«Газ проверяли тщательно»

Гигантский кран цепляет тросом целый блок пятиэтажки, целую стену квартиры, и погружает ее на КамАЗ. Внизу десятки человек в зелено-серой и черной форме суетятся, разбирая гору, в которую превратился первый подъезд. Арматура, обломки стен, обломки мебели, ванные, шторы, рассыпавшиеся на осколки горшки с цветами, и среди всего этого — люди. Сколько их там, неизвестно: сначала говорят, что пятеро, затем — шестеро, со временем становится понятно — не меньше двадцати.

Взрыв в доме 81 произошел около 11:57 по местному времени (9:57 мск). Весь подъезд «сложился» в секунду. Из-за этого местные думают, что взорвалось на первом этаже или даже в подвале.

Потом люди из того дома, из уцелевших подъездов, выходить стали. А из того, который обрушился, — вот из-под этой горы — крики раздавались.

Светлана не пошла помогать соседям, а просто села на стуле у своего подъезда и стала наблюдать.

— А что я им предложу? У меня самой ничего нет. Ни одежды лишней, ни еды, — говорит женщина.

Вот и сейчас, пока спасатели разбирают завалы, у сигнальной ленты толпится под сотню зевак. Многие просто пьют пиво, глядя, как на КамАЗы погружают все новые и новые обломки стен.

Есть и другие люди, конечно. В первые минуты именно жители соседних домов пришли на помощь пострадавшим: не только разбирали завалы, но и помогали спасателям отодвигать автомобили, мешавшие проезду техники. Соцсети сохранили много видеозаписей тех первых минут, где люди совершали маленький подвиг. Власти тоже отреагировали адекватно: в Нижнем Тагиле открыли четыре пункта сбора помощи для пострадавших от взрыва. Туда несут одежду, еду, воду. Кто-то приносит бутылки с водой прямо к взорвавшемуся дому — для спасателей. Те с благодарностью принимают. Жителей разрушенного дома расселили по гостиницам.

31 декабря 2018 года подобная — хотя и более масштабная — трагедия произошла в Магнитогорске. Тогда из-за взрыва тоже «сложился» подъезд жилого дома, погибло 39 человек. Было много разговоров о причинах трагедии: газ или теракт, и эти разговоры откликаются до сих пор — кажется, Магнитогорск задал тренд на сомнения.

— Вы думаете, это газ взорвался? — говорит мужчина в толпе зевак. — Если бы газ был, целый подъезд не рухнул бы (откуда у людей такая уверенность?).

Вскоре после взрыва по СМИ разлетелись слова жительницы Вагонки (так называют район, где произошел взрыв) о том, что за 15 минут до детонации из рухнувшего подъезда «выгнали двух мужчин в форме газовщиков, и один из них, уходя, ударил по трубе». Теперь в городе обсуждают, что это были за мужчины: то ли мошенники, то ли террористы.

— Газ это не мог быть. Потому что у нас каждый год добросовестно проверяют оборудование. Никакого формализма типа «подпишите, что мы посмотрели» нет: каждую конфорку повернут, трубу на утечки проверят, вытяжку осмотрят. Иной раз думаешь: «Да когда же вы уйдете?» — рассказывает мне житель соседнего с пострадавшим дома.

Его слова подтверждают и другие.

— У нас с проверками полный порядок. Когда «Газэкс» (обслуживающая компания. — И. Ж.) приходит газ проверять, всегда заранее предупреждают. Вывешивают объявление на дверях, и мы знаем, что вот сегодня придут настоящие газовщики. А мошенники — они же всегда без предупреждения приходят. И настоящие проверки в наших домах были совсем недавно — буквально месяц назад, — говорит другая женщина в толпе.

Этим, судя по всему, трагедия в Нижнем Тагиле кардинально отличается от магнитогорской — там люди свидетельствовали, что оборудование в доме не проверяли годами. Хотя в то же время признавали: может, обслуживающая компания и приходила, но одновременно с ней по домам ходили десятки мошенников, и в какой-то момент из-за недоверия жильцы просто перестали открывать газовщикам двери.

С другой стороны, хватило бы в Нижнем Тагиле и одной непроверенной квартиры…

У одной женщины сдают нервы, и она прорывается сквозь сигнальную ленту к руинам. Сотрудница МЧС крепко, но сама чуть не плача, хватает ее и просит отойти на безопасное расстояние.

Объявляют минуту тишины. «Полина! Полина!» — кричит спасатель, стоя на руинах. — Дима!»

Собака внезапно заходится лаем. Десятки человек быстро цепляют каски и бегут к завалам.

— Нашли! Кого-то нашли! — говорит сотрудник Росгвардии, охраняющий периметр.

Но надежда не оправдывается. Позже и сами спасатели говорят, что не знают, почему собака среагировала на погибшего. Из-под завалов достают тело женщины.

Люди, у которых под останками дома находятся близкие, плачут и обнимаются. Они простоят здесь всю ночь.

Зеваки начнут расходиться к 22 часам.

***

Взрыв в Нижнем Тагиле — уже 19-й в жилых домах в этом году. Газ рвется по всей стране: с января — Хабаровский край, Башкортостан, Чечня, Ростовская область, Татарстан, Ингушетия, Дагестан, Подмосковье, Самара. 8 человек погибли, 65 пострадали.

Причин, как правило, две: неисправность оборудования и неосторожное обращение.

«Вы знаете, как в целом в нашей стране обстоит дело с газовым оборудованием. Оно старое, оно часто нуждается в ремонте», — говорил после взрыва в Магнитогорске председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин. С того времени ничего не изменилось.

По данным отраслевого журнала «Строительство», уже в 2016 году износ газового оборудования в среднем по России составлял более 60%, а 70% газовых плит имели стаж работы более 20 лет, и их уже нельзя было эксплуатировать. Сложность замены оборудования внутри домов и квартир заключается в том, что государство это делать не обязано: согласно действующему законодательству, за состояние газовых коммуникаций внутри квартиры отвечает владелец жилья, а за их состояние в подъезде — ТСЖ или управляющая компания.

— По нормативам срок службы внутренних газопроводов составляет до 30 лет, а по истечении этого срока управляющая компания должна провести диагностирование, чтобы понять: продлевать ли срок эксплуатации или менять коммуникации, — говорит председатель правления Гильдии инженеров газового оборудования Станислав Митюшин. — По опыту могу сказать, что у нас есть целые регионы, где состояние сетей удручающее. Причем состояние труб может быть хорошим, но узлы, резьбовые соединения, краны — вот эти элементы системы вызывают беспокойство, и часто именно они и дают утечки газа.

При этом массовые проверки оборудования в квартирах уже давно жизненно необходимы.

— В старом жилом фонде у нас остается много гибких подводок — резиновых шлангов, используемых для перехода от газовой трубы непосредственно к прибору. Притом что сегодня эти гибкие подводки запрещены из-за своей небезопасности, — объясняет Митюшин. — Но их продолжают использовать, скажем честно, ввиду того что далеко не у всех граждан есть деньги, чтобы менять оборудование.

По официальным данным, в России малоимущими считаются 15,3 млн человек — это люди, чей доход составляет менее 13 688 рублей в месяц. По мнению ряда экономистов, на деле к малоимущим стоит относить россиян с доходами до 25 000–30 000 рублей в месяц.

Еще в апреле 2022 года эксперт ОНФ Павел Склянчук заявил о необходимости в течение пяти лет ежегодно выделять по 7 млрд рублей из федерального бюджета малоимущим гражданам для замены газового оборудования. Его поддержал зампред комитета по ЖКХ Государственной думы Николай Алексеенко. Но дальше разговоров дело не пошло.

Причину взрыва в Нижнем Тагиле еще только предстоит установить. Эксперты указывают:

• Что газ мог быть недостаточно одоризирован — то есть в нем не было достаточного количества смеси, придающей неприятный запах, и люди могли просто не почувствовать утечки;
• что в доме мог быть нарушен воздухообмен — попросту не работали вытяжки;
• что столь масштабное разрушение произошло из-за общей ветхости дома (хотя официально его износ составляет 30%, это некритично) и даже вовсе из-за прокладки газопровода в подвале, что действительно было широко распространено в СССР, но запрещено нынешними правилами.

После взрыва в Нижнем Тагиле Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье об оказании услуг, не отвечающим требованиям безопасности. Но факт в том, что гарантировать безопасность могло бы только само государство, направив большие средства на модернизацию всего газового оборудования в стране. Однако этого не происходит. Денег, говорят, нет.