«Смотри на меня» — сентиментальное роуд-муви совсем не похоже на детские и семейные фильмы Грамматикова («Шла собака по роялю», «Усатый нянь», «Маленькая принцесса»). И эта совершенно невероятная книжная история — сюжет из биографии самого Владимира Александровича. Практически автофикшн. Фрагмент его детства, из «туфельки которого», как говорил Феллини, и сочиняется человек. «Вся эта история, — скажет автор за кадром, — произошла со мной в далеком в 1948-м».

В том самом послевоенном сорок восьмом ему было 6 лет.

А вот и он — главный герой: наивный смешной малыш Буся с перевязанным горлом. Скарлатина — вещь нешуточная. Особенно в дороге. Мама четверых разновозрастных детей Нина Левицкая, певица Свердловского оперного театра, распродав мебель, домашний скарб, решилась на рискованное предприятие, почти аферу. Арендовала товарный вагон, погрузила в него все ценное, включая детей, пианино и корову, по сути, превратив в дом на колесах. Да и отправилась в долгий непростой путь из Свердловска в Москву. Рискуя в любой момент быть арестованной за поддельные документы — вроде бы везут они в столицу секретный японский станок. Почему решилась? Это не проговаривается буквально, но ясно: раз исчез глава семьи, которого подозревают в предательстве Родины, того и гляди — не избежать беды и «звания» ЧСИРа (члена семьи изменника Родины).

Почти две недели в дороге. Все вперемежку: тревоги и опасности, чтение книг и уроки, ссоры и примирения детей. Вагон то и дело отцепляют от составов. Есть грузы более ценные, чем дети с мамашей-авантюристкой, которая правдами и неправдами (гораздо чаще) добивается, чтобы они двигались дальше. С очень призрачной надеждой на встречу с мужем. Но в этой призрачной надежде хрупкая Нина и черпает недюжинные силы и поразительную находчивость.

Цель этого путешествия через всю страну — та же, что и у Чука и Гека. Они едут к папе, от которого давно уже нет вестей. Буся очень хорошо представляет себе папу: вот же он на обложке журнала: в тулупе и ушанке, с автоматом. У них здесь в доме на колесах свои строгие правила: чужим не открывать, не ссориться, на больших станциях запасаться водой из титана, на полустанках — соломой для коровы, не отставать от поезда, конфеты не воровать. В общем, условия в такой долгой и мучительной дороге невыполнимые.

На пути им встречаются самые разные люди. Энкавэдэшник Шнуров (Семен Шкаликов), которому приглянулась заезжая «оперная певичка». Диспетчерша, орущая по громкой связи на своих товарок. Или маленькая мулатка Юм, умеющая заговаривать раны. Или беглая Елена Ефимовна Скляр (Евгения Симонова), за которой гоняются чекисты и прежде всего товарищ Шнуров. Эта самая Скляр когда-то была хорошо знакома с самим товарищем Сталиным, что делает ее положение еще более рискованным и драматичным.

У детей здесь свои проблемы. Младший Буся выскакивает на каждой станции и полустанке с криком «Уже Москва?!», старший Марк сомневается — не чужой ли он «в семье своей родной»; выдумщица Люся утонула в книжках: Робин Гуд и Виконт де Бражелон — ее друзья. Поэтому врет взахлеб своим братьям про папу, срочно уехавшего в Антарктиду добивать недобитых фашистов. Вообще и сам этот «семейный вагон», который везет их через всю страну, словно придумался в книжке. Ну не может же быть в реальности такой волшебной истории.

Оператор Алишер Хамидходжаев создает для мелодраматичного роуд-муви под стук колес поезда особый контрапункт: крошечное пространство вагона — словно сказочный дом на колесах, в котором обжит, одушевлен каждый угол: от загона для коровы до «гостиной» со столом, пианино и корытом — для мытья. А вокруг — гигантские просторы: озера, леса, горы, и перроны, перроны, перроны. Будто бы вся страна куда-то едет после страшной войны… Или возвращается под громкие гудки поездов и не стихающий перестук колес.

Баллада о семье как начале и бесконечном продолжении самой жизни.

Кажется, что фильму и всей камерной истории мешает лишь навязчивая музыка Владимира Давыденко и особенно сладкоголосый романс-колыбельная «Вечер бледный» на стихи Бальмонта. Название фильма придумал автор сценария Андрей Кончаловский. И в нем есть несомненная аллюзия к знаменитому стихотворению Ахматовой «Приходи на меня посмотреть».

«Смотри на меня» — немного старомодная, простодушная по стилю картина (6+), не стесняющаяся сентиментальности — в духе советских гайдаровских книг и фильмов, продолжающая «лирико-интимную тему» детской советской литературы, в которой сглажены острые углы и страшные картины послевоенной тотальной разрухи и горя. Не из идеологической необходимости. Просто события показаны и рассказаны с точки зрения ребенка, который находится под защитой мамы и собственного воображения. Но еще они рассказаны словно сквозь призму и фильтры ностальгии по детству: «Там, где — боже мой! — / Будет мама молодая / И отец живой».