Поводом для ареста, по словам адвоката, стала неявка Арутюнян на судебное заседание, когда она пыталась сменить назначенного ей общественного защитника. На последнее заседание женщина и вовсе не получила официального уведомления.

Уже через сутки после этапирования Лианы Арутюнян с дочерью в женскую колонию «Абовян» адвокат подняла тревогу. У ребенка резко ухудшилось здоровье: температура, сыпь по всему телу, хрипы при дыхании. Постанджян напрямую связывает это с совершенно неподходящими условиями содержания. В камере, как она отметила, отсутствует холодильник для хранения детского питания и нет возможности приготовить еду.

«Почему ночью не было теплой воды, чтобы мать могла помыть ребенка и избежать высыпаний? Где холодильник, чтобы сохранить питание свежим? Ребенку нужна диета, но где приготовить еду, если нет условий? Предназначена ли кровать для младенца, есть ли коляска? Мать в шоковом состоянии была вынуждена все время держать ребенка на руках», — описывает условия адвокат.

Постанджян опубликовала письмо бывшей осужденной, отбывавшей срок в УИУ «Абовян», сопровождаемое фотографией из учреждения. В письме подробно описаны тяжелые условия содержания:

• камеры площадью 10×5 метров, без горячей воды;
• чтобы получить кипяток, заключенные просят родственников принести пластиковый нагреватель — так называемую варку, которую вечером забирают дежурные, поэтому ночью подогреть еду невозможно;
• отсутствует нормальный санузел — вместо него «приспособленная яма»;
• полы выложены холодной плиткой;
• прогулки разрешены лишь раз в день во внутреннем дворе с бетонными стенами и сетчатыми навесами;
• белые стены, окна без штор, сухие сетчатые кровати и полугрязные матрасы;
• мыться разрешено всего дважды в неделю.

«Младенец не может находиться в камере, где даже взрослые не выдерживают», — говорится в письме, опубликованном на странице Постанджян в Facebook (принадлежит компании META, признанной в России эстремистской организацией, деятельность ее в РФ запрещена — Ред.).

При этом уголовно-исполнительная служба (УИС) Министерства юстиции Армении официально опровергла сообщения о «нечеловеческих условиях» содержания Лианы Арутюнян и ее ребенка в изоляторе. По данным ведомства, камера полностью отремонтирована, в любое время суток доступна горячая вода. Для ребенка предоставлено необходимое питание: картофельное пюре, овощи и сухое молоко.

«Санитарные и бытовые нормы соблюдены, а условия соответствуют требованиям для содержания матери с малолетним ребенком», — утверждает УИС.

Несмотря на заверения ведомства, после медицинского обследования Арутюнян с дочерью были доставлены в гражданскую больницу. Адвокат считает, что оперативная госпитализация стала возможной только благодаря общественному давлению. У ребенка диагностировали кишечное заболевание, которое, по словам Постанджян, лечащий врач связывает с возможным некачественным питанием.

«Какими бы оправданиями ни объясняли ситуацию, факт остается фактом: ребенок пришел здоровым, а за сутки получил кишечную инфекцию. Значит, проблема существует», — подчеркивает адвокат.

Надо заметить, что член мониторинговой группы по пенитенциарным учреждениям Армении Зара Ованнисян, посетившая женскую колонию в УИУ «Абовян», в комментарии «Новой газете» подтвердила позицию Минюста о «благоприятных условиях содержания», особенно в камерах с матерями и детьми.

По ее словам, опубликованная адвокатом фотография, на которой изображены тяжелые условия, на самом деле показывает карцер, а не камеру: «В карцере детей не содержат, и он не относится к УИУ «Абовян». Эксперт пояснила, что бытовые приборы — холодильники, плиты — в пенитенциарных учреждениях не входят в список разрешенных к выдаче, и обычно эти вопросы решаются через родственников заключенных. Приготовление пищи в камерах не предусмотрено — заключенным выдают порционное питание три раза в день, и обычно нет необходимости хранить еду. «А содержание младенцев в камерах — редкое явление, обычно детей оставляют с опекунами», — добавляет Ованнисян.

В целом, по словам Ованнисян, аресты женщин с детьми в Армении крайне редки. Чаще всего такие ситуации возникают, когда женщина попадает в тюрьму на длительный срок во время беременности, и ребенок рождается уже в заключении.

Один из бывших заключенных УИУ «Нубарашен», попросивший не называть его имени, в комментарии «Новой газете» вспоминает о жизни в тюрьме. По его словам, условия были «ужасными»: в камерах площадью около 20 кв. м (примерно 4,5×4,5 м) одновременно проживали 15–16 человек при наличии всего 12 коек. Спали по очереди. Вода, говорит собеседник «Новой», подавалась строго по расписанию. В «богатых» камерах заключенные ставили бак с теном — обогревателем для горячей воды, остальные подогревали воду кипятильником.

По оценкам и решениям правительства три пенитенциарных учреждения — Нубарашен, больница для осужденных и УИУ «Ереван — Кентрон» (все в Ереване) — подлежат закрытию из-за крайне неблагоприятных условий. Уже второй год власти пытаются найти средства на строительство новой тюрьмы, но даже генерального плана пока нет. Эти учреждения, как отмечает Ованнисян, крайне ветхие и не соответствуют санитарным и бытовым нормам. Большинство построено в советское время по стандартам, которые сейчас уже не соответствуют современным реалиям. К примеру, в УИУ «Ереван — Кентрон» туалет и умывальник не отделены от спальной зоны, что нарушает элементарные нормы гигиены. В больнице для осужденных особенно тяжелая ситуация в психиатрическом отделении. Кроме этого, здание расположено в центре города и не обеспечивает безопасность, отметила правозащитница.

Менее ветхим считается УИУ «Армавир» — единственная тюрьма, построенная в годы независимости Армении. Однако и там условия далеки от норм: в камерах духота или сырость, часть здания подверглась коррозии, а кабинеты для сотрудников и вовсе лишены окон.

«Содержать людей в таких условиях нельзя. Это явное бесчеловечное отношение к лицам, находящимся под стражей», — подчеркивает эксперт.

Впрочем, в деле Лианы Арутюнян основная проблема — не условия содержания, а сам факт ареста как меры пресечения в условиях отсутствия судебного вердикта, считает Ованнисян. Она подчеркивает, что в подобных случаях возможны более гуманные альтернативы: подписка о невыезде, залог или домашний арест. Однако в Армении арест часто применяется именно как основная мера пресечения.

По данным Уголовно-исполнительной службы на 2024 год, в пенитенциарных учреждениях содержались 2686 человек: 1285 осужденных и 1401 заключенный под стражу до судебного решения. По сравнению с 2023 годом, когда под стражей находились 1317 человек, а осужденных — 1152, наблюдается рост числа лиц, ожидающих суда.

После Бархатной революции 2018 года силовики в Армении какое-то время вели себя гораздо аккуратнее. Даже без последовавших реформ они понимали, что их прежние незаконные действия могут получить политическую и правовую оценку, а сами они могут быть уволены или привлечены к уголовной ответственности, отмечает в комментарии «Новой газете» руководитель ОО «Хельсинкская ассоциация» правозащитница Нина Карапетянц. «Мы были удивлены, что судьи, которые раньше превращали суды в нотариальные конторы — ставили печати без изучения материалов и отправляли людей под арест по бумажке следователя, — вдруг начали выносить нормальные, адекватные решения», — вспоминает Карапетянц.

Однако вскоре, когда стало ясно, что ответственности не последует, судьи вернулись к прежним практикам. Многие начали искать новых «хозяев» и подстраиваться под обстоятельства. Поскольку в системе преобладают нечистоплотные элементы, судьи оказываются уязвимыми и легко управляемыми, лишенными независимости, говорит эксперт.

Карапетянц отмечает, что случай Лианы Арутюнян — яркий пример этой схемы: если следователь приносит в суд требование об аресте, судья практически обязан его удовлетворить. Судьи сами боятся, что в противном случае против них могут возбудить уголовные дела, их лишат лицензии, поэтому предпочитают «играть по правилам» ради собственной безопасности.

«Некоторые судьи в личных разговорах признаются, что тех, кто противится следствию и отвергает необоснованные аресты, подвергают давлению и проверкам по всем инстанциям в попытке найти коррупционные нарушения», — заключила Карапетянц.

Армине Мартиросян