Исторический дом

В центре Воронежа есть уникальный многоквартирный дом 1931 года постройки по адресу: Депутатская, 11. Он известен в городе тем, что когда-то на нем был барельеф с изображением Сталина, держащего девочку с воздушными шарами. Во время борьбы с культом личности в середине XX века Сталина стерли. Девочка осталась. Некоторые воронежцы стали называть здание Домом с летающей девочкой.

В этом жилом комплексе с соседним домом номер 7 еще два года назад жили люди. В узких комнатах по 14–28 квадратных метров. Пользовались общими кухней и туалетом. Крыша дома текла, стены разрушались, находиться там с каждым днем становилось опасно. В 2017 году жильцы дома номер 7 обратились в общественную правозащитную приемную при воронежском Доме прав человека, чтобы власти признали их дом аварийным.

Делом занялись правозащитники приемной Борис Супренок и Илья Сиволдаев. Через суд дом удалось признать аварийным. Город должен был либо выкупить у жильцов их комнаты, либо предоставить взамен современное жилье.

В качестве компенсации власть предложила людям 700–800 тысяч рублей — за такую цену в Воронеже трудно найти достойное жилье. Четверо жильцов — пожилая пара, их внук и еще один молодой человек — снова пришли в правозащитную приемную.

— Я написал в мэрию, что они не учли стоимость земельного участка и невыполненного капитального ремонта. Выплаты должны были быть гораздо больше, — говорит Борис Супренок. — Администрация подала в суд, чтобы обязать внука предоставить свою комнату за 600 тысяч рублей. Парня забирали в армию. Я указал, что он военнообязанный, попросил предоставить ему квартиру.

Власти отозвали иск и согласились предоставить молодому человеку квартиру-студию в новом доме. Его бабушке и дедушке пришлось судиться с мэрией. По словам Супренка, выиграть дело удалось на стадии районного суда.

— С этим дедушкой мы пытались обжаловать решение по выплатам в апелляции, кассации, дошли до Верховного суда. Я объяснял, что по существующей методике оценки стоимость жилья была больше, однако судьи оставили решение без изменений. Никому это не нужно, — с грустью поясняет Супренок.

В 2022 году исторически дом полностью расселили. Как писал «Коммерсант-Черноземье», год спустя местная строительная фирма ГК «Развитие» выкупила здание за 1 рубль. Реконструировать здание —памятник культурного наследия — должны в течение пяти лет с момента покупки.

«Мы хотели помогать простым людям»

Дом прав человека открылся в Воронеже в 2009 году. Здание на улице Цюрупы, 34, стало штаб-квартирой для городских и международных правозащитных организаций. А общественная правозащитная приемная, вошедшая в ДПЧ, возникла еще в 1995 году.

— Мы хотели помогать людям из социально незащищенных слоев общества отстаивать свои права, оказывать им бесплатные консультации. Ежегодно юристы ДПЧ проводили не менее тысячи консультаций, — рассказывает юрист.

Илья Сиволдаев занимается правозащитой большую часть жизни — уже около 30 лет. Закончив юрфак, он начинал с консультаций для учителей, которым в 90-е задерживали зарплаты и не платили пособия на методлитературу. Основал в Воронеже службу «Детский адвокат» для родителей школьников. Затем его пригласили в общественную приемную, где он стал первым в области оспаривать размеры социальных выплат пенсионерам и многодетным родителям. А суды стали удовлетворять эти иски.

— Я бы с удовольствием перестал заниматься правозащитной деятельностью, но российские власти постоянно нарушают права человека, то есть создают поле для правозащиты, — говорит Сиволдаев.

По словам юриста, в ЕСПЧ правозащитники выиграли несколько сотен дел из-за того, что власти не исполняли решения судов о соцвыплатах детям, пенсионерам, ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС, педагогам и другим незащищенным категориям граждан.

— Решения по этим делам были исполнены, а заявители получили солидную компенсацию морального вреда. В 2012 году из-за пилотного постановления ЕСПЧ в России был принят закон, согласно которому стало можно обратиться в российский суд за компенсацией из-за нарушения сроков исполнения решений госорганами, — вспоминает Сиволдаев.

Полсотни дел юристы выиграли в российских судах из-за того, что воронежские власти не делали капитальный ремонт в многоквартирных домах, добавляет Борис Супренок. Он пришел в правозащиту из воронежской политики. В 90-е был депутатом местного областного совета, заместителем главы района, а в нулевые возглавлял городской комитет по имуществу. Но из-за критики мэра и обвинений других чиновников в коррупции его уволили.

В 2012-м в его доме проходили обыски по делу о «массовых беспорядках». Через год Супренок безуспешно баллотировался на пост мэра Воронежа. К тому времени экс-чиновник, не имея юридического образования, уже консультировал граждан и сопровождал их в судах как правозащитник:

— Выйдя из системы, я отлично понимал, как она работает, и решил применить эти знания на практике.

Супренок не только ходил в суды, но и занимался просвещением горожан. Он с коллегами по цеху выпускал газету «Мы граждане» тиражом 10 тысяч экземпляров, в которой продолжал обличать местные власти, публиковать антикоррупционные расследования и памятки, объясняющие, как самостоятельно защитить свои права.

Прижали за лифт

По словам правозащитников, ежедневно они обрабатывали множество обращений от воронежцев. К примеру, помогли мужчине, которому не учитывали стаж на вредном производстве, досрочно выйти на пенсию, и попытались добиться бесплатной квартиры для сироты — этот процесс все еще идет. Также юристы выиграли несколько дел в ЕСПЧ по защите прав на свободу собраний. В частности, Европейский суд присудил воронежскому активисту Александру Болдыреву 6 тысяч евро за незаконные задержания и штрафы на митингах в 2017 и 2020 году.

В 2022 году в общественную правозащитную приемную пришла 78-летняя жительница Воронежа Тамара Мамонова. В ее доме не работал лифт. Тамара Андреевна жила на девятом этаже вместе со своей 55-летней дочерью. У обеих женщин инвалидность. Лифт был новый, его заменили за полгода до обращения Мамоновой. Но из-за бюрократии механизм не включали. Тамара и ее дочь были вынуждены подниматься в квартиру пешком.

Борис Супренок помог пенсионерке обратиться в управляющую компанию, так как именно она отвечала за пуск лифта, и государственную жилищную инспекцию:

— Нам прислали отписку, что срок, по которому нужно запустить лифт, еще не вышел. Грубо говоря, послали. Тогда мы обратились в Фонд капитального ремонта и прокуратуру. По общероссийскому опыту, лифты запускаются максимум через два месяца после ремонта, хотя в законе этот срок четко не прописан. А тут полгода!

Вместе с юристом Тамара Мамонова подала в суд на управляющую компанию — и выиграла. Ей выплатили 50 тысяч рублей за моральный ущерб. Всем жильцам этого и соседних домов сделали перерасчет платы за лифт.

— Наши суды так или иначе встроены в государственную систему. Там, где их прижимаешь, выигрываешь, но для этого нужно иметь железобетонные аргументы, — поясняет Супренок.

«Получать финансирование стало нереально»

В 2011 году воронежский ДПЧ вошел в международную организацию Human Rights House Foundation (признана в РФ нежелательной), расположенную в Норвегии, стал получать гранты. А в 2018 году организация получила президентский грант в 2,5 млн рублей на правозащитную деятельность.

Несмотря на это, у правозащитников периодически не хватало денег, образовывались долги перед коммунальными службами и властями. Частично проблему удавалось решить за счет краудфандинга.

В феврале 2020 года одного из основателей Молодежного правозащитного движения и ДПЧ, бывшего члена президентского Совета по правам человека Андрея Юрова, обвинили в харрасменте.

МПД было расформировано. Активистки и бывшие участницы движения опубликовали открытое письмо, в котором заявили, что грантовые деньги внутри МПД и дружественных организаций тратились непрозрачно — в частности, на аренду квартир Андрея Юрова и подарки его девушкам. Они призвали провести расследование злоупотреблений внутри организации, ликвидировать ее и все близкие проекты (в том числе ДПЧ), лишить их доступа к финансированию.

Спустя некоторое время в официальном сообществе ДПЧ в Facebook (сеть признана в РФ экстремистской и запрещена) было опубликовано открытое обращение сотрудников организации, в котором те заявили, что эти утверждения «не имеют под собой реальных фактов». В комментариях под обращением несколько человек высказались против закрытия организации. Однако общественной поддержки для сохранения ДПЧ оказалось недостаточно.

— Часть людей сказали, что мы эту задачу тянуть не хотим. Общественная приемная пыталась отправиться в самостоятельное плавание, но ДПЧ как общего бренда и площадки уже не стало. Они стали косвенной жертвой скандала, не в силу причастности, а в силу общего восприятия. Произошел кризис доверия, — полагает правозащитник, пожелавший сохранить анонимность.

По словам Ильи Сиволдаева, фактически деятельность ДПЧ прекратилась в январе 2021 года из-за кризиса в руководстве и финансовых проблем, вызванными скандалом с Юровым.

— Ситуация привела к тому, что получать финансирование на продолжение деятельности стало нереально. Нам отказывали в получении как российских грантов, так и иностранных, — говорит юрист.

В 2023 году одного из главных спонсоров воронежского ДПЧ — норвежский Human Rights House Foundation — признали нежелательной организацией. Сотрудничать с ним стало невозможно — запрещено законом, и от этих денег правозащитникам также пришлось отказаться.

Общественная правозащитная приемная продолжала принимать граждан до марта 2024 года. К примеру, правозащитникам удалось восстановить на работе незаконно уволенного грузчика и уберечь учительницу от уголовной ответственности за то, что она бесплатно предоставила зал школы для детского концерта.

За аренду помещения приемной платили ее сотрудники. Они собирали пожертвования среди посетителей. Секретарь первое время работала на волонтерских началах, но ушла, найдя постоянную работу. Когда частный собственник повысил стоимость аренды, правозащитники решили закрыть приемную. Теперь ее бывшее помещение арендует гончарная мастерская.

«Живем в условиях, близких к военному положению»

Похожий Дом прав человека работал с начала 2000-х в Москве. Там была своя общественная приемная, где юристы бесплатно консультировали граждан — в основном по социальным вопросам. В 2019 году власти Москвы открыли государственный ДПЧ, заявив, что он якобы единственный в стране. Независимые правозащитники пытались сотрудничать с ним, но безуспешно.

Приемная и ряд узкопрофильных правозащитных организаций — выходцев из ДПЧ при этом продолжили работу.

В Воронеже, несмотря на закрытие приемной и ДПЧ, часть юристов продолжает заниматься правозащитной деятельностью. Илья Сиволдаев ведет прием граждан на базе местного обкома КПРФ, где работает руководителем юридической службы. В основном он ведет дела по защите прав сторонников партии, помогает восстанавливать людей на работе.

— Есть идея открыть при обкоме правозащитный центр. Например, у «Справедливой России» в регионах есть центры защиты прав граждан, — говорит юрист.

В начале года ему удалось помочь воронежцам оспорить перенос на позднее время сроков по капремонту многоквартирных домов. Сиволдаев выиграл семь судов и признал постановления воронежского правительства незаконными.

Борис Супренок тоже бесплатно консультирует воронежцев — в помещении местного отделения партии «Яблоко», хоть сам в партии и не состоит. Он с коллегами из приемной — Андреем Рашевским и Алексеем Чупахиным — ведет прием один раз в неделю. Правозащитники помогают готовить обращения людей в управляющие компании и органы власти.

Недавно они помогли одинокой женщине сделать капремонт квартиры за счет муниципалитета и обязали несколько управляющих компаний компенсировать убытки жильцам, чье жилье пострадало от коммунальных аварий — квартиры заливало водой. Помимо традиционных разбирательств с УК и местной властью, появляются обращения от матерей пропавших военных с просьбой найти их сыновей.

— Если страна вспомнит, что мы [Россия] часть международного сообщества, что надо дружить, любить друг друга, общаться и перенимать хороший опыт, тогда восстановление ДПЧ и правозащитной приемной возможно, — считает Супренок.

В 2022 году Россия вышла из Совета Европы и отказалась исполнять решения ЕСПЧ. По мнению Ильи Сиволдаева, права человека в стране «переживают сложные времена», так как «фактически мы живем в условиях, близких к военному положению».

— Но по натуре я оптимист и считаю, что придет время, когда в нашей области и государстве появится новый Дом прав человека.

Максим Лимонов