Я, между прочим, волновался. Этот концерт был для меня знаковым и очень символичным. Дело в том, что моему старшему сыну уже через девять дней будет 16 лет. Ровно столько же было мне, когда я попал на первый концерт «ДДТ» в Саратове, 1 августа 1998 года. Тогда и Шевчук был моложе, чем я теперь, ровно на один год. Мне сейчас 42. И вот в Ереване был самый первый в жизни сына концерт «ДДТ».

А до этого, года за три до моего первого концерта Шевчука, когда у меня дома еще работал кассетный магнитофон, мой теперь уже покойный отец внезапно попросил: «Слушай, запиши-ка мне «ДДТ» «Черный пес Петербург». Я, в то время еще совсем подросток, только начинал слушать рок-музыку, и «ДДТ» мне казалась слишком сложной группой с флейтами, скрипками, хриплым голосом и про наболевшие проблемы. Но я все же открыл для себя эту музыку. Так начались годы с концертами, сбором альбомов, поиском интервью, подбором на гитаре.

О большой, свободной, творческой и интересной жизни. И был я потом на других его концертах и даже как начинающий журналист, студент факультета русской словесности, бывал на пресс-конференции, куда, кстати, он сам меня и пропустил, когда меня хотели не пущать, как не аккредитованного (совершенно справедливо, между прочим, но Шевчук тогда настоял, чтобы мальчишку пустили). И много всего еще, что можно было бы вспомнить, и будет вспоминаться. Даже в годы священства на саратовском приходе музыка «ДДТ» и стихи Юрия Юлиановича как-то все время все равно оставались со мной. Много всего было, много прошло.

Два года я уже в эмиграции.

3 ноября 2024 года. Армения. Ереван. СКК им. Демирчяна. К большому концертному комплексу потихоньку подтягиваются люди. Я, поднимаясь, по лестнице, чувствую, что ступенек уже как-то многовато. Сын, молодое поколение, бежит резвее. Для него это пока нечто неизвестное, хотя ему нравятся некоторые песни с последнего альбома Шевчука. Но молодежь, живущая в гаджетах и на других скоростях и ритмах, совсем не привыкла и почти незнакома с большими рок-концертами и качественным звуком. А я вот уже, кажется, почти отвык. Много лет не бывал.

На входе внезапно металлоискатели и полиция. Правда, все вежливо и спокойно, но все равно — напомнило. В большом, ярком вестибюле посередине достаточно скромная лавочка с мерчем. Люди покупают футболки и сразу же их надевают поверх своей основной одежды. А еще там диски и немного разной другой атрибутики. Людей становится больше.

Билеты я купил еще летом, они были на первую дату, на 14 июня. Но тогда не состоялось. Второй перенос был неудачным. 9 ноября — тяжелый и трагический день для Армении (день поражения Армении в 44-дневной карабахской войне 2020 года, в которой погибло от 2 до 5 тысяч армянских военнослужащих. — Ред.). Надо отдать должное организаторам. Они быстро спохватились и перенесли на новую дату. И принесли свои извинения.

Мы уселись. Наши места были по самым дешевым билетам. Хотя видно оттуда было превосходно. И все было удобно. Шевчук в самом начале концерта поздоровался с залом по-армянски, и началось действо.

«Я получил эту роль», «Дождь» сразу — и все утонуло в какой-то совершенно фантастической атмосфере тепла и света. Шевчук прекрасно общается с залом, зал отвечает взаимностью. Во всем зале практически нет зияющих дыр в виде свободных мест. Танцпол заполняется, и становится понятно, что это аншлаг. Еще в вестибюле встречаю друзей, которые специально летели на концерт из России. Там выступления «ДДТ» пока что больше невозможны. Впрочем, невозможны не только они, поэтому люди летели от всех этих невозможностей в теплый вечерний Ереван. Да, специально на концерт.

Мой замечательный подросток дает понять, что ему все происходящее очень нравится. А я благодарю мысленно уже своего отца, который когда-то произнес вслух эти буквы: ДДТ. Шутка ли, три поколения слушают эту музыку.

Шевчук говорит. Говорит остро, не стесняясь, хотя и не давая повода ищущим его. А такие, вероятнее всего, были на концерте. Учитывая, что некоторые граждане в РФ настоятельно просили проверить слова и творчество Шевчука на предмет экстремизма.

О том, как в толпе пропадает и растворяется личность, о том, что время не стерло из памяти и колокольчики того самого рок-н-ролла, которым наполнялись сердца и души в те годы застоя и падения советской клетки. Клетка заржавела, но, увы, не канула в Лету, а, наоборот, скрипит и хлопает дверьми, калеча и убивая людей.

Звучат новые песни, а еще старые. Которые я никогда прежде не слышал на концертах. Новая «Чайковский», старые «Глазища» и «Четыре окна». Танцпол действительно становится местом танцев. Звучат акустические вещи. Пронзительная и прекрасная «Белая ночь» и щемящее в груди понимание, что темные времена теперь, пожалуй, темнее тех, прежних. Зал взрывает старая и многими любимая песня «Любовь», наполненная яростными, живыми ритмами. Шевчук написал ее, вернувшись с чеченской войны, с ее самой острой и кровавой фазы. А еще, конечно же, «Не стреляй», которую еще лет пять-семь назад хорошо помнили только старые поклонники. А теперь она снова, увы, как никогда актуальна.

Я осознаю, что вообще-то не так давно «Юра-музыкант» перенес инфаркт. И что ему уже давно не 41. А драйв стоит такой, что многим молодым еще учиться и учиться. И это нравится моему сыну, который почувствовал этот дух и удивленно смотрел, как столько самых разных людей в большом зале становятся одним целым.

Прекрасная Алена Романова исполняет армянскую народную песню. И получается это у нее очень красиво. И потом еще, пока Шевчук уходит за сцену немного передохнуть. Концерт получается действительно Большим. Как и указано в афише. Вот виден на сцене в Шевчуке профессионал-перфекционист. Во время исполнения одной песни ломается микрофон. Они доигрывают ее и потом исполняют снова. И исполняют на ура.

Мы с сыном спускаемся вниз, на танцпол. Слушаем и притопываем. Мне кажется, что я переношусь по всем этим когда-то посещенным мной концертам, я почти не чувствую время, эти годы. И понимаю лишь то, что

Из мерча я купил и подарил сыну феньку на руку. Я был бы рад, если бы он повел своих детей на концерт «ДДТ». Хотя это и из области фантастики. Но может быть он будет взрослым и станет отцом в другом мире. Где останутся эти прекрасные песни. Как напоминание и предостережение, как призыв думать и быть свободным, идти своей дорогой, любить мир и ценить мир в мире, заниматься творчеством и делать его другим. Чтобы не было тех, кто из бетонного мешка будет отдавать приказ убивать и разрушать.

Надо только постараться набраться сил и поверить, что солнце взойдет