В последние недели появились сообщения о возможном включении России в санкционные списки Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF). Росфинмониторинг, в свою очередь, признал вероятность такого развития событий. При этом он напоминает, что последняя оценка пятилетней давности показала соответствие России международным стандартам противодействия отмыванию денежных средств и финансированию терроризма. Росфинмониторинг настаивает, что «российская антиотмывочная система продолжает эффективно работать».

О том, так ли это и как вообще обстоят дела и с перспективами включения России в черный список FATF и вообще с ситуацией с противодействием отмыванию в России, мы поговорили с ведущим российским экспертом в этой сфере, директором «Трансперенси Россия в изгнании»** Ильей Шумановым.

— На днях снова в очередной сто первый раз появилась новость о том, что организация FATF планирует внести Россию в свой некий черный список. Для того чтобы всем стало понятно, что это значит, давайте вернемся на полшага назад и напомним нашим читателям, а что вообще такое FATF и чем она важна в современном мире.

— Да, конечно.

— Скажите, пожалуйста, Илья, а эти рекомендации носят лишь рекомендательный или какой-то обязывающий характер?

— Несмотря на то, что они называются именно рекомендации, безусловно, они используются как некий стандарт, стандарт работы регуляторов во многих странах, которые принимают на себя обязательства по правилам работы с клиентами, по раскрытию информации, например, о конечных бенефициарах. И, несмотря на мягкость названия, де-факто они являются жестким требованием и именно стандартом, Те, кто не выполняет эти рекомендации, могут оказаться, соответственно, поражены в правах на межгосударственном уровне. Это и есть обязывающая сторона этих мер: кто не выполняет рекомендации, может оказаться в черном списке.

— Чтобы разобраться поточнее, о каких рекомендациях идет речь, давайте посмотрим на эти требования на примере России: какие рекомендации FATF распространяются на Россию, что требуется от России, чтобы быть членом FATF?

— Тут надо немного вернуться в историю. Дело в том, что Россия уже попадала в черный список FATF, это было в самом начале нулевых, когда в мире и в нашей стране, собственно, только происходила первичная настройка системы борьбы с отмыванием денежных средств. Россия в тот момент достаточно активно входила в глобальную экономику, а FATF, которая тогда была создана, начала взаимодействовать со странами и требовать от стран, которые вовлечены в глобальную экономику, соблюдать разработанные ею рекомендации по прозрачности и отчетности. Всего существует сорок глобальных рекомендаций FATF. И эти сорок рекомендаций — они разные и по значению, и по тому, на что они направлены.

Если посмотреть на акторов, которых они касаются, то созданная FATF комплексная система противодействия отмыванию денег затрагивает финансовые учреждения, банковские и страховые организации, а также целый ряд так называемых нефинансовых посредников:

• аудиторов,
• юристов,
• бухгалтеров,
• а также, например, ломбарды и казино, к ним свои требования имеются.

Кроме того, у FATF есть более системные рекомендации, которые касаются, например, раскрытия информации о конечных бенефициарах коммерческих компаний, что предполагает раскрытие информации о том, кто реально владелец той или иной фирмы, чтобы возможно было установить реальный источник происхождения денег. В рекомендациях также прописаны требования о том, как банковские организации должны хранить информацию о своих клиентах.

Если посмотреть в целом, то есть часть рекомендаций, которые напрямую отсылают к противодействию отмыванию денежных средств,

И это не совсем очевидно для, например, обывателя, который не в курсе этих рекомендаций, обыватель просто слышит о том, что что-то там контролируют, но для всей финансовой системы и банковских учреждений это единая четкая система, и вся она касается России.

— Правильно ли я понимаю, что эти рекомендации устанавливают в мире некую систему, когда все финансовые институты, их многочисленные смежники играют по неким единым правилам в части противодействия отмыванию?

— Да, это именно так. Финансовая система стран — участниц FATF и, скажем, производные от этой системы, как, например, ломбарды или криптовалюты, в идеале должны покрываться рекомендациями FATF и деятельностью стран по их исполнению.

— Взаимоотношения России со многими международными институтами драматически изменились после февраля 2022 года. Происходили ли какие-то заметные изменения во взаимоотношениях с FATF и вообще с антиотмывочным мировым сообществом?

— Членство России в FATF было ограничено в 2022 году и приостановлено в 2023-м, через год после начала военных действий в Украине. Это важно, потому что до этого таких прецедентов приостановления членства в организации не было. И важно, что здесь Украина играла очень существенную роль: и сама украинская делегация в FATF, и украинские лоббисты. Во всяком случае, они достаточно много времени провели в объяснении FATF угроз для глобальной финансовой системы и для объяснения соответствующих угроз, которые проистекают из произошедшего. Кроме того, есть еще такая так называемая группа Эгмонт со штаб-квартирой в Канаде. Это очень влиятельная в мировом масштабе группа, в которую входят финансовые разведки разных стран. В отличие от FATF, у которой есть регулирующая политическая роль, у нее более технические задачи. Группа Эгмонт тоже заморозила членство России в этой организации, фактически исключив возможность технического обмена информацией между странами мира и Россией. Это значит, что Россия не может в упрощенном режиме коммуницировать с финансовыми разведками других стран через общую систему, которая создана на базе этой группы. Кроме того, не стоит забывать про включение Росфинмониторинга и его руководителей в санкционные списки, например, Европейского союза. Фактически была ограничена возможность коммуникации и кооперации как одиночных регуляторов, так и любых, по сути, представителей власти с российской финансовой разведкой. Что это значит?

— Это действительно тотальная трансформация положения дел, ведь Россия еще недавно не только была на очень хорошем счету в FATF, но даже председательствовала в ней. И такие фундаментальные изменения.

— Да, именно так. Россия действительно не так давно проходила оценку — в 2019 году. И эта оценка была весьма положительной. Конечно, там было какое-то количество замечаний, но в целом это была достаточно комплиментарная оценка — по причине того, что на самом деле оценщики смотрели на так называемую правовую рамку, то есть не столько на правоприменительную практику, на то, как реализуется система, сколько на то, как она организована с точки зрения юридического, правового оформления, как она закреплена в законодательстве. И в этом смысле у Россия на бумаге в соответствующих документах действительно все хорошо. Отчет две 2019 года удовлетворил Росфинмониторинг, удовлетворил российские власти, и они могли говорить о том, что с борьбой с грязными деньгами и финансирования терроризмом в России все совсем неплохо, а местами даже отлично.

— Так что же происходит сейчас, что на горизонте маячит «черный список»?

— Сейчас происходит очевидно назревший подход к переоценке России. Члены FATF говорят, что они видят, что изменилась ситуация, изменился контекст, изменились условия и, соответственно, должен измениться порядок оценки России. Другое дело, что переоценка происходит не так просто, не по щелчку пальцев, не по чьему-то моментальному желанию. Общая процедура такова, что у оценок есть регулярность, страны оценивают в определенном порядке, по очереди в соответствии с установленной процедурой. В данный момент украинская делегация настаивает на том, что Россия перестала соответствовать установленным требованиям, выполнять стандарты и рекомендации и тем самым существенным образом угрожает глобальной финансовой системе и системе противодействия терроризму. И доводы, которые Украина приводит, они все больше и больше находят и поддержку, и подтверждение, эти доводы достаточно сильно аргументированы.

— Что это за доводы?

— Есть несколько таких колонн, на которых, собственно, строится аргументация.

• Во-первых, Россию предлагается включить в черный список по причине того, что Россия начала более тесное сотрудничество, финансовое и военное, со странами, которые уже находятся в черных списках. Это в первую очередь Северная Корея и Иран. Известно, что проводятся операции в иранских реалах, что в Россию поступают разнообразные северокорейские товары, усиливается торговля между этими странами.

• Во-вторых, речь идет о финансировании в России частных комбатантов, частных военных компаний, как, например, группа «Вагнер», которая признана террористической организацией в целом ряде европейских стран.
• В-третьих, невозможно не заметить сотрудничество России с «Талибаном»***, Россия выглядит как глобальный промоутер «Талибана» на международных площадках и форумах, и это тоже создает определенные риски, ведь даже в самой России «Талибан» признан террористической организацией. Но это не мешает российским властям приглашать их, например, на Восточный экономический форум и другие площадки, которые в России до сих пор работают.

Ну и последний блок, который достаточно сильно бьет репутационно, и, в том числе, он был подтвержден международными экспертами. В прошлом году, когда Россия проходила переоценку отдельных рекомендаций в рамках Евразийской антиотмывочной группы, было отмечено отсутствие регулирования криптовалюты, которое, разумеется, создает угрозу финансированию терроризма, отмывания денег, в том числе, полученных от товаров, приобретенных после начала военных действий в Украине. Речь идет о зерне, угле, иных полезных ископаемых и многом другом. Это, наверное, ключевые аспекты.

— Это, конечно, такие фундаментальные проблемы и связанные с ними риски. Есть ли еще что-то, что может сказаться на перспективах включения России в черный список FATF?

— Да, есть еще менее заметные, но от того не менее значимые факторы. Например, отсутствие реальной институциональной независимости Росфинмониторинга. Дело в том, что организация деятельности Росфинмониторинга у нас идет через специальную группу на уровне администрации президента, которую координирует Антон Вайно, руководитель администрации президента. Фактически это означает, что он может вмешиваться в систему, например, регулирования обеспечения прозрачности доходов. Что еще?

После февраля 2022 года изменилась структура российской внешнеэкономической деятельности. И эта система исказилась настолько сильно, что фактически она создала возможность для банков и для таможни договориться о том, чтобы вести эту деятельность по-новому и без проблем. И банки, и таможня закрывают глаза на подделку таможенных документов, которые вынуждены делать российские операторы и участники внешнеэкономической деятельности для того, чтобы проводить свои операции. То есть в этих декларациях указываются не соответствующие действительности группы товаров, таможенные адреса поставки товаров и так далее. Так создается система отмывания денег через торговые операции. Плюс активное участие криптовалюты в этих операциях, разумеется, усиливает риски.

Фактически Россия уже превратилась в такую серую зону для международных финансовых рынков. Хотя бы потому, что информация о конечных бенефициарах компаний, банков, страховых компаний больше не публична. То есть мы реально не можем знать, и контрагенты, которые работают с Россией, реально не могут знать, с кем они на самом деле ведут дела, потому что собственники компаний, собственники банков больше не раскрываются. А это, в свою очередь, может привести к введению вторичных санкций. Поэтому многие компании уходят с российского рынка, потому что они не могут подтвердить реальных собственников и конечных бенефициаров тех или иных операций. Эта угроза висит над всеми иностранными бизнесами, работающими в России.

— Очевидно, что в России сложилась туманная, серая ситуация со всей системой противодействия отмыванию. В связи с этим два вопроса. Первый: если и когда Россию включат в черный список, — что это будет означать на практике?

— Будут очевидные негативные последствия для бизнеса, для граждан и для государства. Для государства это репутационные потери. Я понимаю, что, снявши голову, по волосам не плачут. И понятно, что всевозможные блокировки России на международных площадках и в глобальных организациях де-факто уже произошли.

Но включение России в черный список FATF оттолкнет от нее уже и партнеров второго уровня. Те самые страны БРИКС, например: Китай, Индию, Бразилию, страны Латинской Америки и Африки. Просто из-за того, что попадание страны в черный список автоматически делает опасным сотрудничество с этой страной, ставит под серьезный вопрос доверие к системе противодействия отмывания дохода и финансирования терроризма ее партнеров. Поэтому международная кооперация может достаточно заметно схлопнуться, и схлопнуться одномоментно, сразу после объявления о подобных санкциях в адрес России.

Что касается бизнеса, то я уже сказал, что бизнес, работающий в России на текущий момент, и так уже во многом находится в серой зоне. И есть большое количество иностранных партнеров, которые используют третьи юрисдикции для того, чтобы торговать с Россией. Эта торговля идет тем или иным заковыристым образом. Часто она идет то в рупиях, то в юанях, то еще в какой-то национальной валюте, она идет плохо и сложно, но идет. Но после попадания России в черный список количество банков, которые готовы будет совершать такие операции, кратно сократится. В любых странах и в десятки раз буквально в течение недели. Это оставит российскую экономику лишь на рынке серых операций, операций через криптовалюты, то есть, возможно, на рынке вообще только нелегальных операций, как это было, например, с Ираном, как это было и как это сейчас существует с Северной Кореей. Соответственно, весь бизнес уйдет в тень.

— А скажется ли это на гражданах? Сможет ли обычный россиянин каким бы то ни было образом почувствовать попадание его страны в черный список FATF?

— Обычный обыватель, живущий в России, на себе это напрямую, наверное, не почувствует вначале. Возможно, заметят те, кто осуществляет покупки на маркетплейсах, если кто-то до сих пор пользуется сервисом «Али-Баба» или типа того. Но можно спрогнозировать увеличение стоимости зарубежных товаров, которые тем или иным способом идут на российский рынок, на 30–50%. Потому что мы знаем, что даже в Северную Корею, несмотря на санкции, завозятся товары. Поэтому я не думаю, что российский рынок будет исключением, что товары перестанут на него попадать. Просто все это станет очень и очень дорого.

А вот для тех россиян, кто находится за пределами страны, это станет действительно проблемой. Почему? Потому что на текущий момент граждане Северной Кореи или Ирана в зарубежных банках, показывая свой паспорт, фактически сталкиваются с колоссальными трудностями, потому что они подпадают под требования, предъявляемые к странам, которые находятся в черных списках FATF. Они фактически сейчас поражены в правах: на что они могут максимум сейчас претендовать, так это на открытие какого-то самого базового счета, на возможность оплаты своих услуг коммунальных или на что-то еще самое минимальное. Поэтому, если Россия попадет в этот черный список, для российских граждан за рубежом могут резко сократиться возможности открытия счетов, открытия бизнесов и ведения этих бизнесов. Российский паспорт станет окончательно токсичным по всему миру. Это будет касаться и покупателей билетов на самолет, и тех, кто осуществляет любые банковские операции, и тех, кто захочет получить услуги на цифровых платформах, да практически всех. То есть фактически с этим будут очевидные проблемы возникать. Поэтому я бы сказал, что это такое комплексное покрывало, которое покроет и государство, и бизнес, и российского гражданина. И все почувствуют негативный эффект.

— И тогда мой последний вопрос. Как вы оцениваете перспективу, вероятность включения России в черный список? И если это произойдет, то когда?

— Я с определенной регулярностью слежу за пленарными сессиями FATF и общаюсь с людьми, которые профессионально занимаются взаимодействием с регуляторами тех или иных стран, и могу на основании этого обрисовать возможные контуры будущих событий.

Когда Украина первый раз выходила с аргументами в пользу включения России в черный список, это было прямо совсем маловероятно, потому что и аргументы были слабые, и среди членов FATF не было консенсуса. Когда это происходило второй раз, уже были сильные аргументы, но все еще не было коллегиального консенсуса. А вот на последнем заседании уже чувствовался и консенсус, и были твердые аргументы, причем аргументы, которые подтверждаются и международными экспертами и организациями. Это подкрепляется сформировавшейся жесткой позицией политического руководства целого ряда стран.

Так что на данный момент и консенсус есть, и аргументы есть, и технически это может быть выполнено. Но есть проблема в том, что самой процедуры присуждения такого черного рейтинга стране по совокупности таких причин — на самом деле нет. То есть формально Россия же прошла оценку, не великолепно, но достаточно хорошо прошла. И соответственно, встает вопрос, что надо отправлять Россию на внеочередную оценку, а такой процедуры просто нет. Это может быть какая-то супер-мега срочная оценка в связи с новыми обстоятельствами для того, чтобы выдать по России какое то специальное заключение. Но на текущий момент, исходя из существующих документов и процедур, которые есть у FATF, я не знаю, как технически это можно было бы реализовать.

У меня нет ответа на этот вопрос. Как мы знаем, международная бюрократия всегда требует четких процедур. Она просто не может без процедуры действовать.

По части вероятности: я не очень люблю оценки в процентах, но сегодня я бы сказал, что, наверное, сейчас вероятность включения России в черный список FATF находится в диапазоне 15–30 процентов, с моей точки зрения, это очень высокая вероятность. Потому что на старте я давал не более 5%, что такое может произойти. Сейчас же — ближе к 30%, но это высокий, очень высокий рейтинг риска сегодня для России.

* Признан властями РФ «иностранным агентом».

** «Трансперенси Интернешнл — Россия» была объявлена нежелательной организацией и прекратила свою деятельность в РФ. За границей была создана новая структура.

*** Признано террористической организацией, ее деятельность запрещена на территории РФ.