Видя костюмы животных на молодых людях, детях и подростках, узнавая об их любимом спорте — имитации бега и прыжков зверей — одни взрослые умиляются, другие настораживаются: что за невидаль? А не патология ли это?
Это — субкультура
Прежде всего, это — не что-то абсолютно невиданное, а новая субкультура. Когда вы впервые вплотную столкнулись с представителями субкультур, задумались о них? Я — в начале двухтысячных. В вузе, где тогда преподавала, в школах, на улицах, в кафе. Они были и раньше, но теперь их уже было невозможно не заметить. Металлисты, панки, готы, эмо… Они были вызывающими; кого-то из старших раздражал их внешний вид, кому-то было интересно, но юные «неформалы» никого не оставляли равнодушными. А им того и надо было. Им было важно привлечь к себе внимание.
Они были нормальными молодыми людьми и подростками, как их ровесники, которые не входили ни в одну субкультуру. Как все молодые люди, они искали ответы на типичные для их возраста вопросы: «Кто я?» «Какой я?» «На кого я похож, на кого — нет?» «Кто мне близок?» «Кто — моя компания?» Людям вообще свойственно стремиться к принадлежности, хотеть быть принятыми и понятыми в каких-то общественных группах, но при этом хотеть быть собой, знать, в чем уникальны именно они. Присоединение к субкультуре удовлетворяло сразу обе потребности: в принадлежности (вот она, «своя стая») и в уникальности: интересы, символика, одежда отличаются от общепринятых. Обращаясь к субкультурам, молодые люди задумывались о своих ценностях, о своем характере («мне близка культура эмо, потому что я эмоциональная»), о своих вкусах (какая одежда, какая музыка нравится). Большие сборища «нефоров», шумные рок-концерты воодушевляли, пьянили единством.
Фото: соцсети
По сравнению с популярными субкультурами недавнего прошлого, в новой субкультуре впечатляет ее — уже не молодежность, а детскость (не случайно в ней появились дети и много подростков, реже встречаются юноши и девушки), а прежние тусовки сменились квадробикой, где молодые люди соревнуются в беге и прыжках, подражают повадкам животных. Если раньше молодые люди, чувствуя, что в окружающей действительности им не хватает чего-то важного, удалялись в субкультуру в поисках других ценностей и взглядов, своего стиля, нового смысла жизни, то современные стали наряжаться животными и передвигаться, имитируя их походку. Помните старую детскую игру «Гигантские шаги»? «Ты сделай пять лошадиных шагов, ты — один слоновий, а ты — двадцать муравьиных!»
Кстати о детях
Что это такое для ребенка — нарядиться в костюм? Прежде всего — игра. Играть очень важно для детского развития. Ролевые игры помогают им узнавать себя и других. Себя — чтобы учиться иметь свое мнение, понимать, чего хотят именно они, какие у них вкусы и ценности. Других — чтобы научиться общаться. А животные? Образы животных в человеческой культуре — во многом о людях и человеческих качествах. Для кого что значит образ животного? Собака — верная? Верная и умная? Кошка — ласковая мурлыка? Или ласковая, но может за себя постоять?
Часто игра — способ самовыражения и возможность творчества. Это — доступная ребенку свобода. Помню свое советское детство и в нем Новый год в школе — единственный почти не идеологизированный праздник. С начала декабря маски появлялись в «Детском мире» вместе с елочными игрушками и мишурой. У меня была любимая маска кошки! Я сама ее выбрала, надевала дома при гостях. «Скажи «мяу»! — «Мяу!»
Современные взрослые помнят детсадовские праздники своего детства, на которых взрослые умилялись, глядя на детей в карнавальных костюмах: кокетливую девочку в наряде Золушки или мальчика в костюме Серого Волка, который, шутя, бегает и рычит на других детей…
Маски и костюмы животных не были редкостью.
А вот и школьники тех лет, привыкшие (с детсада, кстати) ходить строем, маршировать четко в ногу, выкрикивая в ритм слова речовки. На призыв: «К борьбе за дело коммунистической партии Советского Союза будьте готовы!» мы хором выкрикивали: «Всегда готовы!», синхронно поднимая руки в салюте. Те же дети с радостью «превращались»! Это было весело: теперь ты — не пионер, а пират. Ну или заяц, или хитрая лиса. В стенах той самой школы, повседневно напоминающей, что надо «всегда выполнять законы пионеров Советского Союза», можно, смеясь, выбежать из актового зала и пройтись, как косолапый мишка. По коридору, где на стенах — портреты Ленина и пионеров-героев.
Маски для квадробинга. Фото: соцсети
Многоликая регрессия
Есть такой психологический механизм — регрессия, когда человек временно начинает чувствовать и вести себя, как будто он младше, чем на самом деле. Переодевание в костюм как раз способствует регрессии, создавая игривую атмосферу со свойственной игре детскостью. Не только самые юные представители новой субкультуры, но и те, кто постарше, взрослые молодые люди, иногда охотно «впадают в детство».
Регрессия «включается» и начинает действовать бессознательно. Это защитный механизм, помогающий человеку психологически справляться с трудностями. Вот сорокалетние друзья детства встретились в кафе, повеселились. «Повспоминали, поприкалывались», посмеялись, как в детстве, расслабились, ненадолго забыв о взрослых проблемах и заботах. А вот трехлетка, который уже без уговоров соглашался идти в детсад, после рождения сестрички снова каждое утро упирается, не хочет идти, топает ногами и плачет. «Ну что ты как маленький?» Бывают и более тяжелые испытания. Я видела мальчика-первоклассника в день похорон его отца. Тогда еще людей хоронили со двора. Толпа народа, гроб, венки… А он покачивался на качелях и сосал печеньку. Что-то вроде: «Ничего не вижу, ничего не слышу, я маленький…» Что потом? Постепенно все пережил, выдержал вместе с мамой, снова стал «взрослым» семилеткой.
Сейчас, когда в большей или меньшей степени стресс испытывает все общество, дети и молодые люди вдруг начинают «перевоплощаться». Воображаемое превращение («это не я») временно ослабляет внутренний контроль и способствует регрессии. Образы зверей привлекательны, потому что они живут «по собственным правилам».
Нерешительным и скованным детям костюмы помогают свободно играть, вести себя более раскрепощенно. И, напротив, расторможенный, гиперактивный ребенок еще больше возбуждается, надев костюм.
Тогда важно корректно помочь ему успокоиться и остановиться, помочь переключить внимание, поговорить с ним.
«Правильный» и «неправильный» наряд
В обществе одежда и аксессуары часто не только могут, но и призваны стилизовать поведение. Военная форма пробуждает воинственность. Белые халаты медиков ассоциируются с оказанием помощи. В любой организации люди, которые носят одинаковую форменную одежду, начинают чувствовать некоторую общность. Когда в школах в 90-е годы стали отменять привычную всем форму, в обществе разгорелись споры. Те, кто был за школьную форму, говорили, что она способствует единству (и, конечно, дисциплине). Те, кто был против, вздохнули с облегчением: наконец-то дети не будут как «инкубаторские»! Конечно, те и другие были правы.
Карнавальный костюм или маска не является чем-то официально принятым в обществе, их можно выбрать, украсить по-своему. Поэтому легче позволить себе быть не таким, как все, и вести себя не так, как обычно. А также, возможно, выразить что-то глубоко личное. (Например, какой зверь кажется ребенку похожим на него по характеру? Лиса? Какой будет твоя лисичка? И вот множество разных лисьих «лиц»!)
Фото: соцсети
Маска к тому же скрывает черты лица, способствуя деперсонализации и ослаблению личной ответственности. На ум приходит маска грабителя. Не случайно маски часто автоматически вызывают тревогу, пусть даже перед вами никакой не грабитель, а веселящийся ребенок.
Представьте, что вы идете вечером по улице, и вам навстречу — подросток в маске тигра. Возможно, в первый миг вы испугаетесь. А он, может, еще и рыкнет.
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68
Маска — возможность позволить себе радость и веселье, которые в другой обстановке вызывают насмешки, а то и жестко наказываются. Кстати, в позднем Средневековье (где, простите, шаг вправо, шаг влево — костер) карнавалы давали ряженым возможность «выпустить пар», безудержно веселясь и отпуская шутки, которые им в повседневной жизни не простили бы. А потом вернуться в повседневную жизнь и вести себя пристойно. Зачастую чем жестче запреты, тем больше люди ценят подобные «лазейки».
Справиться со страхом
Переодевание в пугающий для человека (и особенно для ребенка) персонаж может стать способом справиться со своими страхами. Это старый известный неосознаваемый «способ» справиться со своим страхом: испугаться самому, напугать другого, посмотреть, как справится он, разделить страх с ним. Как в мультфильме про котенка по имени Гав: «Давай бояться вместе!» Когда-то дети рассказывали друг другу страшные истории: «В одном черном-черном доме жила черная-черная старуха…» Кстати, справиться со страхом гораздо легче, если знаешь, что он — придуманный. Тот же механизм действует, когда взрослые смотрят или показывают другим фильм ужасов. Когда-то кинорежиссера Хичкока, знаменитого автора триллеров, спросили, боялся ли он чего-то в жизни, и он ответил (ожидаемо), что всегда!
В выборе костюма может происходить идентификация: как с сильным и смелым персонажем (медведь, супермен), так и с самим страхом. В древности люди наряжались нечистью, чтобы отпугивать нечисть. (Отголоски этого обычая сохранились в современном праздновании Хэллоуина.)
Вот и дети, которые чего-то боятся, могут, чтобы справиться со страхом, начать пугать других.
Испугавшись волка в мультфильме, трехлетняя девочка начинает подбегать к людям и рычать. Мама поясняет: «Она играет, что она — не Маша, а Волчище!» А, скажем, ребенок, который боится собак, может нарядиться собакой.
Костюмы часто используются для того, чтобы ярче выразить какое-то свое особенно ценимое или желательное для себя качество. Общеизвестно использование костюмов для подчеркивания своей женственности или мужественности. Когда-то девочка могла надеть костюм принцессы, теперь более модно — костюм кошечки. Помню, когда-то чуть ли не все мальчики хотели костюм Человека-паука. Родителям мог не понравиться выбор ребенка, говорили: «Зачем тебе Человек-паук, он же такой некрасивый». Но для мальчика этот выбор значил желание побыть в роли мужественного и могучего героя. Так же и образ зверя может быть выбран, потому что хочется быть сильным и смелым. Или ловким, или выносливым (вспомним упражнения квадроберов).
Когда это ненормально? Когда нормально?
В фольклоре разных народов рассказывается о превращениях людей в животных, а потом снова в людей. Когда-то в давние времена это было больше, чем сказкой: люди в это верили. В частности, у европейских народов была распространена вера в оборотней, которые превращаются в волков и нападают на людей. В Средние века людей, которых подозревали в том, что они — оборотни, судили за колдовство и казнили. Преследованием «оборотней» общество, конечно, подкрепляло веру народа в то, что они существуют, и страх перед ними. В жизни средневекового человека было много несчастий: войны, голод, эпидемии…
А если найти козла отпущения, сказать, что он представляет собой опасность, расправиться с ним, чтобы «спасти» людей, можно укреплять веру в то, что власти о людях заботятся! И властям хорошо, и народу. Win — win; все в выигрыше, кроме оборотня.
Известны истории о том, как человек действительно поверил, что он — животное, и начал себя вести соответствующим образом. В Библии рассказывается, как вавилонский царь Навуходоносор был наказан богом: царь сошел с ума, вообразил, что он вол, жил, как вол, семь лет, ходил на четвереньках и питался травой (Книга пророка Даниила 4:30). Конечно, Навуходоносор, если эта история правдива, — случай для психиатра. На самом деле клиническая ликантропия (бред превращения в животное в сочетании с поведением этого животного) встречается крайне редко, хоть и стала темой многих анекдотов. Ребенок-квадробер, конечно, знает, что он — человек, просто обожает играть в животное. Именно в этом смысле может утверждать: «Я — собака!»
Товары для квадробики. Скриншот
В норме дети живут своей повседневной жизнью: учат уроки, или играют в футбол, или ходят в магазин… Так живет и обычный квадробер. При этом периодически возвращается к любимой игре, прекрасно понимая, что это — игра. А родители? Стоит ли родителям квадробера бить тревогу? Стоит в случае, если от этого увлечения стала страдать нормальная повседневная жизнь ребенка. Если он начал пропускать школу, гуляя где-то в своем наряде животного. Если забросил домашние дела, забыл о гигиене… Важно, чтобы родители вовремя обратили на это внимание. Может, они смогут со своим ребенком договориться и вместе наладить режим его повседневной жизни. Если нет — стоит обратиться к детскому психологу. Потому что иногда проблема реальна. Здесь дело не исключительно в квадробинге. (Например, то же самое может произойти в случае чрезмерного увлечения компьютерными играми, которые сами по себе могут быть совсем не плохим занятием.)
Что бы я сказала о родителях, которые включаются в игру и готовы водить ребенка на поводке? Иногда совместная игра может развлечь и ребенка, и родителя. Если это их сближает, укрепляет отношения, — почему бы и нет? Важный момент: именно от родителей ребенок учится распределять и планировать свое время. Именно от них узнает, где место игре и где ей не место.
Именно родителю важно обозначить, что, например, в магазин или маршрутку заходить на четвереньках не надо. Дело родителя — установить границы приемлемого и неприемлемого поведения.
(Скажем, настоящая собака, задрав ногу, мочится у столбика, а человеку так поступать все-таки не надо.) Это — про человеческую жизнь и требования социума, про реальность. Наше свободное, игривое начало прекрасно, оно делает нас творческими. Но — при условии, что мы, зная меру, остаемся людьми.
Встречала в интернете мнение, что, участвуя в игре в собачку, родитель ребенка унижает. В каком случае? Если, например, родителям захотелось так развлечься, а ребенок этого не хотел. Если на семейном празднике сына заставят лаять, чтобы развлечь гостей. Или водили на поводке, сняли видео и выложили в интернет, не спросив ребенка. Родителям весело, а дочь плачет. Это унижения. Если ребенок сам захотел поиграть в модную игру, и родители ему подыграли — думаю, что в этом нет никакого унижения. Если у родителей хороший контакт с ребенком, меньше риск, что с поведением квадробера будут проблемы. Например, что изображающий собаку мальчик начнет нарушать общественный порядок, бросаясь и лая на прохожих. Кстати, обозначать границы дозволенного можно, продолжая играть в хозяина и собачку: ведь у хорошего собака воспитанная.
А подросток? Если взрослеющий ребенок стал квадробером, с ним бесполезно воевать.
Подростки упрямы, и это — их возрастная норма. Не исключено, что в ответ на это подросток будет только настаивать на нежелательном для вас поведении, и, кстати, это поведение может стать более рискованным.
Лучшее, что вы можете сделать для того, чтобы этот период его жизни прошел благополучно, — попытаться понять. При этом продолжая обозначать границы дозволенного, ведь за подростка по-прежнему отвечают родители. И позволить ребенку самому себя контролировать, когда он станет совершеннолетним. Как представители других субкультур, ваш квадробер однажды просто «перерастает» свою беспокойную юность, будет вспоминать о ней: отчасти, может, со стыдом, но во многом — с теплотой. Часто бывшие представители субкультур с возрастом сохраняют старых хороших друзей — выходцев из той же компании.
Сам по себе расцвет этой новой субкультуры — не хорошо и не плохо. Конкретно у нас он говорит в том числе и о том, как дети и подростки психологически справляются с сильным стрессом, в котором находится общество. Бывает время, чтобы активно искать себя, бывает и другое — время — чтобы пережить стресс и внутренне сохраниться. Как в сказке, где герой спасся, превратившись в зверя, побыл им, а потом снова стал человеком, когда опасность миновала. Я бы предложила не призывать в новую субкультуру, но и не воевать с ней. Просто постараться понять, что для ее расцвета есть причины. Квадробинг все-таки создал возможность получить долю свободы в несвободной обстановке и долю безопасности в атмосфере тревоги и неизвестности будущего.
Татьяна Литвинова, психолог, кандидат философских наук
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68