминках начали с того, что засекретили дело о вымогательстве (формально — о мошенничестве) и о драке на ярмарке. Может, это объект стратегического назначения? Нет там ни подводных лодок, ни шпионов, но зато есть «агент» — потерпевший на 3,5 тыс. рублей «Иванов», доверенное лицо какого-то мента, которого этот опер, а за ним следователь, прокурор и судья взяли под «программу защиты свидетелей».

Ну давайте обсудим это с точки зрения УПК, если так хочет суд. Что добавил следователь к характеристике «Иванова», к объективной стороне преступления, сообщив суду, а вслед за судьей и всем, что этот «Иванов» — стукач и провокатор РУВД? Разве только стукачей нельзя разводить на деньги? Как раз опер, а за ним и следователь (возможно) совершили должностное преступление, сообщив всем данные агента «Иванова», которому набьют морду. Эту тайную механику они рассекретили с одной целью — засекретить дело, где есть такие нюансы, с которыми в суд лучше не вылезать. Но суд инициативу ментов поддержал («Новая газета» и Фонд защиты гласности подали жалобу в Квалификационную коллегию судей города Москвы на действия судьи Самохиной, полагая, что это опасный прецедент нарушения прав журналистов и принципа гласности судопроизводства, — остается еще «засекретить» подсудимого и судью).

«Секрет» же состоит в том, что и потерпевший, и свидетели, и понятые в «деле Махмутовой» — это или сами менты, или ранее ими за что-то уже прихваченные «колхозники» из ларьков, может, они все там — «доверенные лица». В деле нет не только вещественных доказательств, но и ни одного независимого свидетеля. По этой причине обвиняемой отказывают в очных ставках, без чего выяснить истину по делу вообще нельзя. То есть доказательственная база в этом деле гнилее, чем последний банан на рынке, и уже поэтому Айгуль надо сразу освободить.

Уголовное дело против Айгуль сопровождается вакханалией нарушений ее прав, избиениями, незаконными задержаниями, попыткой изнасилования в милиции (со слов Айгуль, но мы вправе ей поверить). Однако в эти подробности мы тоже тут вникать не будем: это самые обычные ордынные дела, кого сегодня в России этим удивишь. Вот разве что Кузьминки — это все-таки столица.

Бомба в гараже

Показания Айгуль, касающиеся семиэтажного, так и не построенного благодаря «Судьбе Кузьминок» гаража во дворе дома № 55, а также ряда уже построенных или проектируемых гаражей и стоянок, приобщены к материалам проверки, которая проведена одним из столичных управлений внутренних дел. Там также собраны документы и показания, касающиеся гаражей и стоянок и в других, самых разных районах столицы.

Схема уже понятна. Существует некая организация, собирающая с москвичей деньги на строительство гаражей и стоянок. Таковые реально строятся, и, вероятно, тысячи автомашин там уже стоят. Но подрядные организации — чаще всего «невидимки», зарегистрированные без ведома номинальных учредителей или по их потерянным паспортам, фирмы с нулевыми балансами, нулевые балансы и у тех организаций, которые собирают деньги. На гаражи и стоянки нет разрешительных документов там, где они по закону обязаны быть. «Мосэнерго» сообщает, что эти объекты запитаны по договорам не с пользователями стоянок, а напрямую с ДЭЗами или сторонними организациями. Про налоги даже речи нет.

В документах этих «рогов и копыт» и охраняющего гаражи ЧОПа мелькают одни и те же фамилии. Кассиры собирают деньги по неким мандатам районных управ или ДЭЗов, часто прямо в их помещениях. В некоторых районах схема действовала в виде некоего «фонда содействия». Точное наименование нам известно, но пока мы не будем его приводить, трудно даже представить масштабы паники, которая может подняться среди московских автовладельцев. Одну стоянку уже начали сносить. Пользователи «машиномест», заплатившие по сто с лишним тыс. рублей за некие «свидетельства о собственности» на бумаге, имитирующей гербовую, тыкаются с этим в милицию, но не встречают там понимания.

Пока речь шла больше о крытых стоянках, но история Айгуль указывает, что документов может не оказаться и под капитальными гаражами (их точно не было под строительство семиэтажного гаража во дворе дома 55, а такой же в соседнем дворе уже забит машинами). Тут «машиноместо» стоит уже не 100 тыс. рублей, а до 30 тыс. долларов, там и разговаривать в случае угрозы будут по-другому. Тут может начаться стрельба: помимо уголовного дела против Айгуль, избит издатель газеты «Судьба Кузьминок», убита одна из депутатов в Кузьминках (правда, связь с гаражной историей неочевидна, там есть еще и другие истории).

Если смотреть на этот вопрос более системно, то планирование новостроек в городе ведется таким образом, чтобы не строить дома новых серий с подземными гаражами и оставлять вопрос о местах для парковки в новых районах открытым. Это значит — отдавать его на откуп управам, которые используют метод «точечной застройки» на свой страх и риск, а документы оформляют в лучшем случае задним числом за взятки. За это «рога и копыта», продающие и эксплуатирующие гаражи, расплачиваются с сообщниками из управ «машиноместами», которые оформляются на их родственников и приносят регулярный доход (так в Кузьминках).

Вот от какой истории «отрезал» себя Лужков резолюцией на письме. Но никто не спешит выполнять указание в части «активизации позиции прокуратуры». Следственный комитет ГУВД Москвы не возбуждает дело по материалам проверки, ссылаясь на недостаточность физических сил. Причина может быть и в другом: в качестве фигурантов всплывут и чиновники высокого ранга — вряд ли эта самодеятельность глав управ возможна без ведома префектов и мэрии.

Сердце орды

Разговоры о борьбе с коррупцией, ведущиеся внутри ордынного строя, вполне беспредметны, потому что здесь это никто так и не называет. Тут говорят только о разных способах личного обогащения, что образует самый смысл и суть ордынного строя. Какие там еще «жители», кто их принимает во внимание?

Чтобы победить коррупцию, необходимо победить европейской конституцией самый строй орды. Но даже если руководство страны проявит в этом настоящую заинтересованность, то никаких реформ не хватит, придется устроить настоящую революцию. С кем ее начинать? С массами «колхозников»? Будет море крови, и все вернется на круги своя, это мы уже проходили.

Самое интересное в этой истории, что налицо была даже временная и «пиррова» победа демократии и свободы слова в Кузьминках. Ведь гараж-то во дворе дома № 55 так и не построили. Это заслуга оппозиции и «Судьбы Кузьминок», хотя они и были созданы вовсе не ради демократии как таковой. Но по-другому не бывает, и в любой парламентской европейской стране это тоже так.

Можно сделать ставку на этих молодых и энергичных провинциальных волков, рвущихся в элиту, которые всегда и везде были движущей силой истории. К таким, видимо, относятся и Андрей Черняков, и Айгуль. Но им это надо? Они молоды и способны, они, пожалуй, сумеют залезть наверх, но оттуда станут воспроизводить и мультиплицировать лишь ордынный строй, который постигли в Кузьминках.

P.S. Этот материал было бы некорректно публиковать без встречи с главой управы «Кузьминки» Аланом Калабековым. Корреспондент позвонил в управу и 3 апреля туда приехал, но Калабеков заявил, что говорить с нами он «не желает». В связи с этим незаданные вопросы мы вынуждены сформулировать письменно: «Была ли своевременно получена предусмотренная Земельным кодексом РФ и законами г. Москвы разрешительная документация на строительство автомобильных гаражей и боксов по адресам: ул. Юных Ленинцев, д. 51; д. 57, корп. 1; ул. Зеленодольская, д. 36, корп. 2; Волгоградский пр-т, д.145/8; д. 116/10; д. 143, корп. 2; ул. Окская, д. 24, корп. 1 и др. Зарегистрированы ли названные объекты в Государственной инспекции по недвижимости г. Москвы? Как распределяется прибыль от продажи и эксплуатации мест на стоянках и в гаражах, уплачиваются ли предусмотренные законом налоги и в каких финансовых органах? (Аналогичные запросы нами направлены в соответствующие органы одновременно с публикацией материала.)