Собственно, почему неожиданный юбилей? Разговоры о том, что Андропов прибавил себе год, ходили в его окружении давно. Об этом написал ближайший его помощник Владимир Крючков и все объяснил. В апреле 1932-го при приеме в речной техникум Юрию не хватало всего трех месяцев до заветного 17-летнего возраста. Проблему он решил, «состарив» себя на год. Решительно и просто. Ну а потом уже не стал ничего менять.

Таких случаев было немало в годы войн и революций. И чаще всего люди, прибавившие себе возраст, ничего уже впоследствии не меняли. Даже радостно осознавали, что раньше выйдут на пенсию. Вот если наоборот, то тут беда. Убавившие возраст, а это чаще женщины, обычно незадолго до выхода на пенсию спохватывались и, собрав документы, возвращали в паспорт реальный год рождения. Правильно: зачем перерабатывать, когда можно уже получать пенсию?

Это вызвало бы недоумение. Тем более у него и так была масса белых пятен и умолчаний в биографии. Так что откровения и рассказы его помощников остались достоянием узкого круга людей. И все это никак не повлияло на официальные советские «святцы», когда внесенная туда дата рождения видного деятеля стояла твердо, доподлинно и неопровержимо.

Что ж, пришло время опровергать незыблемое. И в помощь — документ, в котором исправления красноречиво свидетельствуют о том, когда и как была изменена настоящая дата рождения Юрия Андропова.

Но все по порядку. Сразу приходит на ум — все беды от прессы. Если бы юный Юрий Андропов не читал газет, то, пожалуй, ничего бы такого и не произошло. А начиналось все буднично. На глаза ему попалось объявление, опубликованное 10 марта 1932-го о приеме в Рыбинский речной техникум. В нем-то и был указан 17-летний ценз для поступления на судоводительское отделение. Решение проблемы пришло моментально: нужно внести поправку в удостоверение об окончании школы и «состариться» на один год. Школьный директор собственноручно исправил год рождения — 1915-й на 1914-й и на полях слева приписал: «Исправлен[ному] на 1914 г. верить», скрепив написанное круглой печатью школы. Что ж тут непонятного — нужно же помочь, парень-то свой. Директор прекрасно знал родителей Юрия. В той же школе-семилетке работала учительницей мама Андропова, Евгения Карловна (по второму мужу Федорова, а в девичестве Флеккенштейн), там же работал и отчим Юрия, Виктор Федоров. Мама Андропова умерла весной 1931-го, что не могло не вызвать у директора школы сочувствия и горячего желания принять участие в судьбе ученика.

И вот документ: 26 июня 1931-го на имя Андропова Григория Владимировича (у Андропова было два имени — Юрий и Григорий) выдано удостоверение об окончании Моздокской фабрично-заводской школы-семилетки, в которой он обучался с 1923-го по 14 июня 1931-го. Первоначально в удостоверении дата рождения указана 16 июня 1915 года — вот она-то и является истинной.

Но было и второе препятствие — свидетельство о рождении. А тут все так же просто — оформили в горсовете 17 марта 1932-го, но уже с нужным годом рождения. Нет, Андропов не выкрадывал бланк в горсовете и не заполнял его самолично. Он просто получил свидетельство задним числом, а заполнено оно могло быть со слов заявителей — Юрия Андропова и его отчима Федорова. И понятно, почему потом Андропов чурался отчима как нежелательного свидетеля.

Вообще стоит призадуматься, каким образом (а главное, на основании чего) в отстоящем без малого на 200 километров от села Солуно-Дмитровское (там же станция Нагутская) городе Моздоке, расположенном в совершенно другом административном районе, могли выписать свидетельство о рождении Юрия Андропова. Доживший до середины 1960-х годов Федоров разговорчивостью не отличался. Чем выше возносился его пасынок, тем плотнее Виктор Алексееич смыкал уста. Все понимал! Как вспоминают знавшие его люди: «Он был сдержанным, серьезным человеком. О Юрии Владимировиче он мало рассказывал. Наверное, потому что Андропов ведь пост занимал какой».

Юрий все дело с документами провернул стремительно. Его расторопность поражает. Буквально за полторы недели выправил необходимые бумаги и уже 22 марта отправил их в Рыбинск. Приложил отличные характеристики и, разумеется, письмо от секретаря партийной ячейки и профорга станции Моздок, ходатайствующих о его приеме в техникум «как одного из самых активных работников». В своем заявлении Андропов просил принять его в техникум и добавлял: «Прошу также обеспечить меня общежитием и стипендией, так как средств к дальнейшему существованию не имею».

Ответ пришел на удивление быстро. Андропова зачислили «без испытаний» на 1-й курс судоводительского отделения и 11 апреля известили об этом письмом: «Предлагаем Вам явиться в техникум для направления на предварительную летнюю плавательскую практику к 25 апреля, захватив с собой постельные принадлежности». Вот так — сразу на корабль. Да, обычное дело, в навигацию с кадрами у речников всегда было туго. И уже тем же летом Юрий Андропов крутил штурвал.

По прибытии его тут же зачислили матросом на буксирный теплоход «Заготовщик», где он начал навигацию 1932-го. Приписанный к Рыбинской пристани, сравнительно небольшой буксир мощностью 160 лошадиных сил стал первым для Андропова кораблем, где он постигал основы речного плавания. Уже в июне матрос Андропов получил отменную характеристику: «Хорошо относился к своим обязанностям. Может идти штурвальным. Был предсудкома. Работу выполнял хорошо». Вот это оценка! Началась новая жизнь, и ради нее стоило сделать лишь малость — всего-то год рождения подправить. А вышло, что это навсегда.

(по новому стилю это 18 декабря того же года). Между тем при жизни Сталина официальной датой его рождения считалось 21 декабря 1879-го. И что? Сталин себя «омолодил», Андропов — «состарил». Но оба в учебниках истории даны с выдуманными датами рождения. Причем в отличие от Андропова, причина, по которой Сталин изменил свой год рождения, неизвестна. Практический смысл тут совершенно не просматривается. А ведь наверняка тоже была какая-то причина.

Миф или выдуманная реальность с лихвой перекрывают истинные факты. Но это в массовом сознании. Между тем ничего не мешает вносить поправки в энциклопедии. И это должно быть сделано.