2022-й. Мать-одиночка, учительница истории Алина (Анна Старченко), устраивает сына-подростка Серика (Ратмир Юсупжанов) в элитную кадетскую академию в военном городке Каратас. Правда, мальчику с девичьей челкой здесь трудно выживать. Его буллят и терзают сверстники, а полковник — директор-диктатор — считает его дефективным, «бабой» непригодной для учебы среди настоящих «мужиков».

В самой академии помимо волчьих законов творится дьявольская вакханалия, курсанты выбрасываются из окон, учитель физкультуры перерезает себе горло. Начальство регулярно готовит наверх рапорты о «несчастных случаях». И следователи им подмога. Сценарий изощренно развивается сразу в нескольких линиях. История Серика — история матери, страшная история академии и история следователя.

Но главный сюжет — психологически обоснованное кафкианское превращения неженки Серика в «настоящего мужика» в понимании полковника (Алексей Шемес), всегда готового к бою. Полковник теоретически подкован, переформулирует Декарта: «Я убиваю, следовательно, я — существую», а в качестве практических дисциплинарных наказаний широко использует римскую дицимацию (чтобы никому не было обидно).

Ержанов и сценарий пишет в соответствии с четырьмя правилами Декарта: начинает с простейшего и постепенно переходит к более сложным ходам и подтекстам. Соединяет классический хоррор с французской философией, советской стилистикой и узнаваемыми историческими мотивами. Так, ужасные зверства, происходящие в академии на протяжении многих лет, оказываются связанными с казненными в подвале в сталинские времена кадетами, души которых ищут успокоения.

Густая, темная, зловещая атмосфера, цветовая палитра от черного, серого, казенного синего до бордового — цвета спекшейся крови. Таков образ учебного военного заведения. А вокруг красота степей и заснеженных гор.

Кульминация — даже не страшная гибель подростков, но монолог полковника Волан-де-Морта местного розлива: «Чтобы жить, любой организм должен сопротивляться, а сопротивляться — значит убивать. Даже когда вы ходите, едите, занимаетесь сексом, одни клетки убивают другие, — напутствует он будущих военных. — Вы все время убиваете, чтобы жить, а война — это высшее проявление жизни»! Патриархальная система воспитания, доведенная до своих пределов: призвание мужчины — убивать, мальчиков лишают «человеческих отростков», вроде сочувствия или жалости. Обучение в духе римских воинов: «убить и не быть убитым» — сокрушительно и безнадежно разбивает детскую психику.

Актриса Анна Старченко вместе с режиссером создают изменчивый образ матери: в ней и вина за превращение сына в монстра (она же и сама хотела, чтобы ее нежданный сын не был бабой!), и отчаяние, и любовь, и жалость, и бессилие.

У фильма удивительный финал в духе древнегреческой трагедии. По идеям и стилистике картина близка поэтике Андрея Звягинцева, но в большей степени Альфонсо Куарона, особенно его «Хребту дьявола» — с призраками убитых во время Гражданской войны детей и торчащей из пола неразорвавшейся бомбой в детском приюте.

«Вот это зло… Откуда оно берется? — спрашивает себя мама «превращенного» подростка. — Это же не гипноз дьявола. Может, от нас?»

Когда Альфонсо Куарон посмотрел картину Ержанова, он сказал, что что «Кадет» — невероятное произведение со взглядом зрелого автора, которому удается соединять универсальные и при этом вполне конкретные проблемы своей страны.