Сообщение суда начинается с нехарактерного нынче абзаца: «рассмотрение уголовных дел жертв политических репрессий советской эпохи — это системная работа, которая проводится в целях восстановления гражданских прав, устранения иных последствий произвола в отношении несправедливо осужденных граждан».

И далее: «установлено, что Александр Кунцевич, 1896 года рождения, во время Великой Отечественной войны перешел на сторону врага. Вернувшись по репатриации из Германии на территорию СССР в город Псков, он начал вести антисоветскую агитацию, направленную на дискредитацию существовавшего строя. В 1950 году на особом совещании при МГБ СССР его приговорили к 10 годам заключения в исправительно-трудовом лагере за измену Родине (ст. 58-1а УК РСФСР) и контрреволюционную агитацию (ч. 1 ст. 58-10 УК РСФСР)».

Сейчас, сообщает пресс-служба, «Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации принято решение о частичной реабилитации Кунцевича. Согласно закону «О реабилитации жертв политических репрессий» антисоветская агитация и пропаганда больше не считаются общественно опасными деяниями», и «люди, осужденные за такие действия, реабилитируются вне зависимости от того, было ли обвинение фактически обоснованным».

Такая норма закона РФ от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» — одного из лучших российских законов, — сформулирована в статье 5, и эта формулировка практически не менялась все минувшие 34 года.

Пункты «а» и «б» — это и есть печально знаменитые статьи 70 и 190.1, приговоры по которым выносились в том числе многим советским диссидентам. Очень, кстати, по составу похожие на сегодняшние статьи о наказании за «дискредитацию» и «фейки»…

Само дело при этом достаточно специфично.

Как сказано выше, Кунцевич был осужден по двум статьям: за измену Родине и контрреволюционную агитацию (статьи 70 об «антисоветской агитации и пропаганде» тогда не было, вместо нее была не менее известная статья 58-10). И получил срок, рассчитанный по более «тяжелой» статье, — 10 лет лишения свободы за «переход на сторону врага» (что было возможно только при наличии смягчающих обстоятельств, в противном случае была бы «высшая мера»).

В чем именно заключался этот переход, неизвестно: возможно, он служил в полицаях или как-то иначе сотрудничал с фашистами, что совершенно закономерно являлось тяжким преступлением.

Осужден Кунцевич был в 1950 году, а 17 сентября 1955 года был издан указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.».

По этому указу те, кто был осужден, в том числе по статье 58-1, на срок не более 10 лет, освобождались из мест заключения и от других мер наказания. Со снятием судимости и поражения в правах. За одним исключением: амнистия не применялась к карателям, осужденным за убийства и истязания советских граждан (но в этом случае навряд ли в деле Кунцевича суд в 1950 году усмотрел бы «смягчающие обстоятельства»).

Иначе говоря, по указу от 17 сентября 1955 года Кунцевича (на тот момент уже почти 60-летнего) в рамках объявленной амнистии должны были освободить и снять судимость. Произошло ли это — неизвестно.

А вот статьи об «антисоветской агитации» указ от 17 сентября никак не касался. По всей видимости, именно этой части приговора 1950 года и коснулась «частичная реабилитация», о которой сейчас сообщает пресс-служба Верховного суда РФ.

Тут, правда, возникает вопрос, почему это не случилось гораздо раньше — потому что, в силу процитированной нормы закона РФ о реабилитации жертв политических репрессий, это должно было произойти автоматически сразу после принятия закона.

А еще несколько удивляют заголовки новостей и блогов «Верховный суд России утвердил реабилитацию всех осужденных за «контрреволюционную агитацию» в СССР»:

• во-первых, его решение касается только одного человека,
• а во-вторых, эта реабилитация была введена законом 1991 года и не нуждается в судебном утверждении.

Но и тот факт, что Верховный суд об этой статье закона о реабилитации напомнил, — предварив к тому же свое сообщение заявлением о «системной работе в целях восстановления гражданских прав, устранения иных последствий произвола в отношении несправедливо осужденных граждан», — примечателен.

Потому что в последнее время мы наблюдаем применительно к сталинским репрессиям противоположную тенденцию: проверки решений о реабилитации, заявления, что часть этих решений была «необоснованными», и отмены этих решений (хотя и не очень многочисленные).

Насколько это связано со сменой руководства Верховного суда — важный вопрос, хотя совпадение может быть и случайным.

Андрей Серов, специально для «Новой газеты»