Ученые сразу нескольких стран мира заявляют о социальном феномене — впервые в истории человечества число людей, живущих в одиночестве, практически приблизилось к цифре, составляющей людей семейных.

Тренд на жизнь соло фиксируется уже как минимум в течение последнего десятилетия, но тема до сих пор никем всерьез не изучена, ее мало обсуждают, и она остается малопонятной.

По данным Всероссийской переписи населения 2021 года, 41,8% домохозяйств в стране принадлежат одиноким людям. Это 27,6 млн человек.

Для сравнения, в 2002 году эта цифра составляла 22%.

В Америке сегодня одинокими являются более 50% взрослых, это 31 млн человек. Год для сравнения там берется старее, но это не меняет ситуацию — в 1950 году лишь 22% американцев были одинокими; 4 млн человек жили отдельно, что составляло 9% всех домохозяйств.

По данным исследовательской компании Euromonitor International, во всем мире число людей, проживающих в одиночестве, резко увеличилось — со 153 млн в 1996 году до 201 млн в 2006-м, то есть за 10 лет количество таких людей возросло на 33%. Более свежих цифр по всему миру пока, к сожалению, нет. Но известно, что число американских одиночек сегодня уверенно обгоняют одинокие граждане Швеции, Дании, Норвегии и Финляндии. Значительно увеличилось и число одиночек в Канаде, Австралии, во Франции, в Германии и Англии. И даже в Японии, где вся жизнь традиционно была организована вокруг семьи, теперь около 30% домохозяйств состоят из одного человека. К таким же цифрам близка сегодня и Индия.

Что стоит за этим феноменом? Протест? Экономическая ситуация, рост благосостояния, тяга к вечной молодости? Или, может быть, инфраструктура больших городов, женщины, давно уже сравнявшиеся с мужчинами по своим статусам, социальные сети, скачок средней продолжительности жизни?

Все вместе взятое — к такому выводу можно прийти, прочитав книгу социолога, доктора философии Нью-Йоркского университета Эрика Кляйненберга. Его книгу «Жизнь соло. Новая социальная реальность» (издание на русском языке вышло в «Альпина нон-фикшн» в 2014 г.) уже по праву называют энциклопедией исследований феномена современного одиночества — здесь сотни интервью и анализ большого числа научных работ, досконально изложенная история вопроса. Но поговорить об этом стоит, может быть, начав с фильма, который никак не связан с книгой Кляйненберга.

Лобстер

Человек рассказывает, что ему было 19 лет, когда отец влюбился в другую и оставил семью. Мать поселили в отель, а потом превратили в волчицу и устроили в зоопарке. Он очень скучал по ней и приходил каждый день с большим куском сырого мяса. Он не знал, кто из волков его мать, и поэтому кормил всех. А потом не выдержал однажды и прыгнул к ним. На него сразу набросились все волки, и только двое из них остались в стороне. Он предположил, что один из них мог быть его мамой. Служители быстро среагировали и его оттуда выхватили, отвезли в больницу, спасли. Но у него теперь изувечена нога.

Похоже на бред или странный сон, но я сейчас рассказываю вам о сцене из фильма «Лобстер» греческого режиссера Йоргоса Лантимоса. В 2015 году этот фильм получил Приз жюри Каннского кинофестиваля.

В этом фильме всех одиночек отлавливают на улице, везут в отель, где им дается 45 дней на то, чтобы найти себе пару. А в противном случае превращают в то животное, в какое он попросит сам. Герой фильма хочет стать лобстером, потому что они живут 100 лет, у них голубая кровь, и он очень любит море.

Ему говорят, что решение хорошее — все хотят быть собаками, и поэтому их так много. А лобстеров мало…

Для начала ему наручником приковывают руку к ремню, чтобы прочувствовал, что такое без пары рук, ну и, видимо, — вообще без пары. Это только на один день, но каждое утро несчастных будит громкий дикторский голос с новыми цифрами: комната номер такой-то вам осталось столько-то дней… И каждый вечер в номер к постояльцу приходит красивая горничная, доводит его до возбуждения и уходит в момент, когда он буквально уже умоляет ее остаться. А за мастурбацию его руку опускают в разогретый тостер.

Есть ли у вас какие-то ассоциации в связи с темой? У меня — да, я вспоминаю телепередачу «Камеди Баттл», где девушка, выступая со своим стендапом, говорила о том, как ее третирует мать по поводу замужества. И договаривается до того, что сообщает дочери, что если та не создаст семью, через какое-то время ее некому будет даже похоронить. И девушка задается вопросом, что, правда, так будет, «никто не захочет хоронить нерожавшее мясо?». Люди в зале даже подскочили со своих мест, а члены жюри, комики вовсе никак и никогда не замеченные в милоте, прожженные циники, выглядели невероятно покоробленными… И кто-то из них прокомментировал: «Это как же нужно было довести человека, чтобы в голове возникло такое сочетание — нерожавшее мясо!»

И происходящее не может не вызвать негодования по поводу общества, так давящего на человека. Поставленная проблема, доведенная в фильме до абсурда, слишком уж четко очерчивает положение вещей. И в отзывах, и в рецензиях на фильм так, по сути, об этом и говорится.

Но есть вторая половина фильма, которая странным образом игнорируется. А там герой сбегает и оказывается в лесу, где прячутся одиночки. И у них свои, не менее жесткие правила и свои пытки, которые применяются к тем, кто правила нарушает. По правилам нельзя заводить романы, запрещено флиртовать и даже подавать вид, что кто-то понравился. И там влюбившуюся в героя девушку буквальным образом ослепляют.

Не возникают ли у вас и при этом какие-либо ассоциации? У меня — да, и первое, что приходит на ум, — это ситуация с рейсами самолетов без детей. В нескольких странах мира уже всерьез возможность таких рейсов обсуждается, и, может быть даже, уже летают где-то бездетные самолеты.

В фильме нет никакой ангажированности — он не за одиночек, и он не за семьи, он за то, что никто не может и не должен говорить человеку, как именно ему строить личную жизнь. С моей точки зрения, вывод можно сделать только такой.

Жизнь соло

И тот же вывод напрашивается, когда вы дочитываете до конца книгу «Жизнь соло» Кляйненберга. Ее никак нельзя назвать «одой одиночеству», как пишут уже многие. Автор изучает феномен совершенно новой статистики — цифры впечатляющие. И он пытается разобраться в причинах разительных перемен. Он говорит много хорошего о жизни семейной, начиная с такого вступления:

Автор напоминает, что во все исторические эпохи власти всех стран прекрасно понимали ужас одиночества и изоляции. Так было даже в древние времена, а в конце XVIII в. и на протяжении всего последнего времени камера одиночного заключения в приговоре считалась хуже и страшнее расстрела, это считалось «смертью заживо».

Самым ярким свидетельством тяги людей к совместной жизни Кляйненберг называет семью и замечает, что так было на протяжении всей истории человечества и во всех культурах. Потому, прежде всего, что так было безопаснее, и удобнее для добывания пищи и возможности воспроизводства. Людей, ведущих одинокий образ жизни, стигматизировали. В России еще каких-то лет 60 назад страшными ругательствами звучало «старая дева» — о женщинах, или «он живет бобылем» — о мужчинах. В США, как пишет Кляйненберг, более половины участников проведенного в 1957 году опроса населения назвали неженатых или незамужних людей «больными», «аморальными» или «невротиками».

Однако впоследствии ситуация изменилась. При проведении подобного опроса уже в 1976 году выяснилось, что негативно к одиноким людям относится только треть американцев. «…Хотя «позорное клеймо» одинокой жизни еще не окончательно исчезло, наши культурные представления о людях-одиночках и семейной жизни сильно изменились, — пишет автор книги «Жизнь соло». — В наши дни, когда одиноких взрослых людей стало больше, чем состоящих в браке, вопроса о том, одобряют американцы одинокий образ жизни или нет, вообще никто не задает». Россиянам такой вопрос совсем недавно, в апреле текущего года, задал ВЦИОМ и установил, что люди у нас стали иначе воспринимать одиноких людей.

Можно зафиксировать: происходящее сегодня — уникальное планетарное социальное явление, в истории человечества нет ни одного равного по масштабам аналога. В чем же причины? «Грубо говоря, сегодня одиночество стало более доступным экономически, но экономический фактор — всего лишь фрагмент общей картины. Сам по себе он не дает ответа на вопрос: почему такое множество обеспеченных граждан в развитых странах используют свои капиталы и возможности не как-нибудь иначе, а именно для того, чтобы отгородиться друг от друга», — пишет в своей книге Кляйненберг и ссылается на одного из основателей социологии Эмиля Дюркгейма, создателя термина «культ индивида».

Очень интересно здесь высказывание австрийского экономиста Йозефа Шумпетера, который еще в 1942 году прогнозировал, что культура холодного расчета приведет в конечном счете к «распаду буржуазной семьи». Он писал:

В сегодняшнем времени ученый, специализирующийся на изучении семьи и семейных отношений Эндрю Черлин вызывающе заявляет, что будто бы «главное обязательство человека — это обязательство по отношению к самому себе. Приводя все эти цитаты, Кляйненберг делает вывод: «Это означает, что в наши дни культ индивида достиг таких масштабов, каких Дюркгейм и вообразить не мог».

Культ индивида

Моя племянница, находящаяся сейчас в буквальном смысле за тридевять земель от меня, только что написала в соцсети пост о том, что забыла закрыть на ночь форточку и теперь вот пишет пост и чихает. В ту же минуту я пожелала ей в комментарии «будь здорова», и она в ту же минуту меня поблагодарила — «спасибо!». То есть весь диалог произошел в момент ее чихания, и все это заняло не больше одной минуты.

Человек, с развитием технологий, имея все блага цивилизации, больше не может ощутить тяжести или даже сиротства одиночества. Все рядом. Захотелось, чтобы кто-то, а не ты сам, приготовил тебе любимое блюдо — закажи доставку и просто иди к дверям. Лень вылезать из-под одеяла, а нужно что-то включить — скажи: «Алиса, включи!», и она включит быстрее, чем это бы сделали для тебя ближние. Можно работать удаленно и можно легко найти себе пару ровно на то время, какое ты готов и хочешь потратить. Можно просто общаться — в чатах, тематических форумах или онлайн-играх. Революцию в средствах коммуникаций Кляйненберг называет в числе четырех социальных факторов, создавших условия для настоящего расцвета индивида. Еще три — усиление роли женщин, массовая урбанизация и скачок средней продолжительности жизни.

В большинстве экономически развитых стран за последние полвека наблюдалось резкое увеличение числа работающих женщин. Это принципиально изменило современные отношения между полами и привело к тому, что люди вступают в брак в более позднем возрасте.

Не боятся сегодня одиночества и пожилые люди — пресловутый стакан воды, который никто не подаст, если ты не создал семьи, давно уже превратился в забавный мем. «Все тебе подадут, если ты создал финансовые накопления», — говорит герой популярного фильма, и, наверное, как это ни грубо звучит, в этом есть правда.

Массовая урбанизация, еще одно условие для жизни одиночек. В густонаселенном городе легче найти единомышленников. Итан Уотерс в книге «Городские племена» пишет о том, что, объединив усилия, одинокие люди в состоянии помочь друг другу жить по отдельности. «В городах, где много одиночек, бурлит культурная жизнь…» — говорит Кляйненберг и рассказывает, что в Лас-Вегасе в играх Кубка создателей Мировой ассоциации по кикболу для взрослых участвовали 72 команды общей численностью 1500 человек. И что кикбол-лиги уже существуют в Индии и Англии, а интерес к этой игре растет и в других странах мира. Он объясняет, что популярность среди взрослых этой, по сути, детской игры можно расценить как проявление определенного нового феномена в нашем обществе, который социологи называют «второй юностью».

Жители богатых и развитых стран не торопятся «взрослеть». Все большее число людей привлекает жизнь без четких «взрослых» обязательств, что прекрасно передает название команды чемпионов по кикболу Non-Committals, т.е. «Несвязанные». Закрытие сезона поклонники отмечают в Нью-Йорке, на мероприятии под названием «выпускной бал кикбола».

Сегодня люди 30–40 лет, а иногда и старше продолжают учиться, не торопятся с выбором карьеры. «…Они меняют сексуальных партнеров и часто весьма скептически относятся к тому, что любовный союз может продолжаться до гроба. Они чатятся, сидят в соцсетях, играют в видеоигры и делятся музыкой. Наиболее юные — те, кому еще не исполнилось 25 лет, — зачастую даже возвращаются жить к родителям. Такое поведение позволяет… говорить о «поколении бумеранга», — рассказывает в своей книге Кляйненберг.

Он говорит о том, что это — новые формы индивидуализма. И от старого культа индивида они отличаются тем, что свобода теперь понимается шире. «Свобода от семейного надзора, оков религиозных традиций и бдительного общественного мнения мелких городов подарила крылья горожанам… Эстеты заявили о том, что для них «искусство — это жизнь»… стали изменять себя, свои жилища и свое окружение в соответствии со своей «внутренней природой», отвергая «бетон госучреждений», — объясняет автор книги