«Щелкунчик» был создан легендарным творческим дуэтом Петра Чайковского и Мариуса Петипа в 1892 году (за год до смерти композитора), но, по словам историка балета Юлии Яковлевой, был невысоко оценен как публикой, так и самими соавторами. Универсальным символом праздника и волшебства в дореволюционной России «Щелкунчик» не стал. Современный канонический статус балет обрел лишь в советское время: сначала — в постановке Василия Вайнонена 1934 года, но особенно — в версии Юрия Григоровича на сцене Большого театра в 1966 году. Именно тогда «Щелкунчик» был показан вечером накануне Нового года, и с тех пор это стало настоящей традицией.

В первые десятилетия существования спектакль был не просто труднодоступен для простых советских жителей — попасть на постановку было почти невозможно: по словам журналиста Эдуарда Дорожкина, «новогодний «Щелкунчик» всегда был «целевиком» Госкоминтуриста: зал целиком выкупался для групп иностранцев, приезжавших в Москву на фестиваль «Русская зима». Разумеется,

Тем не менее миф всегда оказывается важнее реальности, и уже в постсоветское время балет стал гораздо более доступным для самых разных категорий граждан. В это же время на гораздо более высокий уровень вышла и другая проблема — спекулянтов. Впрочем, какой-либо оформленной традиции многочасовых очередей за билетами в 90-е и нулевые годы еще не сложилось, да и не стоит забывать, что в середине нулевых годов историческая сцена была закрыта на реконструкцию и вновь открыта лишь в 2011 году. И, пожалуй, именно с этого времени начинается традиция стояния за «Щелкунчиком», которая знакома нам всем сегодня. Грандиозные очереди, воскрешающие память о Советском Союзе, в которых нередко происходили давки, потасовки и конфликты, ежегодная «охота за билетами» на спектакль и, конечно же, астрономические цены и дикий разгул спекулянтов и перекупщиков.

Все это стало неотъемлемыми чертами, составляющими медийный фон вокруг балета. За эти годы не раз высказывались предположения, что театру может быть даже выгодна такая шумиха, так как она значительно расширяет потенциальную аудиторию Большого и вообще неплохо вписывается в современную медийную реальность, идеально соответствуя неписаным «законам хайпа».

Разумеется, вряд ли такой ажиотаж был искусственно сконструирован самим руководством театра в погоне за наживой, но то, что Большой не слишком стремился окончательно решить проблему очередей и спекулянтов, — также вполне очевидно. По крайней мере, все решения, которые предлагал театр прежде, были скорее косметическими. Продажа билетов по паспорту, специальная система электронных браслетов, заключавшаяся в том, что надо было сначала отстоять в очереди за браслетом (открывавшейся в полночь!), чтобы получить номер в другой очереди уже для покупки самих билетов, и прочие меры — все они в чем-то ограничивали перекупщиков, усложняя им жизнь, но мошенникам все равно удавалось находить лазейки в правилах и перепродавать билеты в десять раз дороже номинала.

Конечно, ежегодные очереди на морозе, ставшие своеобразной московской традицией, нельзя назвать лучшей рекламой билетной политике Большого театра. Вместе с тем само наличие этих очередей в предыдущие 12 лет было доказательством того, что при определенных усилиях на «Щелкунчика» может попасть каждый желающий. И для некоторых людей особо терпеливого склада характера сам факт того, что они способны отстоять на морозе сначала в одной многочасовой очереди за браслетами, а потом — за самими билетами, возможно, способствовал тому, что «Щелкунчик» в глазах многих москвичей и россиян (значительная часть людей, стоявших в очередях, приезжали из других городов) превратился в событие почти сакральное, эксклюзивное по своей сути, но все же доступное тем, кто умеет долго ждать и терпеть. В последние годы некоторые СМИ сообщали о счастливых обладателях билетов, отстоявших в очереди почти 60 часов (около двух с половиной суток!).

В то же время не стоит забывать о тех далеких от цивилизованности условиях, в которых происходили эти «ежегодные стояния». С каждым годом увеличивалось количество сообщений о людях в очередях, которым становилось плохо, о низком уровне организации самого процесса, даже о ситуативных драках, но главное — о том, что введенная система по противодействию спекулянтам не помогает справиться с самой проблемой, и на многочисленных сайтах-двойниках Большого или даже на «Авито» продаются как сами билеты, так и электронные браслеты или места в очереди.

В конце концов недовольство руководством театра стало расти, и в прошлом году на проблему обратили внимание даже в Госдуме (скорость реакции, весьма типичная для российских чиновников): бывшая глава комитета по культуре Елена Ямпольская отправила бывшему гендиректору Большого Владимиру Урину официальный запрос по поводу системы продажи билетов на балет и задала вопросы об эффективности мер борьбы с незаконной продажей. Ответ, данный руководством театра, оказался не самым вразумительным, и можно было подумать, что никаких новых мер, кроме очередных косметических, для борьбы со спекулянтами в ближайшее время в Большом театре предпринято не будет. Однако вскоре после прошлогодних баталий вокруг билетов на «Щелкунчика» в главном театре страны появился новый руководитель — знаменитый дирижер и одно из первых доверенных лиц президента РФ Валерий Гергиев.

Вряд ли именно этот эпизод повлиял на столь значительную перестановку (скорее, свою роль могла сыграть подпись Урина под обращением в феврале 2022 года с призывом остановить спецоперацию на территории Украины), однако нельзя не отметить определенный символизм этих событий: Гергиев пришел в Большой театр именно на фоне очередных споров о билетах на «Щелкунчика». В этом смысле неудивительно, что новый генеральный директор Большого, кажется, решил раз и навсегда покончить со спекулянтами, и его приход в первую очередь сразу стал оказывать влияние не на репертуар, а на ценовую политику театра.

В феврале 2024 года билеты на все спектакли стали стремительно дорожать, и в результате цены выросли сразу на 150%. Как следствие, даже самые дешевые билеты на верхние ряды балкона с ограниченной видимостью стали стоить от 1000 рублей, хотя еще в прошлом году они продавались за 400. В свою очередь, если самые дорогие билеты на большинство спектаклей еще недавно достигали максимум 10 тысяч (на оперу) и 15 тысяч (на балет), в новом году и при новом директоре цены стали доходить до 25–30 тысяч рублей (что раньше было возможно только в случае со «Щелкунчиком» или особых проектов, вызывающих повышенный спрос).

Такой скачок цен вызвал возмущение как простых зрителей, так и самых разных публичных персон в диапазоне от Анастасии Волочковой и Николая Цискаридзе до Виталия Милонова и футбольного комментатора Георгия Черданцева. В самом театре такое подорожание предсказуемо объяснили борьбой со спекулянтами — задачей похвальной, но существующей уже не первый год и ранее не вызывавшей такого радикального роста цен.

Однако эти изменения оказались только началом, ведь новое руководство действительно затеяло настоящий крестовый поход против перекупщиков. Поэтому в конце года Валерий Гергиев решил разобраться с главным спектаклем театра, цены на который всегда существовали по своей автономной логике — и благодаря повышенному спросу на него, и благодаря все тем же спекулянтам.

Для начала руководство театра отказалось от прямых продаж билетов на «Щелкунчик» в кассах: с этого года впервые билеты приобретаются только онлайн. Кроме того, практика продажи билетов по паспортам, введенная Большим театром еще в 2011 году специально для «Щелкунчика», была распространена на весь репертуар. И все же самым удивительным и скандальным нововведением стал аукцион по продаже билетов на спектакли: для каждого показа «Щелкунчика» в декабре на специальной онлайн-платформе Сбера были организованы аукционы, в ходе которых реализовывалась одна восьмая часть всех билетов.

Пройдя довольно несложную процедуру регистрации (впрочем, с обязательным предоставлением персональных данных, включая данные паспорта), участники могли зарегистрироваться на один из аукционов, проходивших каждый день со 2 по 14 декабря, на которых последовательно разыгрывались билеты на показы «Щелкунчика» с 17 по 31 декабря соответственно. Ровно в 10 утра каждый день участники могли зайти на страницу проведения аукциона и сделать ставку в одном из трех лотов: на одиночный билет (стартовая цена — 50 тысяч рублей, то есть максимальная цена за билет в партер в этом году, заявленная театром), на парный комплект билетов (стартовая цена — 100 тысяч рублей) и на комплект из четырех билетов (стартовая цена — 200 тысяч рублей). Минимальный шаг ставки — 5 тысяч, максимальный — 50.

И если в первые дни, в течение которых проходили торги за билеты на спектакли середины декабря, почти все участники аукциона ограничивались минимальной ставкой в 50 тысяч, лишь в редких случаях повышая ее до 55, 60 или 65 тысяч, то когда начали разыгрываться билеты на предновогодние спектакли (25 и 26 декабря),

Время торгов также значительно выросло, и вместо двух часов, которые выделялись изначально, борьба за билеты на спектакль 26 декабря шла 14 часов. И, кажется, это только начало, и ценовые (и временные) рекорды будут обязательно установлены на торгах за билеты на главный «Щелкунчик» — в вечер 31 декабря. Тем более недавно было объявлено, что именно на этом спектакле (и, скорее всего, только на нем) дирижировать оркестром будет сам Валерий Гергиев.

Идея аукционов предсказуемо вызвала неоднозначную реакцию. Действительно, сам формат аукциона, в массовом сознании связанный прежде всего с продажей произведений искусства, сам по себе является чем-то элитарным, и в этом смысле кажется прямой противоположностью такого скорее эгалитарного явления, как очередь. И все же важно понимать, что аукцион от Большого театра явно направлен не на всех потенциальных зрителей, а лишь на ту категорию, которая и в прежние годы готова была выложить непредставимые для большинства россиян суммы за билеты на «Щелкунчика».

На каждый спектакль на аукционе можно купить лишь малую часть от общего количества билетов (и все места — в партере). Суммы в 100, 200 и 300 тысяч, которые предлагали зрителям перекупщики, возникли, судя по всему, не на ровном месте, и, чтобы победить спекулянтов, руководство Большого театра решило само стать главным «спекулянтом», полностью убрав потолок цен и предоставив состоятельным зрителям самим решать, сколько они готовы заплатить за билет на балет.

Сходить на «Щелкунчика» для богатых людей — все еще престижное удовольствие, сравнимое с приобретением дорогих произведений искусства на аукционах вроде Sotheby’s и Christie’s. Подобная мысль пришла в голову также депутату Госдумы Светлане Бессараб, сопоставившей цены на «Щелкунчика» на аукционах с приклеенным к стене бананом современного итальянского художника Маурицио Каттелана, недавно ушедшем как раз на аукционе Sotheby’s за 6,2 млн долларов.

При этом большая часть билетов на каждый спектакль все еще доступна не на аукционе, но проблема в том, что купить их можно только онлайн. А как и случается с любыми сверхпопулярными событиями-онлайн, продажа билетов на которые ограничена по времени (как и аукционы, продажи на каждый спектакль начинались в 10 утра на сайте театра со 2 по 14 декабря), билеты разлетались буквально за считанные минуты, и эта технология уже похожа не на аукцион, а на лотерею. В отличие от очередей, где надо было уметь ждать, терпеть и надеяться лишь на себя, здесь, наоборот, надо быть быстрым, везучим и верить в скорость своего интернета. Судя по комментариям любителей балета в соцсетях, большинство остаются разочарованными, но есть и отдельные счастливчики, которым повезло успеть нажать необходимые кнопки на схеме зала и купить заветные билеты.

Кажется, новая система продажи билетов на «Щелкунчика» уже несколько изменила парадигму восприятия тех своих зрителей, которые не могут выложить за билет 50 тысяч и больше:

Впрочем, как сообщила пресс-служба театра, значительная часть билетов на декабрьские спектакли была распределена в социальные учреждения страны, а около 1500 билетов — выделены участникам «СВО» и членам их семьи. Так что «избранность» в современной России может пониматься сразу несколькими способами: станьте богатыми, везучими или примите участие в спецоперации — и вы сможете попасть на главную новогоднюю сказку. Для остальных же 31 декабря состоятся прямые трансляции балета — на Первом канале и на официальной странице театра во «ВКонтакте». Так что если вы не относитесь к трем перечисленным выше категориям, приобщайтесь к высокому искусству через экран.