Особенно ожесточенными столкновения на Руставели стали после того, как премьер-министр Ираклий Кобахидзе, сразу после утверждения на пост, заявил на брифинге о временном отказе Грузии от переговоров по членству в ЕС до конца 2028 года, то есть до следующих парламентских выборов.

Все, кто на выборах 26 октября голосовал в первую очередь именно за европейское будущее, восприняли его заявление как окончательное оформление отказа властей от интеграции в евроатлантическое пространство

Оппозиционные лидеры и блогеры резонно заметили, что Иванишвили и Кобахидзе могли заявить о полном отказе уже сейчас, если бы не статья 78 конституции, вменяющая в обязанность конституционным ветвям власти «делать все для интеграции Грузии в ЕС и НАТО».

Наиболее непримиримую позицию, как и следовало ожидать, заняла президент страны, карьерный французский дипломат Саломе Зурабишвили.

А во время противостояния в центре Тбилиси Зурабишвили лично вмешалась в кровавые события: подойдя к колонне бойцов части спецназначения МВД, глава государства и Верховный главнокомандующий спросила их, кому они служат: «Грузии или России?» «Вы не отвечаете на вопрос вашего президента? Кому вы давали клятву?!» — продолжала президент Зурабишвили, безуспешно пытаясь завязать разговор.

Тяжелоэкипированные бойцы со щитами, дубинками и респираторными масками на лицах угрюмо молчали и, конечно, не возражали, что подчиняются премьер-министру, точнее, миллиардеру Иванишвили, который за ним стоит, тогда как президент в грузинской парламентской республике, хотя и избрана всенародно, обладает лишь церемониальными функциями.

Полномочия Зурабишвили истекают в конце декабря. Она, как и ее предшественник Георгий Маргвелашвили, — фигура неоднозначная, но обладающая высоким социальным статусом и политическим весом. Но в конце декабря специальная Коллегия выборщиков изберет главой грузинского государства бывшего нападающего футбольного клуба «Владикавказ-Алания», депутата парламента нескольких созывов Михаила Кавелашвили, который часто выражался последними нецензурными словами в ходе пленарных заседаний законодательного органа не только в отношении коллег из оппозиционных партий, но и «Глобальной партии войны», которая якобы «действует в США и ЕС», пытаясь, по его утверждению, «открыть второй фронт на Кавказе» и «втянуть Грузию в новую войну с Россией».

Грузинская НКО «Институт развития свободы информации» (IDFI), несмотря на все старания, так и не смогла обнаружить документы, подтверждающие высшее или хотя бы среднее образование Кавелашвили. Зато он «истинный», «хлебосольный грузин» — «плоть от плоти и кровь от крови грузинского народа».

Во время обсуждения «Анти-ЛГБТ*» кодекса, недавно принятого парламентом, он высказывал «прогрессивные взгляды» о том, что представителей меньшинств жечь на кострах, конечно, не стоит: пусть делают в своей постели что угодно, однако нос вне квартиры не высовывают.

Вопрос лишь в том, как он воспользуется этим инструментарием и куда повернет «руль», который все более крепко держит в руках.

«Страна песни и пляски»

Взрыв недовольства среди проевропейски настроенной части общества вызвало не только и даже не столько заявление премьера Кобахидзе об отказе от переговоров с ЕС, но «обоснование» этого решения, прозвучавшее из уст спикера парламента Шалвы Папуашвили.

И это «обоснование» на самом деле прозвучало гораздо значимее, даже страшнее, чем фразы из «месседж-бокса» депутатов от ГМ о «деструктивном влиянии» американских и европейских фондов, финансирующих «радикальные политические силы», в том числе молодежные организации, с целью «неконституционной смены власти». Якобы именно для борьбы с ними, а также защиты конституционного строя власти вынуждены принимать все более репрессивные законы.

А вот Папуашвили в интервью местному ТВ проговорился о том, для чего именно «Мечте» нужна абсолютная власть. По его словам, если Грузия вступит в ЕС, стране придется отменить все соглашения «О зонах свободной торговли» с Китаем, Турцией, арабскими странами, государствами СНГ, Арменией и Азербайджаном, а также дезавуировать не оформленный, но реально очень полезно действующий «джентльменский договор» с Москвой о доступности для Грузии российского рынка. «В этом случае, например, виноделие в Грузии просто обвалится», — посетовал Папуашвили, имея в виду, что 70% грузинского вина продается именно в России.

— Во-вторых, — продолжил в том же духе спикер, — если мы вступим в ЕС, нам придется отменить безвизовый режим со множеством стран. В том числе с РФ, откуда к нам приезжают особенно много платежеспособных туристов.

Обрисовав ужасающую картину пагубных результатов евроинтеграции для грузинской экономики, туристического сектора, виноделия и сельского хозяйства, Папуашвили не сказал ни слова о том, как же решать данную проблему без окончательного отказа от вступления в Европейский союз и зачем в таком случае надо было начинать этот процесс в 2014 году, когда страна подписала евроинтеграцию, затем, в 2017 году, получила безвиз с Шенгенской зоной, а с 2022 года считается официальным кандидатом в члены ЕС.

Получается, что правящая в кавказской стране партия вообще не хочет брать на себя неминуемые риски, связанные с «перестройкой» экономики на новые рельсы, и новые стратегические рынки с учетом того, что грузинские вина, при всей их популярности в бывшем СССР, вряд ли смогут конкурировать на европейских рынках с итальянскими и испанскими винами, а французы, в отличие от россиян, все-таки предпочтут отдыхать летом на Лазурном Берегу, а не в Аджарии.

Выслушав «программное интервью» Папуашвили, один из лидеров партии экс-президента Михаила Саакашвили «Единое национальное движение» (ЕНД) Гогита Вашадзе, проработавший несколько лет в аппарате украинского президента Петра Порошенко, сравнил позицию грузинских властей с «маневром Виктора Януковича», который в последний момент отказался от подписания Соглашения об ассоциации с ЕС, спровоцировав тем самым события, очень похожие на нынешние выступления в Тбилиси, а затем переросшие в Майдан 2.0.

Дискурс «о вине и туристах» проиллюстрировал степень влияния, которым обладает в Грузии Москва. Казалось бы, ее рычаги влияния на политику Тбилиси нивелировались после Пятидневной войны 2008 года и признания независимости Абхазии, а также Южной Осетии. Между РФ и Грузией даже нет дипломатических отношений, в отличие от многогранных, глубоко эшелонированных институциональных связей Тбилиси с Брюсселем. Однако на деле получается, что грузинское правительство, правящая партия и их духовный лидер все-таки больше посматривают в сторону Москвы, боясь разозлить кахетинского винодела и аджарского отельера.

На их настроения и электоральные предпочтения президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен повлиять вряд ли может, а вот президент Путин — вполне. Ему достаточно лишь прекратить прямое авиасообщение с Грузией, запретить импорт грузинского вина, сельхозпродуктов и, как следствие, традиционно бедная страна с бюджетом в $10 млрд сразу потеряет около $5 млрд общих доходов в нескольких секторах экономики. И это если говорить лишь об РФ, а не об упомянутых Папуашвили соседях: Армении, Азербайджане, Турции, либо государствах СНГ.

С такими «козырями» в руках Кремль вполне может спокойно наблюдать за «битвой» на тбилисских улицах, резонно рассчитывая, что любые грузинские власти (тем более партия основателя банка «Российский кредит» Иванишвили) все равно никуда, в том числе ни в какую Европу, «не денутся». Поэтому президент Путин мог вполне искренне сказать на днях, комментируя тбилисские события: «Мы не вмешиваемся и даже не дотрагиваемся» — явно намекая на известное скабрезное выражение о том, чего не надо трогать, «иначе завоняет».

«Вот въедет Трамп»

Прекрасно осознавая, что за последние 10–12 лет миллиардер Иванишвили сформировал мощную опору власти из МВД и ее спецназа с помощью высоких зарплат, шикарной медстраховки, включающей членов семьи, и строительства квартир для полицейских, оппозиция рассчитывает не столько на бесконечную эксплуатацию искренних и благородных устремлений молодежи, сколько на действенную помощь Запада. В первую очередь на санкции в отношении самого Иванишвили и его ближайшего окружения.

Но тут, судя по всему, оппозиционеров ждет разочарование. Потому что за последние месяцы, когда грузинские власти целенаправленно разрушали основы новорожденной грузинской демократии все более репрессивными законами и практикой, вызывая тем самым «словесную бурю» на Западе, реальные санкции США последовали лишь против начальника спецназа МВД Звиада Харазишвили с позывным «Хареба» и одного из его заместителей.

Конечно, молодчики «Харебы» отличались особой жестокостью при разгоне весенних митингов молодежи. Решение внести его в «список Магнитского» на первый взгляд вполне логично. Но этот список, по всеобщему мнению, для начальника спецназа МВД Грузии — все-таки слишком «большая честь». Харазишвили всего лишь исполнитель — «полицейская дубинка», отлично «лежащая в руках».

После решения Вашингтона даже сам министр внутренних дел Грузии Вахтанг Гомелаури не мог скрыть театрального изумления:

Именно очевидный ответ на этот вопрос и навевает печальные мысли о судьбах грузинской демократии: истинная причина в том, что сам глава грузинского МВД — очень «удобный партнер» для администрации Байдена-Харрис в сложном регионе со множеством вызовов безопасности, связанных с тем же Ираном и Россией. Портить отношения и прерывать хорошо налаженные и, что самое главное, весьма эффективные связи с высококлассным профессионалом спецслужб Вахтангом Гомелаури в Белом доме не захотели. А «дубинка», как бы хорошо она в руках ни «лежала», все-таки вполне заменяема.

По крайней мере, именно таким и был подход уходящей администрации США: любые намеки на санкции в отношении более серьезных фигур в Тбилиси, чем пресловутый «Хареба», отвергались с порога.

Сейчас оппозиционеры почему-то надеются, что подход администрации Трампа будет иным: новый хозяин Овального кабинета въедет в Белый дом и прислушается к мольбам о спасении грузинской демократии, то есть — помощи прозападной оппозиции, арестовав счета руководителей Грузии.

Причем Иванишвили и его окружение, как ни странно, надеются на того же Трампа и его новую администрацию, которая будет рассматривать Грузию лишь в ее новом качестве: гибридного режима евразийского, постсоветского стиля, с которым у сверхдержавы, конечно, могут быть взаимовыгодные отношения, но без особого упора на качество «постсоветской демократии».

Бизнесмен Дональд Трамп бывал в Грузии в 2012 году по приглашению тогдашнего президента Михаила Саакашвили, но с тех пор утекло много воды, и сейчас 47-й президент США вряд ли вспомнит, на какой именно полусфере планеты находится эта далекая страна.

Что касается ЕС, то с учетом ее традиционной неконсолидированности по множеству внешнеполитических вопросов, единственной «санкцией», по которой лидеры 27 государств смогут легко договориться, может оказаться отмена безвизового режима для простых грузинских граждан, но не создание прецедента консолидированных решений против политических и правительственных лидеров.

Тем более что премьер Венгрии Виктор Орбан слывет личным другом Бидзины Иванишвили, а безвиз с Грузией давно нервирует чиновников государств Шенгенской зоны большим наплывом просителей убежища.

Именно в этом и состоит суть нынешней грузинской драмы: если «партия власти» сможет силой «вспахать гору» широкого недовольства «отказом от Европы» и преодолеть противодействие наиболее прогрессивной, свободолюбивой, проевропейски настроенной части общества, то Грузия потеряет все ценное, чего она достигла за последние 35 лет своей истории. В том числе и в плане строительства пока еще очень хрупкой демократии.

Георгий Пагава, Тбилиси