В священном для каждого армянина Первопрестольном Святом Эчмиадзине, где расположена резиденция католикоса Гарегина II, собрались сторонники премьер-министра Никола Пашиняна, которые требовали отставки предстоятеля Армянской апостольской церкви. Но там же собрались и прихожане, выступавшие в поддержку руководства ААЦ.

Кажется, что длящийся уже более полугода (но говорят, что дольше) кризис в отношениях государства и церкви в Армении приблизился к своей кульминации. Место действия — Эчмиадзин. 18 декабря.

Эчмиадзин — главная святыня мирового армянства. Знаете, если вы не армянин, но в разговоре с кем-то из знакомых армян как-нибудь и где-нибудь упомянете, что в силу каких-либо обстоятельств вам приходилось бывать в Первопрестольном, то в его глазах вы становитесь, не побоюсь этого слова, почти родственником. Хотя и не по армянской линии.

Эчмиадзин не только сердце Вагаршапата. Более того, он не только сердце Армении. Это еще и отдельный сакральный уголок в жизни и душе канадского армянина, или австралийского, или китайского (ну а что, там тоже есть своя небольшая, но диаспора). Эчмиадзин — это армянское сердце в пространстве и во времени. А еще в Вечности.

Поэтому я сразу скажу, что не возьмусь анализировать и приводить какие-либо факты в пользу той или иной стороны. Я наблюдатель. А еще я не армянин. И вероисповедание мое — инославное. И именно поэтому я не стану поднимать ни один из флагов.

Я смотрел на происходящее изнутри. И для меня в каком-то смысле принять в этом активно чью-то сторону, значит с ноги выбить дверь в чужом доме и начать что-то доказывать кому-то из членов этой семьи. Или и тем, и другим одновременно. Знаете ведь, что в итоге будет. Все помирятся, а меня выпрут вон — как чужака, который пришел наводить свои порядки. И будут правы. А я нет. Вот поэтому я просто поделюсь фотографиями и несколькими своими мыслями обо всем, что произошло. Но только своими. Без претензий на истинность.

Мы все живые люди. Мы проходим по этому миру свои пути, мы пересекаемся и встречаемся. Мы не всегда друг другу нравимся. Даже если живем совсем по соседству (или даже, бывает и такое, в одной квартире). Но для чего-то мы в этом мире встретились. И Богу, если вы в Него верите, это определенно было угодно. Я уже три года живу в Армении. И христианство в этом народе, я сделал такой вывод не за один день жизни, это явление генетическое. Оно в воспитании. В культуре. Даже в повседневной жизни. Поверьте, я не живу в элитном районе среди отобранных представителей.

Более того, я работаю в такси. И иногда я замечаю, как пассажир, мужчина, если мы проезжаем мимо храма, обязательно осенит себя крестным знамением. Я понимаю, что это не показатель, но показатель, например, то, что как-то я, отвозя пассажира, не нашел сдачи с крупной купюры. А человек… он не сказал, что это мои проблемы, не устроил сцену, не стал предъявлять претензии, а просто попросил остановить возле магазина и разменял эти деньги сам. И еще в два часа ночи оставил мне летней жаркой ночью баночку холодного кофе. И так было не раз. И других случаев я вспомню не меньше.

Это все о том, что течет в этой крови. Это как притча, как иносказание. Как угодно. Это когда летней ночью не только жарко, потому что воздух за день не успел остыть. Это еще и тепло. В душе. И корни этому искать нужно в духе этой земли. Найти не сложно.

Но жизненно важный. В этом процессе могут происходить сбои, могут случаться проблемы, могут даже происходить трагедии. Очертание трагедии я тоже сегодня видел. В людях, которые стояли вдоль дороги к храму.

Их разделяли ряды полицейских. У них разные взгляды и разные мнения. У них не одинаковые жизни. Но у них одна страна и одна церковь. Одно государство. Хотя и разное видение на то, каким оно должно быть. И никто не причесан и не одет в белое ко дню Страшного суда. И никто к этому дню так не приготовится. Чтобы уж наверняка. И Богу это не нужно. А, как мне кажется, нужно Ему только одно. Чтобы все эти земные институты людские поняли одну вещь. Жизнь — бесценный дар. Дается один раз и никогда никем не повторяется.

И люди — это не только люди. Но и дети. Для страны, для церкви. И ответственность для государства. И ответственность у каждого за самого себя.

Мне это так видится.

Пусть Армения будет красивой, свободной и живой, сияющей молодостью своих детей и греющей мудростью своих стариков. И дышащей вечностью своей веры. Я хотел бы видеть ее такой.

Пусть найдутся слова и поступки у тех, от кого это все зависит. Достойные человеческих. И христианских тоже.

Я как-то вез человека на окраину города.

— Вот, друг, а сейчас мимо кладбища мы проезжаем и там после этой улицы второй поворот. Направо. Я так думаю!

Я его спросил:

— Слушайте, а почему бы армянам уже не запатентовать эту фразу, а?

И давайте уже действительно проедем мимо кладбища. Его слишком много было на нашем веку. Ладно?