Армия против Гитлера

Покушение на Гитлера 20 июля, больше известное как «Операция Валькирия», было отчаянной попыткой наиболее дальновидной части офицерского корпуса и немецкой аристократии спасти свою страну от неминуемого краха. В Адольфе Гитлере они видели диктатора, который своими действиями, например Нюрнбергскими расовыми законами 1935 года, истреблением славян и евреев на оккупированных вермахтом территориях, не только запятнал честь германского мундира, но и опозорил немецкий народ в глазах всего мира.

Однако, конечно же, несмотря на благородные замыслы и побуждения, многие из «героев 20 июля» за время Второй мировой войны сами могли быть осуждены за военные преступления: группенфюрер Артур Небе командовал айнзац группой, истреблявшей местное население на территории СССР; тем же самым занимался и генерал Эдуард Вагнер. Самый известный участник заговора, полковник Клаус Шенк фон Штауффенберг, разделял нацистскую предубежденность против «унтерменшей» с оккупированных территорий на востоке Европы, и только к 1942 году его взгляд на происходящее радикально изменился.

Немецкая армия задолго до прихода фюрера к власти обладала огромным влиянием и была одним из ключевых игроков в немецкой политике. Когда Гитлер возглавил страну, многие надеялись, что армия будет играть роль сдерживающего механизма, не позволяя фюреру совершать опрометчивые поступки. Но Гитлер смог подавить молчаливое сопротивление армейской верхушки. Он заявлял, что не будет колебаться, если потребуется уничтожить десятки тысяч офицеров, поскольку это — капля в море 80 миллионов, а умные ему не нужны, поскольку требуются жестокие.

Среди громких имен, пострадавших в ходе чисток армии от нелояльных элементов накануне Второй мировой войны: военный министр Вернер фон Бломберг и генерал-полковник Вернер фон Фрич. Последнего понизили до статуса шефа артиллерийского полка, а затем он погиб на фронте. Стоит сказать и о генерале Курте фон Шлейхере, занимавшего пост рейхсканцлера в 1932–1933 годах. Он сразу невзлюбил Гитлера и нацистов. Фюрер отплатил ему тем же, и в 1934 году, в «Ночь длинных ножей», приказал убить фон Шлейхера вместе с его женой.

Другой выдающейся фигурой из списка военных, недолюбливавших Гитлера, был шеф Абвера (военной разведки) Вильгельм Канарис. Он сделал из своего ведомства оплот сопротивления нацистам: на службу в Абвер старались не брать людей с прошлым в нацистской партии и штурмовых отрядах НСДАП. Отношения с другими спецслужбами вроде Гестапо и СД были напряженными.

Под началом Канариса работал генерал Ганс Остер, который активно пытался противодействовать нацистам и вербовал сторонников среди других офицеров. Абвер под командованием Канариса в тайне от Гитлера финансировал и поддерживал противников нацистов, выступал против расстрела советских военнопленных и, бывало, помогал евреям бежать от преследования нацистских преступников.

Более того, Канарис пытался установить контакты с представителями спецслужб союзников, например, с начальником Управления специальных служб (УСС, будущее ЦРУ) Уильямом Донованом, чтобы предложить ему собственный план мирного договора.

В итоге оба высокопоставленных разведчика закончили жизнь при весьма печальных обстоятельствах: в 1944 году Канарис был уволен, а затем и казнен вместе с Остером по обвинению в участии в покушении.

В целом многие офицеры Вермахта, как и Абвера, неприязненно относились к нацистам и тем службам, где они были представлены в большем количестве, как в Имперском управлении безопасности (РСХА).

Поразить Антихриста

• Кто можно назвать героями 20 июля? Непосредственное участие в заговоре принимали около 200 человек, большинство из которых были выходцами из высшего армейского командования, за что попытку покушения окрестили «заговором генералов». К наиболее известным участникам «военного крыла» заговорщиков можно отнести
• генерал-майора Хеннинга фон Трескова,
• полковника Клаус Шенка фон Штауффенберга,
• генерала Фридриха Ольбрихта,
• генерала полиции Вольфа-Генрих фон Хелльдорфа,
• генерала-полковника Людвига Бека,
• группенфюрера СС Артура Небе,
• генерала Эдуарда Вагнера.

Посты в будущем временном правительстве были распределены между военными и гражданскими. Президентом становился генерал-полковник в отставке Людвиг Бек, канцлером — политик Карл Гёрделер, верховным главнокомандующим — генерал-фельдмаршал Эрвин фон Вицлебен. Круг лиц, посвященных в заговор, был довольно широким, но многие военные предпочли занять выжидательную позицию. Зато не дремали сотрудники гестапо. За несколько дней до покушения был выдан ордер на арест Гёрделера, но ему удалось скрыться от преследователей.

Основными разработчиками плана покушения выступил фон Тресков и Ольбрихт, а исполнителем выбрали фон Штауффенберга как наиболее решительного и бесстрашного бойца. Более того, Штауффенберг в середине июня 1944 года стал начальником штаба при командующем Резервной армией генерал-полковнике Фридрихе Фромме, а 1 июля 1944 года получил звание полковника. На Резервную армию возлагались основные надежды в подавлении сопротивления лояльных Гитлеру частей после его смерти. Теперь Штауффенберг находился в самом центре управления запланированной операцией «Валькирия» и имел доступ к совещаниям в ставке фюрера.

Решающий день

План был такой: Штауффенберг должен был заложить бомбу под стол в помещении, где Адольф Гитлер будет заслушивать доклад военного командования в своей личной ставке «Волчье Логово» в Восточной Пруссии. После ликвидации Гитлера в действие приводился план «Валькирия». Он был предусмотрен на случай беспорядков, которые могли бы начаться в случае восстания подневольных рабочих, вывезенных в Германию со всей оккупированной Европы. Однако заговорщики решили воспользоваться этим планом для своих целей.

После того как «Валькирия» будет приведена в исполнение, должна пройти мобилизация Резервной армии Вермахта, а управление перейти в руки заговорщиков. Фридрих Ольбрихт должен будет отдать приказ взять под арест ключевых офицеров CC и представителей нацистской верхушки под предлогом пресечения заговора с их стороны и удара в спину германской армии.

Когда Клаус фон Штауффенберг прибыл на место вместе со своим помощником, лейтенантом Вернером фон Хафтеном, в его портфеле лежало две бомбы. Штауффенберг успел зарядить первую бомбу. Но его поторопили, поскольку совещание вот-вот должно было начаться. Штауффенберг пришел в зал совещаний, оставив фон Хафтену вторую бомбу, которую он не успел зарядить. Наверху он поставил свой портфель под стол. Затем Штауффенберг снова попросил разрешения покинуть совещание, чтобы сделать согласованный заранее звонок.

Четверо из присутствовавших в комнате погибли, остальные получили ранения различной степени тяжести. Фюреру обожгло ноги, он временно лишился слуха и возможности двигать правой рукой. Фон Штауффенберг, увидевший взрыв издалека, был уверен, что покушение увенчалось успехом и Гитлера уже нет в живых.

По плану ставка «Волчье логово» должна была оказаться в информационной блокаде — за это отвечал начальник управления связи генерал Фельгибель, соратник Штауффенберга.

После взрыва бомбы Штауффенберг и фон Хафтен покинули «Волчье Логово» на самолете. Но все это время, когда самолет Штауффенберга находился в воздухе между Растенбургом и Берлином, штаб заговорщиков бездействовал, ожидая условленного сигнала от Фельгибеля. Но сигнала не было, из ставки вообще не поступало никаких известий. В Берлине не знали, что Фельгибель растерялся, встретившись с непредвиденным вариантом: по договоренности со Штауффенбергом, он должен был немедленно сообщить генералу Ольбрихту, удалось ли взорвать бомбу или не удалось, все считали, что это и будет означать успех или неудачу, никто не предполагал третьей возможности — что бомба взорвется, но Гитлер останется жив. А случилось именно это.

А в Берлине ждали, не понимая причин молчания. Не было связи и с «хейнкелем», на котором летел Штауффенберг: когда бомбардировщик переоборудовали, рацию с него сняли вместе с пулеметами, штурманским прицелом и бомбодержателями.

В ставку удалось дозвониться лишь около пятнадцати часов. Там подтвердили — да, было покушение, но подробностей никто не знал. Подробности, впрочем, заговорщиков уже не интересовали. Важно было одно: бомбу Штауффенберг взорвал, следовательно, фюрера больше нет. Возможность того, что он мог уцелеть при взрыве, все еще никому не приходила в голову.

Итак, настало время задействовать «Валькирию». Формально, отдать условный приказ мог лишь командующий армией резерва генерал-полковник Фридрих Фромм; обойти его было бы прямым нарушением всех правил, но и доверять командующему заговорщики не могли: Фромм, хотя и догадывался о заговоре, был труслив и двуличен, и ждать от него решительных действий не приходилось. Поэтому начальник Общевойскового управления Верховного командования сухопутных войск генерал Ольбрихт решил взять ответственность на себя.

Около 15.30 в части берлинского гарнизона начал поступать приказ поднять войска по боевой тревоге. А Ольбрихт тем временем пошел к генералу Фромму — надо было выяснить позицию человека, от чьего имени во все части берлинского гарнизона рассылался приказ боевой тревоги.

Генерал-полковник Фромм с первых же слов Ольбрихта понял, что начинается военный переворот. И ему надо было решить, что делать, на чью сторону становиться — подтолкнуть пошатнувшийся режим или попытаться его спасти. В его возможностях было и то, и другое: подчиненная ему армия резерва численностью около двух миллионов человек, дислоцированная по военным округам внутри рейха, представляла собой вполне реальную силу, способную изменить положение в ту или иную сторону.

Бремя громадной ответственности, свалившееся внезапно на Фридрих Фромма, оказалось для него непосильным.

Однако механизм военного переворота, запущенный Ольбрихтом, остановить было нельзя. Около семнадцати часов, когда Штауффенберг наконец приехал в штаб Резервной армии, почти все подразделения, поднятые по тревоге, были уже на марше. Тыловые командования армейских корпусов получили условный сигнал и тоже начинали действовать согласно плану «Валькирия». Ольбрихт опять пошел к Фромму — на этот раз вместе со Штауффенбергом и полковником Квирнгеймом.

Генерал Фромм, я сам устанавливал эту бомбу, сказал Штауффенберг своему начальнику. Гитлер не мог выжить.

Но Фромм не поверил полковнику, и тогда Штауффенберг и Ольбрихт арестовали его.

Но время было упущено. Нерешительность ряда участников заговора, противоречивые сведения о том, жив ли Гитлер — все это привело к тому, что ряд исполнителей колебались слишком долго. А некоторые офицеры, поначалу готовые выполнить приказ Ольбрихта, перешли на сторону Гитлера. Так произошло с майором Эрнстом Ремером, командиром охранного полка «Великая Германия». Узнав, что ему может быть поручен арест Геббельса, Ремер на всякий случай сам решил выяснить обстановку и поехал к Геббельсу, который был имперским комиссаром обороны Берлина. Геббельс не только сообщил Ремеру, что фюрер жив, но и дал майору возможность поговорить с Гитлером по телефону, после чего поручил ему арестовать заговорщиков…

Штауффенберг и его товарищи сражались до последнего — в прямом смысле слова отстреливаясь до последнего патрона от лояльных Гитлеру офицеров, штурмовавших штаб Резервной армии.

Сладостно и почетно умереть за Родину…

В ночь после заговора Гитлер выступил по радио с обращением к нации, обещая жестоко покарать всех участников мятежа. Гестапо провело подробнейшее расследование. Все, кто имел хоть малейшее отношение к главным участникам событий 20 июля, были арестованы или допрошены. Во время обысков были обнаружены дневники и переписка участников заговора, вскрылись предыдущие планы переворота и убийства фюрера; начались новые аресты упоминаемых там лиц. При этом не все имели отношение к заговору 20 июля — гестапо часто сводило старые счеты. Гитлер лично проинструктировал председателя Народной судебной палаты Роланда Фрейслера, что суд должен быть быстрым, а подсудимые должны быть повешены, «как скот на бойне».

Первый показательный судебный процесс состоялся 7 и 8 августа 1944 года в большом зале Апелляционного суда в Берлине. В качестве зрителей на заседании присутствовали отобранные солдаты, а также члены СС, СА и гестапо. Судья Роланд Фрейслер устроил грандиозное шоу, унижая подсудимых

• генерал-фельдмаршала Эрвина фон Вицлебена,
• генерал-лейтенанта Пауля фон Хазе,
• генерал-майора Гельмута Штифа,
• генерал-полковника Эриха Гёпнера,
• капитана Карла Фридриха Клаузинга,
• подполковника Роберта Бернардиса,
• обер-лейтенанта Петера Йорка фон Вартенбурга,
• обер-лейтенанта Альбрехта фон Хагена.

Все они были приговорены к смертной казни. 8 августа по приказу Гитлера их казнили не на гильотине, как гражданских преступников, и не через расстрел, как военных, — их повесили на рояльных струнах, прикрепленных к крюкам на потолке, в тюрьме Плётцензее. По распоряжению рейхсфильминтенданта Ханса Хинкеля казнь сняли на кинопленку.

21 июля генерал Хеннинг фон Тресков покончил с собой, подорвав себя гранатой. 23 июля был арестован генерал-полковник Франц Гальдер, один из немногих заговорщиков, кто пережил окончание войны в концлагере. 9 сентября к смертной казни был приговорен пытавшийся скрыться и выданный хозяином гостиницы Карл Гёрделер. 14 октября был вынужден принять яд Эрвин Роммель, командир Штауффенберга в Африке, на которого рассчитывали заговорщики. Еще один фельдмаршал, косвенно причастный к заговору, Федор фон Бок, избежал преследования, он погиб 4 мая 1945 года, после того, как его машина попала под обстрел английского штурмовика.

В общей сложности были казнены или доведены до самоубийства около 200 человек. Среди них —

• 3 генерал-фельдмаршала,
• 19 генералов,
• 26 полковников,
• 2 посла,
• 7 дипломатов,
• 1 министр,
• 3 статс-секретаря,

а также многие высокопоставленные чиновники, в том числе начальник полиции Берлина Вольф-Генрих фон Хелльдорф и начальник криминальной полиции рейха группенфюрер СС Артур Небе. Новые и новые процессы и казни шли практически безостановочно с августа 1944 по апрель 1945 года.

3 февраля 1945 года в здание Народной судебной палаты попала американская бомба, и обрушившаяся балка убила судью Фрейслера. После этого судебные заседания не проводились почти месяц. Следующий процесс состоялся в конце февраля. В марте 1945 года к смертной казни были приговорены Артур Небе и Фридрих Фромм. Последнее судебное заседание состоялось 19 апреля 1945 года.

Из ключевых участников заговора остались в живых двое — военный юрист Фабиан фон Шлабрендорф, его приговорили к смертной казни, но не успели привести приговор в исполнение, и майор Йоахим Кун, сумевший бежать из-под стражи, перейти линию фронта и сдаться в плен советским войскам. После войны Шлабрендорф стал национальным героем, а Кун был осужден советским военным трибуналом — за «попытку уничтожения Гитлера с целью заключения сепаратного мира с Англией, Францией и США для продолжения войны против Советского Союза». В 1956 году Кун был амнистирован и вернулся в Германию, а в 1998 году был реабилитирован.

Современные историки не идеализируют участников заговора. Они сражались вовсе не за демократию в ее нынешнем понимании. Однако важнее другое. Тот же фон Штауффенберг, получивший тяжелейшие ранения в ходе боевых действий, или находившийся в почетной отставке Людвиг Бек могли бы спокойно дожидаться окончания Второй мировой, не вмешиваясь в стремительно разворачивавшуюся катастрофу. «День 20 июля не изменил ход войны, как надеялись заговорщики, но спас честь Германии», — писал немецкий историк Кристиан фон Кроков.

В современном Берлине новобранцы бундесвера принимают присягу во дворе комплекса Бендлерблок в районе Тиргартен — именно там, где были расстреляны организаторы заговора. Церемония проводится каждый год 20 июля.