Одним июльским утром я проснулся в шатре на окраине Мюнхена в окружении 60 молодых бэкпэкеров из разных стран Европы. Проснулся из-за того, что у кого-то из этой публики на 6:00 был заведен будильник с весьма оригинальной мелодией. Это была органная композиция, мотив которой сильно напомнил мне какую-то популярную песню. Но в полусонном состоянии, поразмыслив над тем, на какую мелодию записан кавер, я так ни до чего и не додумался и вновь провалился в сон.

А неделей позже услышал ту самую органную композицию в видео со специфическим названием Europe for Europeans, где она сопровождала архивные черно-белые записи с европейскими пейзажами. Постепенно их начали сменять цветные видео, сделанные в городах уже современной Европы, на орган наложился бит, а затем и вовсе заиграл синтезатор — точно, это был хит итальянского диджея Джиджи Д’Агостино L'Amour Toujours.

Даже если вы далеки от электронной музыки, эту песню — хотя бы в одной из множества ее вариаций — вы наверняка слышали. В Европе она чуть ли не с момента своего релиза в 2000 году считается танцевальной классикой и регулярно звучит в ночных клубах и на народных фестивалях. То есть звучала — пока безобидную песню о вечной любви не начали запрещать для проигрывания на мероприятиях, а ее включение в DJ-сет или выбор в качестве рингтона для будильника не стали восприниматься как провокация.

Особенно враждебно к ней отнеслись в Германии, где местная ультраправая общественность посчитала синтезаторный грув L’Amour Toujours очень подходящей минусовкой для кричалки Deutschland den Deutschen, Ausländer raus, то есть «Германия — для немцев. Иностранцы, убирайтесь вон!».

В конце мая в ФРГ разразился нешуточный скандал на фоне того, что этот лозунг под песню Д’Агостино проскандировали молодые люди, отдыхавшие в клубе на излюбленном состоятельными немцами острове Зильт. Трагизма этой ситуации прибавило то, что один из клабберов вдобавок решил еще и поразмахивать в ритм музыке нацистским приветствием, а кто-то не слишком осмотрительный все это действо заснял и опубликовал в Сети.

Зигующая золотая молодежь была на передовицах всех местных газет, наиболее заметные на видео гости мероприятия лишились рабочих мест, ситуацию прокомментировали все известные федеральные политики вплоть до Олафа Шольца, а L’Amour Toujours отныне запрещена на Октоберфесте и других крупных фестивалях.

Как и в российском «голом» кейсе, танцы на Зильте привлекли внимание в первую очередь статусом действующих лиц. На курорте Кампен (и уж тем более в клубе Pony, где все и произошло) проводят время представители, скажем, высшей социальной прослойки ФРГ, что позволило обозревателям разразиться рассуждениями о «правом экстремизме сверху». И тоже, как и в российском кейсе, здесь не обошлось без политизации того, что попало на камеру.

Действительно ли парень с бокалом апероля в руке, сквозь смех кричащий что-то про «Германию для немцев», разделяет идеологический посыл этого лозунга? Вряд ли (дурость интернациональна) — как и не были завсегдатаями «Русских маршей» молодые люди, в 2019-м пронесшие на московский концерт американской певицы Тессы Вайолет имперский флаг, чтобы во время припева песни Crush начать скандировать «Русские, вперед!».

Как бы то ни было, не вполне адекватная масштабам бедствия реакция немецких медиа и чиновников на зильтерские песнопения произвела эффект Стрейзанд, и L’Amour Toujours превратилась в своего рода гимн консервативного протеста против политики мультикультурализма и открытости ЕС. В период с октября 2023-го по июнь 2024-го по всей Германии было зарегистрировано 368 обращений в полицию из-за скандирования ксенофобских лозунгов под L’Amour Toujours. Вообще-то этот мем существует относительно давно и на Зильте изобретен не был, но именно майская история вывела его в мейнстрим. Сейчас L’Amour Toujours можно чаще прежнего услышать из проезжающих мимо автомобилей в западноевропейских городах, на будильниках в молодежных хостелах и, конечно, в интернет-контенте. Вроде того самого ролика Europe for Europeans, который можно считать ярким примером тренда под названием Save Europe.

Это не движение, не сообщество и не идеология — скорее это интернет-эстетика, о которой активно заговорили этим летом, сначала — на волне событий на Зильте, затем — после выборов в Европарламент, усиливших позиции националистических партий (в частности, немецкой «АдГ»).

Примерно в начале июня у меня и у многих моих знакомых, проживающих в Европе, в рекомендациях Facebook, Instagram (принадлежат Meta, признанной в РФ экстремистской) и TikTok стали активно появляться ролики откровенно антииммигрантского, исламофобского и расистского характера. Но их уникальность не в этом — ксенофобский контент всегда активно тиражировался в соцсетях, и это не новость.

Уникальность — в стилистике, которую можно объяснить на примере вот такого, например, ролика. Демонстрируется запись, где эмигрант североафриканской или ближневосточной наружности совершает в европейском городе преступление (ворует что-то из магазина, глумится над контролером в поезде и отказывается платить штраф, пристает к девушкам), затем на экране появляется его фото рядом с изображением статуи авторства Арно Брекера (архитектора — протеже Адольфа Гитлера) или солдата вермахта с пропагандистского плаката времен Второй мировой. На фоне тем временем увеличивается громкость или интенсивность музыки.

Собственно, музыкальная составляющая для Save Europe настолько важна, что многие считают его названием отдельного жанра электронной музыки. На самом же деле создатели одиозного контента просто решили сделать своей айдентикой хиты европейских дискотек 1990-х и 2000-х. Помимо безоговорочного фаворита L’Amour Toujours, особенно активно используются:

• песня «Австралия» 1997 года российской поп-группы «Майами»,
• хит DotA (2006) шведского диджея Basshunter,
• треки «Сладко» (2009) и «Ева» (2009) опять же российских герлз-бэндов «Серебро» и «Винтаж»,
• а также многие другие евродэнс- и европоп-композиции.

Которые, как правило, ускоряются или замедляются, а затем компилируются в целые плейлисты «арийской классики».

Все это выглядит по меньшей мере странно. Танцевальные песни про любовь и походы на пляж, фото воплощающих арийский дух статуй гитлеровского периода, аккаунты с железными крестами на аватарках в Instagram, рассказывающие о правильности российской миграционной политики и признающие, что «художник был прав», — каким образом эти вещи гармонируют и зарабатывают миллионные зрительские охваты?

Это особенно любопытно в том контексте, что в России существует схожий феномен, никак не связанный с Save Europe, — это мем «Белый вагон». Изначально под таким названием еще в 2000-х в Сети распространялось видео, на котором скинхеды проводят «акцию» в подмосковной электричке, то есть жестоко избивают мигранта из Средней Азии. Каким-то образом оно просочилось в TikTok, где к нему приклеилась русская версия песни Häschenparty — это детская песня про вечеринку зайчат в исполнении мультипликационного кролика Шнуффеля. Теперь этот евробит для дошкольников сопровождает слайд-шоу с фотографиями российских неонацистов и скинхедов с белыми шнурками, которые в этой субкультуре означают, что их хозяин был причастен к чьему-либо убийству.

Как отреагировал на скандал в Зильте и последовавшие запреты сам автор злосчастной песни:

Причем распространение это может происходить даже при подчеркнутом несогласии контент-креаторов с такими посланиями или ироническом к ним отношении, как в тех роликах, где автор сетует, что если «мы покончим с Save Europe, мы лишимся всех этих хитов».

Это какая-то новая стадия постмодернистской ситуации, когда киберкультура допускает настолько свободную интерпретацию творчества, что песня на русском языке про путешествие в Австралию вдруг может стать гимном тренда о «спасении Европы» от мигрантов, а немецкий трек про пляшущих зайцев — частью неонацистской культуры в России.

Сейчас это может казаться абсурдом и проявлением той самой молодежной иронии, которой я объяснил зильтерский инцидент, но важно зафиксировать, что

Особенно когда мы говорим о молодых людях, которые в целом склонны более просто и с юмором относиться к сферам, традиционно представляющимся старшим поколениям «антиюмористическими».

Для меня очевидно, что в скором времени политтехнологам во всем мире придется ориентироваться на электорат, который поддерживает какую-то идеологию только потому, что она ассоциируется с хардстайл-ремиксом песни группы «Серебро», — это вовсе не безумие, а норма. И стремление, как это случилось на Зильте, подавить такое мировосприятие, в системе которого кривляния «под Гитлера» в ритм L’Amour Toujours — вовсе не табуированная «реабилитация нацизма», а просто глупость, приведет разве что к росту «протестной» популярности подобных кривляний и спорных лозунгов. И слишком серьезная реакция правительства только легитимизирует эти лозунги, привлекая к ним уже вовсе даже не ироничные слои населения.