— Через несколько часов я улетаю в Вену, — первым делом сообщил мне Нарек Ахназарян. — У меня там два концерта. Первый — камерный, мы с друзьями — потрясающим скрипачом Никитой Борисоглебским и потрясающим пианистом Георгием Чаидзе — играем трио в Концертхаусе. А второй мой венский концерт — с лучшим камерным оркестром Австрии Wiener Kammerorchester. Я впервые выступлю и как солист, и как дирижер. Мы исполним Andante cantabile из Первого квартета Чайковского и его же «Вариации на тему рококо». А во втором отделении музыканты под моим управлением исполнят лирическую поэму «Шушаник» Эдварда Мирзояна и Восьмой струнный квартет Шостаковича, который для оркестра переложил Рудольф Баршай.

— Вы будете играть на своей новой виолончели «Комитас»? Кстати, кто дал ей такое имя — вы или ее мастер Габриэль Джебран Якуб?

— Я. Когда Габриэль спросил меня, как назовем виолончель, я сразу ответил: «Комитас». По моему мнению, Комитас — самый великий армянин в области культуры. И вся моя жизнь с ним так или иначе связана. Сами посудите: я родился и вырос в Ереване на улице Комитаса, мои родители — профессора консерватории имени Комитаса, папа (он скрипач) играл в квартете имени Комитаса, с детства мой любимый памятник — необычная бронзовая статуя Комитаса на ереванском проспекте Саят-Новы: он там сидит на гигантской ветке дерева… Я боготворю Комитаса.

— Как «Комитас» — я сейчас про виолончель — полетит в Вену?

— Виолончель в футляре всегда летит в кресле рядом со мной, для нее покупается отдельный «человеческий» билет. Это огромный риск — сдавать инструмент в багаж: целым и невредимым он может не долететь.

Теперь за билет для виолончели, который стоит как билет для человека, ты не получаешь ни питания, ни места для багажа. Даже бонусные мили по этому билету не начисляются.

— Нарек, как в вашей жизни появился камерный оркестр «Арцах»?

— Все началось со знакомства с Асмик Папян — потрясающей оперной певицей и замечательным человеком. Года два назад она предложила мне дирижировать «Орфеем и Эвридикой» Глюка: она ставила этот спектакль со студентами Оперной студии Ереванской консерватории. Я тогда со страхом, но и с удовольствием согласился, ведь опера — самая сложная ветвь дирижерского искусства.

В конце 2023 года Асмик Папян снова связалась со мной — рассказала про Арцахский государственный камерный оркестр, который успешно работал на своей родной земле с 2004 года, но после всем нам известных трагических событий (имеется в виду очередная атака Азербайджана на Арцах в 2023 году, вследствие чего началось вынужденное переселение арцахских армян с их исторической родины. —А. К.) он прекратил существовать. У Асмик возникла идея возродить в Ереване оркестр «Арцах». Она решила, что это будет по силам только мне. Я согласился.

— Возрождение «Арцаха» для вас — это имиджевый проект?

— Нет. И не имиджевый, и не политический. Это культурный проект. Лично для меня очень важно сохранение образа Арцаха, сохранение культуры Арцаха, потому что как бы ни развивались события, как бы ни была начерчена карта мира, никто не отберет у нас, у армян, священного права чтить нашу историю. И никто не сможет убедить нас в том, что у нас не было Арцаха. Он был! Как были у нас и гора Арарат, и озеро Ван.

— Я правильно понимаю, музыканты арцахского оркестра в полном составе перебрались из Степанакерта в Ереван?

— Да. Всего их одиннадцать человек. Даже для камерного оркестра это очень мало. Поэтому, когда они жили и работали в Арцахе, на каждый свой концерт приглашали музыкантов из Еревана. Это было вынужденным решением, но далеко не самым лучшим. Я хочу провести аналогию с футболом: если у тренера семь человек в команде, а перед игрой добавляет к ним еще четырех футболистов со стороны, получившаяся команда не станет сразу же слаженной и сыгранной, это попросту невозможно.

Сейчас мы увеличили состав оркестра «Арцах» до 25 человек. Я проводил прослушивания, отбирал лучших. Конечно, на прослушивания приходили не только арцахские музыканты: арцахцев в принципе мало, и не все они — профессиональные музыканты необходимого нам уровня. Но в нашем оркестре директор из Арцаха, бухгалтер из Арцаха. Арцахские корни мы чтим.

— А кто финансирует ваш коллектив?

— Всеармянский благотворительный союз AGBU (Armenian General Benevolent Union). Это международная некоммерческая организация армянской диаспоры с представительствами по всему миру. AGBU патронировали Арцахский оркестр с момента его основания в 2004 году.

Мы продолжаем искать дополнительные источники финансирования, потому что помощь от AGBU рассчитана только на 17 музыкантов. А в оркестре сейчас 25 человек, и ни от одного из них я отказываться не намерен.

— Наверняка на одну только зарплату в оркестре «Арцах» музыканту не выжить?

— Увы, это так. Музыканты вынуждены работать в нескольких местах — в других оркестрах, ансамблях, преподавать и так далее… Периодически это создает проблемы в репетиционном процессе, потому что не всегда получается всем вместе собраться.

— Где оркестр «Арцах» репетирует?

— У нас нет ни своего офиса, ни репетиционного зала. Мы репетируем в Оперной студии Ереванской консерватории. Нас приютила Асмик Папян, она — директор этой студии. Кстати, сама Асмик с Арцахом напрямую не связана. Просто она большой патриот Армении, любит свой народ и очень болезненно переживает все события последних лет.

— На сколько сезонов составлен график вашей работы с оркестром «Арцах»?

— В ближайшее время будем составлять план на сезон 2025/2026. Мы только-только выходим из состояния неустойчивости. Но у нас уже есть приглашения прилететь в октябре на гастроли во Францию, Канаду и США. Я настоял, чтобы это приглашение перенесли на весну следующего года. Потому что очень не хочу, чтобы мы в свой первый зарубежный тур отправились не в той форме, которую можем достичь.

Знаете, у армянских артистов есть такое свойство: приезжают они в какую-то страну и, конечно же, имеют там грандиозный успех у местных армян. Потом всем рассказывают про условный «триумфальный успех в Америке». А мне такой местечковый успех вообще неинтересен. Мне важно, чтобы после концерта, например, в Канаде нас оценили канадцы, а не только канадские армяне. Однозначно: оркестру «Арцах» это по силам! Просто нужно чуть больше времени для репетиций. Несмотря на то что армяне — нация малочисленная, мы очень талантливая нация. Причем мы во всех сферах очень талантливые. Сложно найти вторую такую в мире нацию, чтобы ее представители были ярчайшими звездами почти что в каждой из человеческих сфер деятельности. И это совершенно феноменально, на мой взгляд.

— Вы с детства понимали, что сможете сделать блестящую музыкальную карьеру?

— Нет, конечно. Это родители все про меня правильно понимали, они у меня музыканты и педагоги от бога, у них потрясающий нюх на талант! Кстати, вы знаете, что у нас в семье все музыканты? Папа, мама, два моих старших брата и я — все музыканты.

Лет до одиннадцати я, конечно, без энтузиазма играл на виолончели. Но папа придумал заключить со мной договор: если я занимаюсь положенное количество часов в день или успеваю определенное количество музыкального материала выучить в течение дня, то вечером мне можно выйти на улицу и играть с друзьями в любимый футбол. Это было гениально придумано! Я усердно играл на виолончели, чтобы потом с удовольствием играть в футбол.

— Из всех музыкальных конкурсов, которые были в вашей карьере, какой для вас самый особенный?

— Конкурс имени Чайковского в Москве в 2011 году. Он открыл для меня, а я тогда победил, множество возможностей. Уже в день заключительного гала-концерта со мной подписали контракт два топовых концертных агентства из США и Великобритании. Не денежное вознаграждение, а возможность быть увиденным и услышанным — вот самое ценное, что может дать музыканту конкурс.

— На этом конкурсе вы стали одним из героев грандиозного скандала. После репетиции с оркестром, когда вы уже ушли со сцены, дирижер Марк Горенштейн сказал оркестрантам: «Пусть вас не заботит, что он играет, «талант». Ваше дело — играть то, что там написано, и со мной. Пусть вас это совершенно не заботит, этот аул, который тут преподнесен нам…» Эти слова, унижающие человеческое достоинство, оперативно перевели на английский и опубликовали на официальной странице конкурса в фейсбуке… Как вы пережили эту историю?

— Когда дирижер это говорил, меня там не было. Более того: во время конкурса я полностью заблокировал себя от внешнего мира — отключил интернет, телефон. Общался только с родителями; они, когда узнали про историю на репетиции, мне ничего говорить не стали. Я узнал о скандале на следующий день — встретил в консерватории болтливого знакомого. Честно говоря, какой-то особенной реакции у меня не было. Горенштейн всегда был конфликтным человеком, многое себе позволял, это знали все. Когда его сняли с конкурса, многие вздохнули с облегчением. Потом репортеры раздули целую трагедию: еврей оскорбил армянина! Помню, на пресс-конференции в Ереване, уже после конкурса, одна из журналисток пыталась выяснить правду: «Господин Ахназарян, вы были на сцене, когда маэстро Горенштнейн говорил эти ужасные слова?» И вдруг ей начал отвечать дирижер Эдуард Топчян: «Скажите, пожалуйста, вы слышали весть о смерти Горенштейна?» Журналистка говорит: «Нет, не слышала». Топчян на это: «Значит, Нарека там не было!»

Это, конечно, была шутка. Но я, правда, не знаю, как бы отреагировал, если бы Горенштейн сказал при мне то, что он сказал.

— Как вы тогда праздновали свою победу?

— После гала-концерта лауреатов был большой фуршет, на который были приглашены мои родители и моя девушка. Мы что-то выпивали… Знаете, все было — как в тумане. Я стал первым представителем Армении, который выиграл на этом знаковом конкурсе. После оглашения результатов почувствовал внутреннее опустошение… Еще помню, что за три недели, что этот конкурс длился, я похудел на 10 килограммов. На мне мой выходной пиджак так болтался, будто я надел пиджак дедушки.

— Нарек, а вы можете напиться?

— Могу. Пару раз в жизни было, что напивался довольно сильно. Но в большинстве случаев я пью от радости или для расслабления. И пью так, чтобы потом помнить, как же мне было хорошо. Хорошие моменты надо запоминать.

Айсылу Кадырова