Однако незадолго до перевода, с 23 по 26 сентября 2024 года, Балазейкин находился на обследовании в областной больнице УФСИН в Архангельске, и по итогам этого обследования ему дали третью группу инвалидности. Кроме того, параллельно медики должны были провести диагностику состояния здоровья молодого человека. В октябре мать добилась того, чтобы ее ознакомили с результатами обследования сына.

По словам Татьяны, согласно полученным документам, за время нахождения в архангельской тюремной больнице у Егора взяли анализы крови, мочи и кала, при этом кровь исследовали даже на наличие сифилиса и ВИЧ (не обнаружено). Но больше никаких обследований не было: ни МРТ, ни МРХПГ (диагностика желчных протоков), ни эластометрии печени (определение уровня фиброза).

— Удивительно, как данного пакета документов хватило для установления инвалидности, — недоумевает Татьяна Балазейкина. — Полученные результаты не дают полного представления о реальном состоянии здоровья Егора. Обследование было сделано только для галочки.

С ноября 2024 года Егор Балазейкин содержится во взрослой исправительной колонии № 5 в Металлострое (под Петербургом). Во время длительных свиданий с родителями в колонии зимой и весной этого года Егор жаловался на плохое состояние здоровья, к тому же отец и мать сами видели ухудшения (сын не мог есть обычную пищу, его рвало желчью). Но только на днях Татьяна и Даниэль Балазейкины смогли ознакомиться с медкартой Егора.

— Медкарта оказалась в ужасном состоянии: нет никакой хронологии, документы порой склеены так, что их невозможно прочесть, по этой медкарте нельзя отследить динамику заболеваний Егора, она нечитабельна, — рассказывает мама заключенного.

Тем не менее Татьяне и Даниэлю наконец-то удалось узнать результаты анализов крови сына за март и график проведения обследований. Результаты огорчили и напугали родителей. В мартовских анализах крови оказались серьезно повышены уже шесть параметров, связанных с работой печени (ранее были повышены только два). Результатов анализов крови в июне (их должны брать у Балазейкина каждые три месяца) нет.

Также в карте нет никакой информации о результатах УЗИ печени, хотя по графику данное исследование должны были провести еще в апреле.

Мать Егора, изучив медкарту сына, немедленно обратилась с запросом к начмеду ИК № 5. Однако ни на один из вопросов, заданных родителями, начмед ответить не смогла. Татьяна приводит этот разговор:

— Я спрашиваю: «В какой дозировке Егор сейчас принимает назначенные ему препараты?» — «Согласно рекомендациям». — «Но в карте есть разные рекомендации с разными дозировками». — «Что, мы будем следить, сколько таблеток он принимает?»

Я спрашиваю, была ли организована консультация гастроэнтеролога в связи с повышением параметров в крови. — «Наш терапевт сказал, что в этом нет необходимости». На каких основаниях терапевт ведет больных с аутоиммунным гепатитом? Это компетенция гастроэнтеролога.

«Было ли сделано УЗИ печени в апреле?» — «Было запланировано. Может, машина сломалась, поэтому врач не приехал».

Не получив ни одного внятного ответа на свои вопросы (лучший ответ был: «Мы при необходимости организуем телемост со специалистами, сейчас нет такой необходимости») и видя ухудшение в анализах, родители Егора с медицинскими документами сына сами поехали на прием к гастроэнтерологу. По его заключению, в крови молодого человека даже по данным на март уже повышено очень много параметров. Но мартовские анализы крови в июне устарели, те же трансаминазы могут уже зашкаливать, а это сигнал, что печень нужно спасать. По оценке специалиста, дозировка препарата Егору назначена неверно, нужно увеличивать дозировку, но делать это грамотно и под контролем врача. А главное — необходимо как можно быстрее провести дополнительные обследования для получения полной картины состояния здоровья Егора.

Родители неоднократно подчеркивали, что хронические заболевания их сына могут привести к циррозу печени. А в этом случае есть только два варианта развития событий: трансплантация печени или летальный исход.

С точки зрения Балазейкиных и их адвокатов, медики исправительной колонии № 5 нарушают клинические рекомендации Минздрава РФ и российское законодательство. Медицинская помощь заключенным должна оказываться в соответствии со ст. 101 УИК РФ и п. 154 ПВР. Человек, оказавшийся в заключении, имеет ровно такие же права на помощь врачей, как любой гражданин РФ. Это закон. Для медперсонала колоний люди, которые там содержатся, в первую очередь пациенты, а не заключенные. Сейчас родители Егора готовят жалобу на действия медперсонала ИК № 5.

Сам Егор, обсуждая с родителями медицинскую помощь в колонии, сказал: