Когда был ковид, мы жили на даче. Изнеженные горожане, мы, конечно, оказались не подготовлены к зиме. Это же только на новогодних открытках — зима за городом такая пушистая и святочно-уютная. А на деле это необходимость колоть дрова, чистить дорогу до калитки, вытаскивать машину, застрявшую в сугробе… Много такого было, и я думаю, мы бы не справились, если бы бог не послал нам Юсупа.

Юсуп был узбек, который работал в соседнем Чехове на производстве каких-то сельхозприспособлений, а в свободное от работы время шабашил на дачах. Юсуп оказался золото и душа-человек. Без напоминаний он появлялся под окнами нашей дачи с лопатой после снегопадов, летом копошился в саду, что-то там копал-пилил, наводил порядок.

Когда мы приглашали его обедать, он рассказывал про свою семью в пригороде Ташкента, показывал фото своих дочерей, потом уже и внука, Абдуллоха. Семью он исправно навещал раз в год, осенью, а в остальное время работал, потому что «а на что им жить»?

До сих пор перед важными праздниками, а иногда и просто так я получаю его смешные, корявые эсэмэски, в которых нет ни точек, ни запятых. В которых он перечисляет всю мою семью, включая собаку. Всем передает приветы.

Иногда он присылает мне видео с подрастающим внуком. На последнем таком Абдуллох танцевал перед телевизором. Ему уже почти четыре.

В прошлом году какие-то отморозки напали на Юсупа в Чехове. Украли у него телефон и деньги. Пробили голову стеклянной бутылкой. День или два его продержали в обшарпанной чеховской неврологии, а потом выписали — потому что не гражданин, далее только за деньги. С пробитой своей башкой он вышел на работу. «У меня в глазах темнота, Олия». Я попыталась отправить его к Светлане Алексеевне Ганнушкиной (которую признали «иноагентом»), в комитет «Гражданское содействие» (тоже признанный «иноагентом»). Но Юсуп так до них и не доехал: «Я рабочий человек, мне не надо по кабинетам».

Никакого расследования, конечно, не было.

5 октября 2024 года Юсуп написал мне, как всегда, без запятых и точек, в своем телеграфном стиле: «Добрый вечер Олия как вы как Вадих Гриша я сейчас на аэропорту улетаю домой все привет передаети».

Наш Юсуп — один из сотен тысяч трудовых мигрантов, которые, по мнению главы СК Александра Бастрыкина, приезжают в Россию, чтобы создавать здесь «напряженную ситуацию». В 2023 году, по оценкам Росстата, в нашу страну их въехало чуть больше 560 тысяч человек. И этот показатель был на четверть ниже, чем количество людей, въехавших годом ранее. За 2024 год Росстат итогов еще не подвел, но я не сомневаюсь, что количество трудовых мигрантов снова снизилось.

Нынешняя зима еще не вступила в полную силу, но всю прошлую зиму наш двор в старом московском районе простоял заметенный снегом, и с внешним миром нас соединяли узенькие тропочки, протоптанные ранними утренними энтузиастами. «Некому чистить, уехали мальчики!» — оправдывался наш дворник Белек, который один остался на несколько дворов.

Стоимость курьерской доставки продуктов из «Лавки» все чаще показывает нам немыслимые суммы, типа 389 рублей. Да и то могут отменить заказ: «Извините, курьеров нет».

Детская площадка в саду Баумана, которую обещали открыть еще в сентябре, все так и стоит в руинах, и только одинокий трактор там копошится.

Впрочем, то, какие изменения видим мы в нашей жирной Москве, — это ерунда по сравнению с тем, что переживают регионы. Особенно те, в которых главы бегут впереди Бастрыкина: уже запретили и в такси работать мигрантам, и в общественном питании, и в торговле. Страшно представить, что будет, если такое случится у нас, ведь по многолетним наблюдениям МВД именно московский регион и Питер высасывают около половины всех трудовых ресурсов, прибывающих из-за рубежа.

В сентябре министр экономики и финансов Московской области Наталья Масленкина даже назвала точное количество мигрантов, привлеченных по патентам в одной только области, — 298 тысяч. «Работают они практически все в пяти ключевых отраслях. Первая — это стройка, далее — обрабатывающее производство, торговля оптовая и розничная, транспортировка и хранение и сельское хозяйство».

А в Минтруде подчеркивают, вопреки Бастрыкину, что «привлекаемые иностранные работники не составляют конкуренцию гражданам России и позволяют решить задачи, в том числе необходимые для экономики».

Где-то среди этих тысяч полезных и «не составляющих конкуренции» растворился и наш Юсуп, и другие люди, без которых не будут достроены в срок мегаобъекты типа дворцов спорта и концертных залов, да и жилые дома не будут достроены; без которых по весне не расцветут цветы на клумбах наших городов, да и вообще хваленое благоустройство пойдет прахом; без которых в наших дворах не будет чисто; без которых нам не добраться вовремя на работу. Всем этим людям, пережившим в России унижения, им, стоящим сейчас в очередях на регистрацию в аэропорту, чтобы уехать и не вернуться, я хочу сказать спасибо. Большое человеческое спасибо.

• Я говорю спасибо Юсупу, который не забыл нас и шлет фото с внуком, хотя никакой экономической целесообразности для него в этом уже нет, а есть только искренняя преданность и дружба.
• Я говорю спасибо Нуре, которая приходит помочь мне прибраться вместе со своей пятилетней Алтынкой («Потому что не берут в сад. Сады для русских»).
• Я говорю спасибо Абубакиру, который до последних бабушкиных дней помогал мне спускать ее в коляске на прогулку — и даже денег брать не хотел, ведь «стариков надо чтить».
• Я говорю спасибо Сираку, который научил моего Гришу кататься на самокате.
• Я говорю спасибо Джастурбеку, который прибежит погулять с собакой хоть в дождь, хоть в мороз, хоть в собственный день рождения — да еще и плов принесет.
• Я говорю спасибо всем тем сотням тысяч безымянных героев, которые приехали сюда, чтобы сделать нашу жизнь комфортнее и проще, и с которыми наша страна не сумела ужиться.

Простите нас, и пусть у вас все сложится с кем-то другим.