С Михаилом Яковлевичем я познакомился в 2002-м, когда готовил для рубрики «Забытая сборная» материал о Викторе Чукарине, олимпийском чемпионе Хельсинки-52 и Мельбурна-56. В отличие от других ветеранов, которые без энтузиазма (а подчас и раздраженно) говорили о чужих достижениях и пытались всякий раз обязательно ввернуть пассаж о своем величии, Воронин с удовольствием делился впечатлениями и интересующими меня фактами и раскрывал интереснейшие подробности о жизни героев помоста былых времен.

В его крохотной президентской комнатушке на втором этаже гимнастического клуба «Динамо» под чай с пряниками и баранками всплывали трогательные истории о Софье и Валентине Муратовых, Борисе Шахлине, Юрии Титове, Гранте Шагиняне. Голос Воронина, нежный и завораживающий, переносил меня в далекое прошлое. Мне казалось, что я стою рядом со «сценой» и вот-вот дотронусь до тех, чьими могучими победами гордилось (хотя какое оно имело к этому отношение?) политическое руководство страны…

«Не пора ли сочинить текст о самом Воронине?» — обронил как-то мой редактор. И я опять отправился в заснеженный и сонный Петровский парк. Михаил Яковлевич, наблюдавший за тренировкой маленьких акробатов, удивился и смутился одновременно. «Давай лучше еще о ком-нибудь статью соорудим?» — тихо предложил 17-кратный чемпион СССР, шестикратный покоритель европейских форумов и лучший гимнаст мира — 1966, боровшийся, как я узнал уже позже, с онкологическим заболеванием.

В тот вечер мы воскресили в памяти Елену Мухину, которая к тому моменту больше 20 лет была прикована к инвалидному креслу. Прощаясь, я попросил доброго собеседника подписать мне его книжку «Первый номер». «Ох, Андрей… Зачем? Ты это прекращай! Я же не звезда…» — долго отнекивался обладатель двух золотых и шести серебряных олимпийских наград, но с улыбкой выполнил мою просьбу. А примерно через год, 22 мая 2004-го, уникального мастера и невероятно мужественного человека, как сказала о нем замечательная Лариса Латынина, не стало.

А ведь именно он и являлся настоящей звездой. Хотя нет, звезд тогда не существовало, а были просто кумиры…

Нынешнему поколению наверняка трудно поверить в то, что в середине прошлого века воздушных виртуозов публика знала в лицо. И по популярности Михаил если и уступал футболистам и хоккеистам, то всего «полбалла». В первой половине 60-х болельщики ходили на юного Мишу Воронина, когда тот выступал еще на чемпионатах Москвы.

Мой отец, фотокорреспондент «Комсомольской правды» Евгений Успенский, друживший с Ворониным много лет, рассказывал: «Снимать выступления Михаила было очень увлекательно. Он при любых вариантах выкладывался на протяжении всего номера. Но выкладывался изящно и обаятельно. Изнурительный труд он преобразовывал в труд творческий, захватывающий и приносящий радость. Какие линии! Чистый восторг! Не у каждого гимнаста есть свой стиль. А у Воронина он был. Его, эстетически выразительного, ни с кем не перепутаешь. Зрители Мишу обожали. Везде узнавали. Вообще, он эталонный спортсмен. Начиная с тренировок, где фантастически сложенный атлет по сто раз терпеливо оттачивал неподдающиеся элементы, и заканчивая общением с журналистами, которым он всегда вежливо уделял внимание. Хотя более скромного олимпийского чемпиона я не встречал… Таких уже нет и не будет».

…А ведь похвастаться Воронину было чем. Его комбинации поражали внутренней силой и одухотворенностью. Он являлся первым в мире исполнителем переворота в стойку на руках и большого оборота назад на кольцах с прямыми руками. Его именем назван и перелет углом на перекладине. При этом удивительно, что в гимнастику рано потерявший отца 13-летний парнишка прискользил из хоккея.

Примечательно, что его дебютная попытка записаться в профильный кружок провалилась с треском. Худющий школьник с длинной шеей не впечатлил гимнастического тренера. И тогда Миша взял в руки клюшку, которая его отлично слушалась. Казалось, хоккей получит еще одного чемпиона. Но однажды учитель физкультуры и бывший гимнаст Константин Садиков предложил пацану «попробовать покрутиться на снарядах». И это увлекло Мишу настолько, что о золотой шайбе он уже и не помышлял. А вскоре попал в динамовскую секцию, в группу Николая Балашова. И дальше его карьера развивалась стремительно.

Умевшему быстро разучивать элементы Михаилу хватило восьми лет, чтобы прошагать-пропрыгать путь от новичка до заслуженного мастера спорта. В 1966-м на первенстве планеты в Дортмунде он сотворил чудо, обойдя всех конкурентов. В своей автобиографии он так описывает немецкие события: «…Кто-то из наших туристов подбежал к помосту и прокричал то ли мне, то ли всем нам: «Воронину достаточно получить 8,6. Все равно выиграет!» Вот этот подсчет, эта «услуга» выбили меня на мгновение из колеи. Нужны мне эти цифры! Я должен сделать 9,6, не меньше… Я закончил упражнение. Повернулся к арбитрам. Потом спокойно пошел по лесенке, ведущей с помоста. Серьезных проколов не было. Значит, оценка будет больше девяти баллов. Таким образом… Таким образом…» Таким образом, он в 21 год стал абсолютным чемпионом мира, самым молодым на тот момент. А потом два года взлетал и приземлялся круче своих и чужих на всех турнирах (в стране и за рубежом) и превратился в капитана сборной Советского Союза.

На Играх в Мехико-68 он уверенно двигался к личной виктории в многоборье, но на коне при «скрещивании» допустил ошибку и проиграл в итоге 0,05 балла Савао Като. Многие специалисты обвинили тогда судей, одаривших японца слишком высокими оценками за вольные упражнения. Однако Михаил Яковлевич корил только себя: «Да, можно было собрать совещание и выяснить, почему небезгрешный Като, допустивший на ковре ряд промахов, отхватил 9,9. Но штука в том, что, не зацепись я пальцем за штанину и не потеряй темп, никакие арбитры не спасли бы моего соперника». Тем не менее два золота Воронин из Мексики увез: в опорном прыжке и в упражнениях на перекладине он показал высший класс. А еще снял серебро с колец и брусьев, да и несчастливый конь «забронзовел» под Михаилом (то есть в общей сложности завоевал шесть наград).

На Олимпиаде в Мюнхене 27-летний лидер четыре дня выходил к снарядам, несмотря на запрет врачей. Теряющему сознание артисту Зоя Миронова делала новокаиновую блокаду и предупреждала: «Связки нет, если лапа подвернется, кость лопнет…»

И напоследок, в финале в отдельных видах, накрутил серебряную медаль на любимых кольцах. По окончании Игр он передал свои полномочия Николаю Андрианову и покинул помост.

…Михаил Яковлевич однажды сказал про гимнастику: «Мое ремесло». И этим ремеслом он занимался даже тогда, когда спорт находился в упадке.

Воронин отказался от заманчивого предложения уехать за границу и, найдя средства, воссоздал и сохранил родной гимнастический клуб, не позволив угрожавшим ему физической расправой бизнесменам-бандитам устроить в светлом зале ни обувной склад, ни автосалон в 90-е (невероятно, но факт: вещевой рынок так и не проник на территорию динамовской школы). Он проводил детские соревнования, организовывал встречи ветеранов. И наверняка продолжал бы воспитывать чемпионов до сих пор, если бы не проклятая болезнь. Ему было всего 59 лет…

…26 марта легендарному гимнасту Михаилу Воронину исполнилось бы 80 лет.