— Что значит быть нормальным мужчиной?

— …Ему приятно видеть таких же, как он, себе подобных. Поэтому он ходит на людные пляжи, футбол, в бар… Такому мужчине нравятся ему подобные, и он не верит тем, кто отличается от него. Такой нормальный мужчина — верный брат, настоящий гражданин, настоящий патриот…

— Настоящий фашист.

Это история, по одноименному роману Альберто Моравиа, о том, как быть законопослушным в преступном государстве, когда твоя законопослушность трансформируется в преступление. Такова цена за конформизм, которую платит доктор Марчелло Клеричи. По приказу фашистских властей он должен отправиться во Францию, чтобы организовать и участвовать в операции по ликвидации итальянского профессора-антифашиста.

«Конформист» — взгляд на тоталитаризм с фрейдистской точки зрения, на основе теории бессознательного и платоновского «Мифа о пещере». Личностный срез — причем по живому, очень острый, болезненный: на мировые трагические катаклизмы и переломы. Когда соотечественники режиссера представлены бледными тенями тех, кем они были при Муссолини. Но и французские антифашисты представлены скорее правым крылом движения, теми, кто «умеренно сопротивляется».

При этом прозрачный сюжет сосредоточен на центральном персонаже — итальянском аристократе Марчелло Клеричи (выдающаяся работа Жана-Луи Трентиньяна — когда актер и роль неотделимы).

Камера все время ловит глаза героя, словно повернутые внутрь себя, словно он уже слепнет, как его товарищ-фашист, приведший его в «организацию». Издерганный комплексами и девиациями, Клеричи вступает в партию Муссолини, и убийство друга должно стать платой за комфорт, концентрацией представлений о молчаливом большинстве. Тема слепоты, аллюзии с шедевром Брейгеля «Слепцы»: слепой ведет незрячих к «торжеству катастрофы».

Субъективная камера гения Витторио Стораро — через замутненное стекло, конфликт между светом и тенями, искаженные ракурсы — открывает мир со сдвигом, каждый кадр выстроен согласно драматургии. Приглушенный исполосованный тенями цвет (знаменитые «полосы» Стораро) — создает ощущение внутренней камеры. Фильм с запахом прелой листы. Цвет хлынет в кадр лишь тогда, когда герой уезжает в Париж.

Сам Бертолуччи говорил, что уже в 1970-м, когда он снимал это кино, события, в нем рассказанные, — тридцатилетней давности казались канувшими в прошлое. И с каждым годом он чувствовал, что разрыв становится еще больше. Потому что, когда он родился, в 1941-м, и в его детстве все вокруг только и говорили о войне, фашизм, Сопротивление. Для меня это было чем-то очень близким и в то же время далеким и странным. Я вырос с этими ощущениями, из них рождался «Конформист». Не знаю, был бы я способен вновь ощутить это сегодня.

Он говорил об этом еще в относительно спокойные десятые. Но вот война — снова реальность, как и тема фашизма, которая становится все актуальнее.

«Конформист» — эталон искусства и мастерства, по признанию Спилберга, Копполы и Скорсезе, оказал на них большое влияние.

Советская цензура фильм безбожно кромсала (более того, нелинейное повествование руками новоявленных «режиссеров монтажа» было «выровнено» в последовательную историю). Но прежде всего смягчали идею фильма о фашисте-соглашателе, не признающем свою сексуальную ориентацию. Пытающемся изжить травму детства (он был совращен гомосексуалистом).

Во время выхода в России «Мечтателей» Бертолуччи мой коллега Алексей Васильев спросил режиссера:

— А вы знаете, что в советской версии «Конформиста» вся линия с Клементи, который играл гомосексуалиста-педофила, была вырезана, а оставшиеся события перемонтированы в хронологическом порядке?

— Вот собаки!.. Я только знал, что в СССР показывают черно-белую копию «Конформиста», и очень хотел ее посмотреть. Конечно, мне было неприятно, что меня поимели люди, чьих имен я даже не знаю, но пополам с яростью я испытывал любопытство. А вот когда им вздумалось порезать мой «Двадцатый век», они проявили галантность и попросили разрешения лично.

Нынешние прокатчики на подобный вандализм не способны. Но важная для понимания героя гомосексуальная линия — «сглажена» и подправлена, неровен час, показывая шедевры мирового кино, можно пострадать за «пропаганду ЛГБТ*». Смотреть ли картину в таком виде — решать зрителю.

* Движение признано экстремистским и запрещено в России.