В начале ноября случился широко известный скандал с отменой выступлений известных писателей на литературном фестивале в Доме культуры «ГЭС-2». Накануне открытия (а в некоторых случаях и за час до него) несколько писателей и издательств получили письма от организаторов фестиваля с уведомлением об отмене мероприятий с их участием: «По информации от службы безопасности, в дни проведения мероприятия возможны действия, способные создать неблагоприятную атмосферу и повлиять на безопасность участников, резидентов и посетителей. С сожалением сообщаем, что в этих условиях мы не сможем обеспечить ваше участие в фестивале. Приносим свои извинения». Атмосфера в самом деле неблагоприятная: ветер что-то удушлив не в меру, как написал однажды Некрасов.

Среди издательств, чье участие в фестивале отменили, оказались не только взрослые, Individuum и Popcorn Books, о чем написали чуть не все СМИ, но и детские — «Самокат», «Поляндрия» и «Компас-Гид», до чего СМИ не оказалось ровно никакого дела.

Как это теперь водится в литературе — и взрослой, и детской, — причиной отмены фестиваля стал пост телеграм-канала «УралLive» из сетки каналов Владимира Соловьева о «десанте предателей в центре Москвы». Пост заканчивался так: «Размах впечатляет. Непонятна только цель организаторов. Собрать всех под одной крышей, чтобы… что? Боимся и представить. А если серьезно — это как вообще?»

Пожалуй, понятно, почему забеспокоилась служба безопасности «ГЭС-2»: нехорошие какие-то намеки на «собранных под одной крышей, чтобы… что?».

Официально государство ничего не запрещает, кроме «пропаганды» и «дискредитации». Просто вот общественники против, у службы безопасности есть сомнения, организаторам не нужно никаких проблем, поэтому извините, но в этот раз вы с читателями опять не увидитесь.

У нас отмена

Сотрудница детского издательства, которое раньше считалось одним из лучших в стране, а сейчас регулярно становится мишенью критики Z-патриотов, рассказывает (на условиях анонимности): «За последние полтора месяца у нас три отмены фестивалей. Мы собираем книжки, приезжаем — и узнаем иногда накануне, иногда прямо в день продаж, что нас не пускают их продавать. Пускают иногда независимые книжные или сочувствующие кафе. Но выручки получается примерно раз в пять меньше, чем планировали. Непонятная ситуация с библиотеками. Недавно была крупная межбиблиотечная конференция, где библиотекам сказали, что они больше не могут закупать наши книжки. Никакого письменного распоряжения нет, но им пригрозили, что их ответственность будет вплоть до уголовной. Все пугаются и, поскольку хотят сохранить работу, эти устные распоряжения выполняют. А закупки библиотек — очень существенная часть нашего бюджета, так что потери все это очень ощутимые.

Кроме того, наше издательство резко исчезло из всех премий. Раньше наши книги постоянно получали литературные премии, теперь — никаких. Может, мы стали хуже книжки выпускать? Мне кажется, что не стали. Но есть списки издательств, есть списки авторов, которым нельзя давать премии, про которых нельзя упоминать в государственных изданиях и нельзя приглашать на мероприятия, мы в какие-то списки попали, в какие-то нет. Внутри редакции тоже все пытаются предусмотреть все риски. Некоторые редакторы посылают все юристам, спрашивают: где еще могут прицепиться. А юристы отвечают: пока такой практики нет, но прицепиться могут тут и тут, так что лучше не надо».

Библиотекари подтверждают:

Как правило, эти списки пополняются усилиями Z-активистов, которые неустанно ищут крамолу и доносят на неугодных. Некоторые издательства, опасаясь доносов, сами убирают со своих сайтов все, что может кому-то показаться компрометирующей информацией, — вплоть до сведений о стране проживания автора, если тот живет не в России.

Запретные авторы

«В библиотечном московском мире запрещают не книги, а авторов, — говорит московский библиотекарь (на условиях анонимности). — Департамент культуры проверяет по своим спискам авторов, которых библиотека планирует закупить на бюджетные деньги. Иногда автор из неблагонадежных внезапно попадает в разрешенные. Списки не стыкуются друг с другом. Автор может оказаться у образованцев в списке рекомендованных, а у культурников проходит как нежелательный. Как я понимаю, тексты их пока не волнуют. Им важны публично высказанные позиции. Ты можешь писать для младенцев колыбельные, но если где-то отметился и высказался против СВО, твои книги не закупят и премию Чуковского не дадут. При этом на современные пацифистские книги для подростков могут не обратить никакого внимания».

Педагог и критик детской литературы Ксения Молдавская говорит: «По словам главного редактора одного из «неправильных» детских издательств, деятельность доносчиков дала еще один неожиданный результат: почти исчезла критика детской литературы, которая и до сих пор не то чтобы очень уж процветала. Журналисты и книжные блогеры теперь опасаются писать о хороших детских книжках, чтобы не подставляться самим и не подставлять писателей и издателей. При этом разумный рецензент все-таки должен обращать внимание на художественные особенности произведения. Для него именно это, а не идеологическая составляющая — главный критерий. И уж тем более не мировоззрение автора. Даже советскую критику больше волновало, сколько марксизма в тексте, а не сколько его в авторе. Советский автор мог покаяться, написать пьесу о том, как хорошо в стране советской жить, — и продолжать существовать дальше. А нынешние доносчики считают, что приговор, обозначенный в их доносе, окончательный и обжалованию не подлежит. Я очень надеюсь, что все-таки пройдет судебный процесс, который каким-то образом даст юридическое определение происходящему. Мне кажется, это ни с какой точки зрения незаконно».

От греха подальше

В этой нервной обстановке неизбежно начинается негласная цензура и самоцензура: из книг — где-то под давлением сверху, где-то из перестраховки снимают уже не то, что противоречит нынешнему законодательству, но и то, что показалось или может показаться слишком острым, слишком опасным. Рассказывает писатель Станислав Востоков:

«Давление на детскую литературу усиливается. Оно еще не такое, как сто лет назад, когда большевики боролись с Чуковским и Маршаком и стремились запретить сказочный жанр в принципе, но уже близко к тому. Например, недавно я по просьбе издательства написал предисловие к одной книге, где помимо прочего рассказал, что ее автору в свое время сильно досталось от Сергея Михалкова. Чтобы избежать дискредитации после отъезда своего сына Андрона Кончаловского в Америку в начале 80-х годов, Михалков перед очередными выборами на пост председателя Союза писателей РСФСР решил подстраховаться и начал кампанию против молодых писателей, после которой автора упомянутой книги вместе с тремя другими молодыми писателями перестали печатать.

Издательство, где должна была выйти книга с моим предисловием, подало ее на грант правительственной издательской программы, и в ответ получило требование убрать из предисловия имя Михалкова и связанную с ним историю, что издательству и пришлось сделать.

Или другой случай, уже связанный с самоцензурой. В моем сборнике о деревне есть рассказ про сельский пруд Школьник, который называется так, потому что там, по шутливой местной байке, когда-то из-за двойки утопился школьник-отличник (на самом деле название пруд получил, потому что находится у школы, и я об этом пишу). Хотя сборник с упомянутым рассказом уже выходил раньше и никаких нареканий не вызвал, перед новым изданием девушка-редактор попросила убрать эту историю, потому что, по ее мнению, сейчас этот рассказ могут счесть призывом к двоечникам топиться.

И наконец, третий случай. Я написал сказку о том, что в тропиках открыли новый вид разумных животных, и один из его представителей отправился на заработки в нашу страну, поскольку его родной лес очень быстро вырубили, и надо было как-то зарабатывать на пропитание. Герой книги приехал в Россию и столкнулся с теми же сложностями, с какими сталкиваются обычные мигранты. Такой своего рода Паддингтон, только не в Лондоне, а в Москве. Шеф-редактор крупного издательства, которому я предложил книгу, похвалила повесть, но сказала, что такое сейчас издавать нельзя, «потому что это политика».

В общем,

Сезон эскапизма

Чем же все-таки живет современная детская литература? Яснее всего тенденции проявляются в результатах ежегодных литературных конкурсов. А сейчас как раз сезон подведения итогов.

Совсем недавно объявили своих победителей конкурс имени Чуковского — правительства Москвы, и конкурс имени Маршака — администрации и Союза писателей Петербурга.

Конкурс имени Чуковского в 2022 году внезапно отменил уже подведенные итоги и продлил уже завершившийся сезон, чтобы в нем смогли принять участие авторы с «новых территорий» — хотя куда логичней было пригласить их к участию с нового сезона. Тогда из жюри конкурса в знак протеста вышли несколько известных литераторов, которые с тех пор, разумеется, оказались в негласных черных списках. А конкурс процветает, да.

На фоне его призеров этого года — малышовых и познавательных книжек — резко выделяется «Азбука Победы», изданная при поддержке Президентского фонда культурных инициатив: книга предсказуемо победила в номинации «Лучшее произведение для детей по мнению читателей». Читатели, рассказывает сайт конкурса, голосовали на сайте «Активный гражданин» — и за «Азбуку Победы» отдали голоса 20 тысяч из 437 тысяч проголосовавших; хотите — проверяйте, не хотите — верьте на слово. Эта книга придумана и создана в «ДНР», рассказывает о событиях Великой Отечественной войны и людях, принимавших в ней участие. Она дополнена виртуальной реальностью — кадрами кинохроники, стихами, анимацией, к которым можно перейти по куар-кодам. Все бы прекрасно, только стихи Сергея Волкова — бездарные, бездушные, неживые. Вот, к примеру, как он рассказывает детям про освобождение Освенцима:

Но в день двадцать седьмого января

Вдруг на Востоке вспыхнула заря!

Принес свободу Красной армии солдат.

Навеки путь закрыт в нацистский ад.

А вот про добровольцев:

Суровый сорок первый год,

И девушки пошли на фронт.

Когда Отечество в огне —

Не оказались в стороне.

Сменили платья на шинели,

Лишенья, тяготы терпели.

Зато все идеологически верно. Активные граждане в восторге. Жалко только Чуковского, чье имя носит премия: он-то спуску детским поэтам не давал за рифмы «год–фронт» и бездушную халтуру, прикрытую важной темой.

Премию Маршака вручают Союз писателей Санкт-Петербурга и администрация города; поговаривают, что у Смольного есть свои взгляды на то, что можно и нельзя в детской литературе, однако премия пока остается литературной и живой; среди ее победителей, например, книга Ульяны Бисеровой «Таракан из Руанды», написанная на документальной основе, — о девочке Оливии, пострадавшей во время гражданской войны в этой африканской стране.

Объявил свой шорт-лист и независимый конкурс «Саламандра». По его условиям, четыре эксперта выбирают лучшие рукописи из присланных и предлагают их издательствам. Премия — публикация книги. Ксения Молдавская, основатель конкурса, говорит: «Нам прислали несколько сот рукописей — больше, чем в прошлом году. У нас много авторов из русскоязычной диаспоры, живущей в разных странах мира, в основном в Европе, и не все они уехали из России. Среди присланных рукописей крайне мало того, что порадовало бы наших доносчиков, — и то, что было, очень низкого качества. А главная тенденция в детской и подростковой литературе — эскапизм. Это ответ на запрос нынешнего читателя — и не только читателя, мне кажется, сейчас чуть не у каждого живущего есть такой запрос — укрыться хоть на время «от этого вот всего». Мне кажется, этот запрос связан и с тем, что время переосмысления и рождения чего-то нового, как мне кажется, еще не пришло, сейчас главное сохраниться. Миры, в которые предпочитают уходить наши эскаписты, очень разные. Это может быть и мир переосмысленной русской сказки, и переосмысленной былины. Кстати, в издательстве «Ламинария» скоро выйдет наша, саламандровая книга Оксаны Заугольной «В лодке медвежьих снов», основанная на пермском фольклоре. Там действия происходят в скрученном, изувеченном мире, который по воле злого тьёдыся-колдуна свернулся, а героиня должна из этого мира спасти свою подругу и свою маму, для этого скрученный мир надо распрямить, но тогда он окажется в нашем мире — и как с этим быть? Это, с одной стороны, эскапизм, а с другой — подготовка к тем решениям, которые рано или поздно, к чему бы ни повернулась нынешняя ситуация, придется принимать очень многим. Путешествий на другие планеты очень мало. Куда чаще герои проваливаются в сказочные миры, причем это миры, похожие на толкиновские, с эльфами и троллями. С каждым годом я замечаю все больше фольклора, но мне кажется, что это хорошая тенденция — переосмысление русского фольклора и фольклора народов, живущих на территории России. Это поиск ответов на вопросы «кто я», «где я», «куда я иду», «зачем я туда иду». Тот же поиск я замечаю в произведениях, посвященных истории рода, истории семьи, их тоже много».

Тудав-сюдав

Детские книжки выходят, и среди них много хороших. На мой вопрос о лучших книгах этого года мне ответили около двадцати разных детских писателей. Однозначный лидер писательских симпатий среди книжек для младших — это сборник стихов Марии Дубиковской «Один прекрасный Валенок», который вышел в «Самокате». Стихи веселые, игровые, прелестные, в них носятся мимолетики, в них школьник прячет дневник под ванну в целях мамосохранения, а деловая беседа с удавом происходит так:

— Куда ползете вы, Удав?

— Так, по делам, тудав-сюдав!

Кроме того, в поэтической серии «Самоката» вышли два сборника Артура Гиваргизова — «Сейчас, сейчас, сейчас» и «Необходимая собака», новая книга Алексея Зайцева, автора знаменитой «Физики Тузика» — «Состояние невеселости», и сборник стихов Натальи Волковой «Коты на елке».

Очень симпатична и книжка Алексея Лукьянова «Собака сутулая, или Несколько дней из жизни Кассиопеи Кирпичниковой» («Розовый жираф») — о собаке, которую взяли в семью из приюта.

В издательстве «Архипелаг» вышла книга Нины Павловой «Вторая четверть», продолжение забавной книжки о первоклассниках, которая называлась, естественно, «Первая четверть».

«Самокат» опубликовал две смешные и легкие книги для младших школьников в переводах Аси Кравченко: «Где водится подростикус» Алисы Вербиж и «Мой брат — арбуз» Лорана Ривлега. В первой восьмилетняя девочка, получив задание вести дневник наблюдений за животным, начинает записывать наблюдения за старшим братом, потому что животных в доме нет. А во второй восьмилетний мальчик ждет появления в доме младшего брата, но спойлеров не будет.

Для подростков — «Гербарий путешественника Полянского» Любавы Горницкой (издательство «Абрикобукс»), история о пятнадцатилетней Динке, живущей в городке Курицыне, единственный славный уроженец которого — путешественник Полянский. Немного мистики — и Динка встречается с самим Полянским, еще подростком, таким же одиноким и тонко чувствующим. И обоим приходится спасать свой город от бедствия — каждому в своем времени.

А «Белая ворона» выпустила необычную сказку Анастасии Разумовой «Брусничный холм» — историю о пожилой Берте, которая украла из детского лагеря девочку, чтобы ее там не мучили, и присматривает за ней все лето.

После катастрофы

Три новинки, которые в ответах писателей упоминались чаще всего, вышли в «Самокате», и в них подростки сразу оказываются в довольно жестких условиях — то после всемирной катастрофы, то хотя бы просто в тюрьме.

В книге Светланы Лавровой «Любовь в стране Уайледу» действие происходит в несуществующей стране, похожей на реальную Индию. Но в этой стране законодательно запрещена любовь, а подростков положено на полгода сажать в тюрьму в воспитательных целях. И девочкам, «тюремным сестрам», приходится осваиваться в этом странном мире.

В дебютной антиутопии Полины Щербак «Пожирающий» (это, кстати, победитель прошлогодней «Саламандры») страшное новое оружие, «умный» огонь, который должен уничтожать врагов, выходит из-под контроля и уничтожает город, где живет тринадцатилетняя Нола. Нола остается в живых, но выбираться из горящего города ей приходится вместе с девочкой из числа врагов — белобрысой, белокожей, Белой, ненавистной. Белая знает, что идти надо к морю, и знает, как. Так что надо идти, преодолевая ненависть.

В «Несуществующем причале» Нины Дашевской мир, где живут герои, тоже истерзан войной. Взрослые, спасая детей от войны, спрятали их в особые лагеря — такой лагерь называется Базой. Там дети совершенно изолированы от жизни и от мира вокруг — в целях их безопасности, конечно. Изолированы от родителей, которые могут позвонить, но не звонят. От тех, кому исполняется восемнадцать — и кто уходит в неизвестность. А дети, разумеется, пытаются нарушать правила и исследовать этот опасный для них мир, сохранять связи друг с другом и с уходящими в этот мир братьями и сестрами. Найти море — оно где-то рядом. Найти причал. Правда, он, кажется, не существует. Или существует?

Книга «Перемещенные» Сании Биккиной вышла в издательстве Albus Corvus и недавно получила премию «Ясная Поляна» в номинации «Молодость». Биккина, психолог по профессии, работала в лагерях для беженцев. И в ее книге речь идет о четырнадцатилетней девочке по имени Аделия, которая оказалась в лагере для перемещенных лиц в чужой стране. Аделия еще не справилась с тяжелыми воспоминаниями, еще чувствует себя предательницей — оставила дома кота, — а ей уже надо справляться с новыми испытаниями, привыкать к новой стране, новым одноклассникам, не особенно добрым и толерантным, к новой жизни.

Нюхаем выхухоль

Немало и хорошей познавательной литературы. «Белая ворона» опубликовала «Беовульфа» Кирилла Захарова и Алексея Олейникова — пересказ старинного эпоса с литературоведческим комментарием и даже со сценарием для школьного театра.

Еще одна новинка «Белой вороны» — «Про кабанов, бобров и выхухолей». Ее автор Надежда Панкова — сотрудница Окского заповедника; в книге она делится своими наблюдениями за его обитателями — остроумными, научно достоверными и полными любви, и смешными рисунками. Здесь можно узнать, к примеру, что хвост выхухоли пахнет фиалками.

Издательство «Пешком в историю» порадовало книгой «Невероятные носы» — совместным трудом писательницы Лены Анлауф и художника Виталия Константинова, которые рассказывают о носатых животных: ехидне, муравьеде, кроличьем бандикуте, кроте-звездорыле и других странных созданиях. Если кто хочет понять, как нюхают под водой, — вам сюда.

В том же издательстве вышла книга Петра Волцита «География: физика, биология, экономика». География предстает перед читателем не только в виде привычной карты в атласе — она оказывается живой и современной наукой, тесно связанной со множеством других наук.

А младшим школьникам, вероятно, понравится неторопливое, почти медитативное «Синее перо: Путешествие по Ладоге» Зины и Филиппа Суровых — дневник семейного путешествия, написанный от лица подростка Феди и проиллюстрированный авторами.

А вот взрослые, любящие детскую литературу, наверняка оценят победивший на конкурсе «Книга года» двухтомник Сергея Капкова «Легенды студии »Союзмультфильм«» и «Творческое объединение »Экран«: История телеанимации от Леопольда до пластилиновой вороны».

Детская литература по-прежнему спасает мир, путешествует во времени и пространстве, совершает великие открытия и вглядывается в человеческую душу. Сейчас у нее, кажется, осталось мало надежды на взрослых. Но всегда есть надежда на читателей, которые отличат фальшивую ноту от чистой. Которые когда-нибудь непременно выйдут из охваченного огнем мира к морю — туда, где есть чем дышать.