Биткоин рванул вверх так, словно ему приделали ракетные двигатели. Каждый день он поднимался все выше и выше, пока не пересек заветную черту 73 079 долларов. Это был прежний мировой рекорд, и он держался несколько месяцев, с середины марта. Но на этом подъем не закончился, 11 ноября биткоин достиг цены 88 тысяч долларов за штуку, а 12 ноября уже 92.

За штуку чего? Это многие хотели бы понять. За цифирки, которые даже нельзя подержать на ладони, за кусочек программного кода, не имеющий ни веса, ни объема, за надежду на мгновенное обогащение, за прекрасную утопию, за платежное средство, на которое ничего не купишь в магазине, за тайну Сатоши Накамото…

И почему он так рванул, могучий старик биткоин, аккумулирующий в себе 60% рынка криптовалют, достигшего в ноябре 3 триллионов долларов? Он рванул, потому что долгие месяцы спада накапливал в себе энергию ожидания; все, имеющие дело с криптой, знают волнообразный характер ее поведения. Топливом для рывка стала эйфория — эйфория оттого, что поклонник криптовалют Трамп стал президентом. Он не раз говорил, что освободит криптоотрасль от излишнего контроля и уволит главу Комиссии по ценным бумагам и биржам Гэри Генслера, который все время президентства Байдена цеплял криптокомпании, тащил их в суды, затеял процесс против Ripple, пытался объявить криптовалюты ценными бумагами и вообще постоянно придушивал это дело. А теперь — goodbye, Gary! И здравствуй, золотой век криптовалют!

Биткоин существует уже пятнадцать лет, и за эти годы многие финансисты классической школы много раз с апломбом объясняли, что все это афера и скоро схлопнется. Но криптовалюта существует уже так долго по меркам нашего стремительного времени, что пора признать, что она уже стала его неотъемлемой частью. Сотни крипт исчезли за эти годы, но крипта как явление уже не исчезнет, она тут и навсегда. Она появилась как выражение и показатель силы цифрового мира, как производная от мегагерц и гигабайт, которые нарастают и переходят в гигагерцы и терабайты; этот мир призрачен, как витающий в воздухе огонь, и при этом реален, как жар, идущий от процессора.

Мы видим, как мир крипты проходит все положенные стадии — сначала его не замечали, за его малостью, потом над ним смеялись, из-за его наивности, а потом, когда он каким-то чудом вырос, его пытались запретить, потому что он посягал на вещи, которые государства вместе с банками привыкли считать полностью своими. Но запретить уже невозможно,

Это происходит и в России, где государство не пытается на корню запретить майнинг, а постановило контролировать его и облагать налогом, так же как прибыль, полученную с продаж криптовалют.

Но между двумя мирами — государство и крипта, бюрократия и биткоин — существует непримиримое противоречие, потому что государство подразумевает контроль и подотчетность человека, а цифровой мир анонимность и свободу; биткоин самим своим существованием настаивает на отсутствии границ, таможен, регуляторов, банков, центробанков и всего такого прочего, ибо он сам себе банк и центробанк, причем такой, где во имя будущего работают алгоритмы Накамото, а не во имя частных интересов назначенные властью люди.

Биткоин — барометр. Причем очень сложный, навороченный барометр, в устройстве которого ежедневно пытаются разобраться математики, экономисты, финансисты и аналитики. Что он, собственно, показывает, этот барометр? Он аккумулирует в себе информацию о сотнях событий и параметров, он реагирует на состояние экономики в мире, на курсы акций, на цену нефти и золота, на крупные тенденции и пустяшные высказывания, на спрос и предложение, на судебные решения и результаты выборов, на индексы и мультипликаторы, на ставку ФРС и проценты кредита, на инфляцию и на банкротства и еще на другие вещи, которых так много, что их невозможно подвести под единый знаменатель и описать в рамках единой теории. Поэтому биткоин так и остается барометром, устройство которого непонятно, так же как не всегда понятны его показания.

Есть гуру криптоотрасли, объясняющие взлеты и падения курса задним числом, но нет ни одного, кто мог бы выявить во взлетах и падениях закономерности и безошибочно заранее предсказывать их.

Все предсказатели делятся на две группы: одни полагают, что крипта фуфло, ажиотаж вот-вот спадет, и долговременное наваждение исчезнет, а другие полагают, что она скоро вырастет до 100 тысяч долларов за биткоин, до 300 тысяч, до миллиона. И ведь растет!

Есть метки на шкале стоимости, притягивающие внимание и гипнотизирующие людей. Когда-то такой меткой был 1 (один) доллар; казалось немыслимым, что найдется чудак, который отдаст свой настоящий, реальный, полноценный доллар за пригоршню циферок в виртуальном кошельке. Сегодня миллионы людей были бы счастливы купить биткоин за один доллар. Ведь он растет, как он растет! В эти дни многие ждут, когда цена доберется до очередной красной метки. Эта цена — 100 тысяч долларов за биткоин. Она близко, совсем близко — вот уже 91 тысяча, 92… Достигнет ли биткоин сотни сейчас — сегодня, завтра — или, выработав энергию подъема, не дотянув до заветной цифры самой малости, свалится вниз, на плато стагнации?

Здесь действуют гениальные программисты и гениальные авантюристы. Здесь слитки цифрового золота покрыты толстым слоем цифровых фантиков. Здесь полным-полно миражей — ничуть не хуже миража оазиса в пустыне. Здесь совсем недавно на небе гордо и крепко стояла крипта LUNA, а потом с грохотом свалилась с неба, лишив накоплений тысячи и тысячи людей. Ровного поступательного движения здесь не бывало и не будет. Исчерпав энергию момента и эйфорию ситуации, биткоин и за ним все крипты покатятся вниз, в яму, глубину которой никто не знает; также никто не знает, сколько времени придется сидеть на низких курсах, в нарастающем унынии и отчаянии, которые сами по себе давят курс вниз; уныние будет тем глубже, чем сильнее были мечты людей о быстром обогащении.

И только побултыхавшись в яме и отлежавшись на плато, биткоин начнет новый подъем.