Чем симулякр отличается от реальной вещи? Он досконально воспроизводит ее внешние контуры, он описывается в тех же словах, что и реальная вещь, он сопровождается тем же авторитетом, что и реальная вещь. Но — симулякр никогда не сможет соответствовать тому, что называется «идеей вещи». Ее сутью.

Что есть «идея вещи»? Следуя за общим фоном платоновских и постплатоновских размышлений, можно сказать так: это внематериальная, трансцендентная «начинка» чего-бы то ни было, которая человеком познается исключительно эмпатическим способом. То, что открывается человеку через установление внутренней родственной связи, из которой уже следуют всякого вида рациональные особенности понимания и интерпретации этого чего-то.

Как проверяется тот факт, что человек находится «в идее»? Через вовлеченность его жизненной судьбы и его внутреннего «я» в родственную связь с этой «начинкой». Ну вот скажешь «мама» — и охватит поток состояний, вплоть до тактильной памяти.

Отсюда идем дальше: что есть «идея Родины»? Тоже эмпатическое ощущение и вовлеченность. Это первично. Все оценки, моральные, политические, эстетические, — это вторично.

И обратно: когда человек смотрит на «Родину» как на внешний факт, обстоятельствами данную судьбу, как на глобальное «обстоятельство» своей жизни, — об эмпатии и вовлеченности можно не упоминать. «Идея» отсутствует. Положительно или отрицательно при этом оценивает человек «Родину» — не важно. Он в нее не вовлечен и воспринимает «по обстоятельствам». Хорошие обстоятельства — «хорошая Родина», а если нет — «плохая Родина».

С учетом же того, что большинство людей оценивают обстоятельства по степени их удобства для жизни, то и «Родина» оценивается здесь по степени ее «удобства». Среди российских граждан немало приходилось встречать таких, кто оценивал состояние «Родины» по качеству автомобильных дорог и наличию сервиса «Госуслуги».

Значит ли это, что между «идеей» и «обстоятельствами» отсутствует связь? Нет, не значит. «Обстоятельства» выявляют «идею», прокладывают человеческому сознанию путь от «материи» до «идеи». От феномена — к протофеномену. И в том случае, когда «обстоятельства» очевидно плохи, — для «человека идеи» это будет указанием на то, что жизнь оторвана от «идеального» уровня и что с этим отрывом что-то надо делать.

Какие обстоятельства выявляют «идею Родины»? Да, по сути, все, что имеют отношение к той эмпатии, что связана с этой идеей. Однако есть и такие, что, наверное, стоит называть «первоочередными обстоятельствами», — такие, что невозможно обойти стороной. Обстоятельства жизни и смерти людей, настроения умов, политические события, чужая армия на своей земле и цены на полках, — все это весьма сложно игнорировать, когда речь идет о «Родине».

Однако сложно игнорировать в том случае, когда опять же есть эмпатия и вовлеченность, есть «идея». Если же «идеи» нет, то, кажется, не существует таких обстоятельств, мимо которых не может пройти человек, даже не повернув головы. И, кажется, существование российских граждан являет собой один из самых наглядных исторических опытов по «прохождению мимо». Да, они в большинстве своем говорят о «Родине» исключительно «правильные» слова, испытывают к этому понятию очевидное уважение, хотя и с большой добавкой страха. Они готовы участвовать в неких ритуалах, что придумала им власть, — но, при случае «плохих обстоятельств», — уверенно идут мимо.

Возможно, дело в том, что вот уже столько столетий отношение к «Родине» выстраивается по преимуществу через приказ и привычку населения следовать за властями. Через это все, но не через эмпатию. А там, где нет эмпатии, — нет «идеи». Там — симулякр. С другой стороны, может быть, российские граждане испытывают какую-то особую эмпатию к власти? Но тогда это уже другая тема. Не про Родину.