Когда в 2022-м россияне начали массово уезжать в Грузию, по итогу года составив больше трети от всего иммиграционного потока в страну, это вызвало недоумение официальных лиц. Не грузинских — которые тихо радовались наплыву образованных и платежеспособных молодых людей и росту ВВП, — а российских. В унисон пропаганде они тогда много иронизировали над «ветеранами Верхнего Ларса», по несколько дней выжидавших на границе, чтобы по итогу есть «замороженные хинкали на завтрак» и «зарабатывать на горшочек лобио».

Подобные замечания напоминают колкости родителя, наблюдающего за тем, как их ребенок пытается вырваться во взрослую жизнь и жертвует уютом семейной квартиры в Москве ради «однушки» за МКАД и рациона из тех самых «замороженных хинкали». Но в случае с Россией аналогия приобретает более радикальный оттенок — потому что родитель явно с признаками гиперопекуна и даже абьюзера.

И «исход» от него в соседнюю Грузию казался высвобождением, причины которого крылись в безразличии принимающей стороны к твоей персоне. Релоканты, конечно, сталкивались на улицах Тбилиси с граффити в духе «Русские — валите домой!», но даже в таких нюансах усматривали позитив: «Я с пониманием относилась к этому и радовалась, что Грузия такая свободная страна, где люди могут выражать свое мнение», — рассказывала «Бумаге» (признана «иноагентом») анонимная петербурженка.

Это не стокгольмский синдром, а скорее посттравматический рост.

Характерно, что в 2022-м грузинские политики рассуждали о всплеске эмиграции в преимущественно прагматичных категориях: темпов роста ВВП, регистрации ИП и покупки недвижимости. Ради такой «государственной оптики» россияне, в общем, и переезжали.

«Возможно, россиянам лучше оставаться в своем мирке, где добрый национальный лидер всегда принимает правильные решения, поощряет хороших чиновников и наказывает плохих, и заботится только об общем благе. Или, возможно, пора повзрослеть», — писал во введении к своей книге 2012 года «Демократия в России. Инструкция по сборке» политолог Григорий Голосов.

В этой цитате вводится любопытная идея о том, что описанный патерналистский «мирок» — где, как известно из советского анекдота, «не дураки сидят» — это измерение детское и незрелое. И политическое взросление человека происходит тогда, когда он отказывается от вождистского авторитета и осознает свою гражданскую ответственность, конституционные права и обязанности. Так общество постепенно переходит к способу организации, известному как демократия. И именно на демократической траектории (если верить международным экспертам) находилась Грузия в 2022 году.

Сдвиг с этой «взрослой» траектории начал происходить параллельно вторжению в грузинский политикон сугубо «детских» понятий, столь знакомых россиянам. Сперва появились «иноагенты», затем — «глобальная партия войны» и «пропаганда ЛГБТ**», все чаще стали звучать разговоры о суверенитете, традиционных ценностях, защите от иностранного влияния и пользе западных санкций, а президентом тем временем был «избран» футболист без высшего образования — на фоне жесткого подавления протестов и волны политических репрессий. А россияне из Грузии начали все активнее уезжать.

Потому что трудно здесь избежать параллелей с событиями в России 2011–2012 годов, когда декламация «рассерженными горожанами» на Болотной площади своей зрелости и готовности к «взрослению» из гибридного режима к нормальной, а не суверенной демократии, натолкнулась на оскорбленное непонимание властей. Для этих властей граждане представлялись избалованным неблагодарным подростком, в порыве к бунту забывшим о щедрости родителя в «тучные нулевые». И в наказание нерадивого отпрыска следовало дисциплинировать — дать ему понять, кого слушать и читать, с кем спать и у кого брать деньги. Так в РФ появились те же «иноагенты», та же «пропаганда ЛГБТ», законы о митингах и другие продукты «взбесившегося принтера».

В этом контексте показательно высказывание Владимира Путина 2020 года о том, что в России еще не пришло время для сменяемости власти: «Сейчас, действительно, может быть важнее стабильность, спокойное развитие страны. А потом, когда страна наберет побольше уверенности в себе, ресурсов, жирка, что называется…»

Это — пример мышления созависимого родителя, стремящегося контролировать жизнь своего ребенка и считающего, что без наставлений свыше он пропадет (что характерно, первые «путинские дети» уже успели позаканчивать университеты). Такой архетип высмеивается в знаменитой песне Making Plans for Nigel британской группы XTC, повествующей о некоем Найджеле, за которого родители уже успели распланировать всю жизнь и определить ему позицию менеджера среднего звена в промышленной British Steel: «Мы хотим для него только лучшего… Найджелу просто нужна эта рука помощи… Он должен быть счастлив в своем мире».

Если быть Найджелом достаточно долго, можно сойти с ума, что зачастую и побуждает жителей авторитарных государств покидать свои «счастливые миры». Вовсе не пропаганда против «иноагентов» и несогласие с традиционными ценностями, а предельно естественная потребность самостоятельно решать, где чьи агенты и какие традиции ценны. То есть потребность во взрослении, ради которого можно стоически выдержать ланчи из замороженных хинкали.

И когда эмигрант выбирает место назначения для переезда по политическим соображениям, он подспудно руководствуется именно «взрослостью» стран, формируемой из ключевых признаков демократической системы, в которой строго ограниченное в полномочиях правительство занимается в основном скучными вещами вроде выполнения бюджета. Возглавляет же кабинет человек, чье имя можно ненароком и забыть, ведь в СМИ он появляется не так часто и демагогией о «судьбах родины» не занимается, где президент — номинальная фигура, а в парламент попадают простые люди через общественные и политические движения, которые никто не пытается заткнуть, запретить или признать чем-то нежелательным и иностранным.

Если продолжать родительскую аналогию, то такие режимы — это либеральные родители, требующие от детей периодически показывать дневник (платить налоги) и в остальном полагающиеся на их сознательность. Такой предстает современная Германия в книге британского публициста Джона Кампфнера под названием «Почему немцы делают это лучше: заметки из взрослой страны». «Взрослость» ФРГ, по Кампфнеру, заключается в консенсусности системы, которая опирается на социальное сотрудничество и консервативный, плавный и дерадикализованный политический процесс, противоположность которому — охваченная популизмом Великобритания эпохи Brexit.

Поэтому в Германии 2025 года колоссальный общественный скепсис порождает взлет партий вроде «Альтернативы для Германии» и «Союза Сары Вагенкнехт — За разум и справедливость». В образцово-гармоничной, по-взрослому умеренной среде вдруг появляются акторы, намеренные присвоить черно-белые определения тому же «разуму и справедливости» и дать простые ответы на бесконечно сложные вопросы, касающиеся миграционной или гендерной политики. Их деятельность — своего рода приглашение немцев к коллективной ностальгии по детству, призыв к «взрослым» гражданам вспомнить детство, когда мир казался счастливее и проще, а парламентские речи были понятнее и зажигательнее.

Это опаснейшее искушение, которое неплохо сработало в США и в том числе привело к переизбранию Дональда Трампа. Меня повергло в ужас октябрьское выступление телеведущего Такера Карлсона на предвыборном мероприятии в поддержку Трампа в Джорджии, в ходе которого излюбленный интервьюер российских элит сказал: «Должен быть момент, когда папа возвращается домой… И он зол. Папа зол, но он не мстительный. Он любит своих детей, какими бы непослушными они ни были… Они живут в его доме. Но он очень разочарован их поведением. И ему придется их проучить… Ты (Америка. — Ред.) была плохой девочкой, и сейчас тебя будут сильно шлепать».

Подобная роль явно симпатична Трампу и его вице-президенту, рассчитывающему реставрировать в США нацию «отец-знает-лучше». По мнению колумниста The Atlantic Гэла Бекермана,

В политическом отношении это очень опасно, потому что на наших глазах в цитадели либеральной демократии взращивается авторитарный инфантилизм — и ему сопутствуют многие тревожные атрибуты, что мы наблюдали в Грузии или России. От прагматичной риторики о международном сотрудничестве или бюджете фокус все сильнее смещается в популистскую плоскость, населенную «врагами Америки», «безумными марксистами» и «левыми радикалами», управленческие решения обретают все более радикальный характер и все чаще блокируются судами как «вопиюще неконституционные».

И хорошо, когда существуют работающие суды, парламент и все еще «взрослое» общество, способное выступить против злоупотреблений и имеющее для этого рычаги. Но для молодых демократий погружение населения в детство часто оказывается смертельным. «Мы тогда чувствовали себя как ребенок, родившийся в голодной Африке, которого вдруг привезли в магазин шоколада. Да, у него потом будут прыщи, аллергия, но он нажрался этого шоколада и был счастлив. Так и мы всей страной в начале 2000-х ворвались голодные в шоколадный магазин и сожрали весь шоколад. И до сих пор расхлебываем последствия этого обжорства», — рассуждала Ксения Собчак в интервью «Афише» о российских нулевых.

Дети склонны идеализировать действительность и игнорировать ее печальные нюансы, предаваясь эскапизму и потаканию сиюминутным желаниям, что еще Жан-Жак Руссо, рассуждая о гражданском состоянии, называл рабством. Но были и другие философы, яростно критиковавшие индивидуалистскую интерпретацию свободы в либеральных демократиях и считавшие, что она не позволяет достичь в обществе состояния «предельной силы» — для которого необходимо повиновение и отсутствие сомнений в руководстве.

Эту идею можно найти в эссе, включенных в «Сумерки идолов» Фридриха Ницше, где подлинная свобода описана как равнодушие к суровости, лишениям и собственной жизни, когда ей можно пожертвовать «за свое дело» и когда боевые инстинкты господствуют над «инстинктами счастья». Она развивается Эрнстом Юнгером в очерке «Рабочий» (Der Arbeiter, 1932), где либеральное состояние немцев в эпоху Веймарской республики характеризуется как навязанная свобода и «сухая почва», сквозь которую не может пробиться требующий порядка и организации германский гений.

Каждый раз, когда вы будете слышать подобные «детские» аргументы против либеральной демократии, совмещенные с призывами к «отшлепыванию» марксистов, радикалов, «иноагентов» и прочих врагов народа, отсчитывайте семь лет от года публикации работы Юнгера. Чтобы оценить, к каким последствиям такое мировосприятие иногда приводит.

* Организация признана нежелательной в РФ

** «Движение» объявлено экстремистским и запрещено в России.