«Отдельные недостатки»

Система ФСИН — самая закрытая в России. Это государство, в котором обитает более 400 тысяч заключенных и более 200 тысяч сотрудников, имеющее филиалы во всех крупных городах. Это огромный бизнес, который с использованием дешевой рабсилы производит практически все: от зубной пасты до муки, от детских площадок до автозаков. За три года, считая нынешний, «от привлечения осужденных к оплачиваемому труду» государство планирует получить 140,5 млрд рублей. Изучая каталог продукции ведомства, можно забыть, что его главная цель — не извлечение прибыли, а «исправление путем изоляции от общества». С исправлением туго: по данным Минюста, рецидив составляет 43%. Это означает, что из каждой сотни зэков 43 человека — почти половина — вновь совершат преступления.

При этом на содержание системы ФСИН России в год тратится более 300 млрд рублей (например, согласно отчету Счетной палаты, в 2020 году расходы составили 302 582 307,2 тыс. рублей).

Кто отвечает за столь сомнительную эффективность? ФСИН — подведомственная структура Минюста. Однако репутационно токсичная «дочка» существует в публичном поле как бы сама по себе.

На созданную «Новой» петицию о предоставлении семье Навального записей видеокамер, зафиксировавших оказание ему медицинской помощи в последние минуты жизни, из Минюста пришел ответ: министерство не считает этот вопрос относящимся к своей компетенции.

Между тем, хоть по закону ФСИН и действует самостоятельно, именно министр юстиции утверждает план, показатели и отчеты этой службы, решает вопросы назначений, увольнений и представления к наградам и званиям, а директор ФСИН исполняет поручения министра. Если же не выполняет — теряет должность. О том, насколько «независима» служба от Минюста, говорит хотя бы то, что министр юстиции иногда решает столь частные вопросы, как место этапирования подследственного. Мы сейчас о случае Никиты Журавеля, который был помещен в грозненское СИЗО по личной воле министра Чуйченко. И, как известно, подвергся там избиению. За которое уголовной ответственности никто не понес.

Ответственность за происходящее в тюрьмах и СИЗО, безусловно, разделяет Минюст. Кстати, именно его главе год назад главой государства было поручено разработать пути искоренения пыток и насилия. Это поручение было дано через полгода после того, как господин Чуйченко заявил в Совете Федерации, что не считает, будто пытки в колониях широко распространены: «Мы абсолютно согласны с тем, что есть отдельные недостатки в деятельности ФСИН, но я не давал бы такую характеристику, что повсеместно применяются пытки и повсеместно нарушаются права».

Изнасилование шваброй — не пытка

В апреле уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова обратилась в Генпрокуратуру с требованием провести проверку сообщений о пытках в соль-илецкой ИК-6 «Черный дельфин». Заключенные заявили, что их заставляют стоять в позе «ласточки» по несколько часов. Недовольных бьют до черноты или пытают током. Видеорегистраторы сотрудников на время пыток выключаются. Сейчас июль, данных о результатах проверки в публичном поле нет.

Теоретически по этому заявлению должно быть возбуждено дело по соответствующей статье — в 2022 году в УК РФ появилась статья о пытках (ч. 4 ст. 286 УК РФ). В 2023 году, по данным Судебного департамента, по ней осуждены 7 человек, из них лишь 4 получили реальные сроки.

Если дело доходит до суда, чаще такие преступления квалифицируют по привычной ч. 3 ст. 286 (превышение полномочий с применением насилия, оружия, спецсредств или причинением тяжких последствий).

Например, по ней в августе 2023 года осудили пятерых сотрудников иркутского СИЗО-1, которые пытали и насиловали заключенного из Тувы. По словам родственников пострадавшего, его связали, били, а затем придумали более изощренный метод.

Следствие не посчитало такой метод воздействия пыткой: сотрудников ФСИН Максима Вольфа, Андрея Мелентьева, Максима Данчинова, Евгения Шадаева и Андрея Москвитина суд признал виновными в превышении полномочий, повлекшем тяжкие последствия (ч. 3 ст. 286 УК РФ). Судили их в закрытом режиме из-за государственной тайны, носителями которой они являлись.

Заключенного Иркутской ИК-6 Бакиева избивали доской и насиловали шваброй. За это бывший начальник колонии Алексей Агапов и двое его подчиненных — Алексей Медников и Антон Ерохин — в прошлом году приговорены к 5 годам колонии общего режима. За 5 дней до приговора Бакиев был найден мертвым в одиночке СИЗО-1. По официальной версии ФСИН — суицид. В последнем письме на волю Бакиев писал: «У меня поврежден позвоночник, порваны кишки, на животе калоприемник, психика сломана. <…> Помогите, пожалуйста. Сам я уже не справляюсь. Не хочу умирать тут с формулировкой, что сам».

В 2021 году тогдашний директор ФСИН Калашников заявил, что установлены имена 75 пострадавших от пыток в иркутских СИЗО. Но дел было возбуждено только 14.

По данным на 2019 год, на каждые 44 сообщения от российских заключенных о насилии со стороны сотрудников колоний или СИЗО приходилось лишь одно возбужденное уголовное дело. С 2015 по 2018 год в России таких дел было заведено 148. Это в 43,7 раза меньше числа жалоб на насилие в тюрьмах, которые были зарегистрированы в СКР (за тот же период — 6,5 тыс.).

В 2019 году по ч. 3 ст. 286 российские суды признали виновным 641 сотрудника МВД, ФСИН, ФСБ и других силовых органов — в 2,5 раза меньше, чем 10 годами раньше. Половина обвиняемых получили условные сроки, треть — штрафы. В 2023 году под суд по этой статье попали 486 человек, 19 из них оправданы, реальные сроки получили только 136.

По-настоящему заставить расследовать издевательства над заключенными получилось лишь однажды. Уникальным делом стала история Евгения Макарова из ярославской ИК-1. Видеозапись его избиения сотрудниками колонии в 2018 году опубликовала «Новая газета». Несмотря на опровержения ФСИН и отказы в возбуждении дела, 11 сотрудников получили обвинительные приговоры. Во многом потому, что мать Макарова фактически поселилась у зоны, не дав замять дело.

Логотип на миллион, питание — на 66 рублей

На днях студия Артемия Лебедева похвасталась разработкой «айдентики Минюста»: «Привычная форма сохраняет преемственность традиций, а упрощенное исполнение отражает движение в ногу со временем», — сообщают разработчики. В качестве образцов нарисованы булавки для галстуков, визитки и даже чехлы на смартфон, очень напоминающий недружественный iPhone 15. Сам Лебедев в интервью говорит, что меньше чем за миллион за логотип не возьмется.

Министерство может себе это позволить: пару лет назад на похожую сумму оно 10 телевизоров пыталось закупить — видимо, чтобы смотреть «Бесогон ТВ», так любимый руководством. Тем более Минюст не только за свою красоту и комфорт радеет, но и в зоны несет эстетику.

В июне гостям Петербургского международного юридического форума показали новую форму для заключенных. По нынешним временам можно было расценить экспозицию как намек, но ведомство просто гордится разработкой. В апреле телеграм-канал ФСИН сообщал, что министр юстиции Константин Чуйченко и директор службы Аркадий Гостев обсудили на совещании новые образцы одежды российских заключенных: «В ходе встречи были рассмотрены вопросы увеличения норм вещевого довольствия осужденных. Особое внимание было уделено внедрению новой специальной одежды». Согласно пресс-релизу, чиновники оценили новую цветовую гамму и внешний вид формы. Только что не померили.

Там же отмечается, что «одежда играет ключевую роль в процессе становления осужденных на путь исправления». То есть, вероятно, концепция такая: 43% рецидива — не от бесчеловечного обращения, не от отсутствия ресоциализации, а просто цвет одежды ошибочно выбран. Пуговки не там пришиты. Тем более, пуговка — вещь солидная, за нее, расстегнутую, можно, например, поместить человека в ШИЗО на трое суток, как сделали однажды с Навальным.

Приказ Минюста содержит детальную роспись носимого и выдаваемого. Сочтено все, вплоть до мотка ниток. Итак, если вы в тюрьме, в год вам положено, например, 2 пары трусов, 4 пары хлопковых и 2 пары полушерстяных носков (с пометой: «Вместо носков полушерстяных разрешается выдавать портянки зимние из расчета 1 пара портянок вместо 1 пары носков полушерстяных на 1 год»).

Если порвутся, можно заштопать: в год полагается 20 метров ниток. А если порвется обувь (летнюю пару выдают на 2,5 года, зимнюю — на 3), раз в год в вашем распоряжении 20 граммов клея.

Подумали о беременных и кормящих. Вот, например, «Норма № 1 вещевого довольствия отбывающих наказание в виде лишения свободы женщин, содержащихся в родильных отделениях при исправительных учреждениях». Там указано, что младенцу, а точнее, каждой обезличенной койке полагается по 30 марлевых подгузников. Спишут их через 2 года. В родильной комнате есть простыни, по 2 на койку, срок использования — 2 года. Вы давно видели многоразовую родильную простынь? А марлевый подгузник, переходящий от одного младенца к другому? Вообще давно видели марлевый подгузник?

Есть и нормативы для домов ребенка при колониях: на 1 человека — 0,25 посудного полотенца в год. Детям от 3 лет — 4 пары трусов на год.

А еще ежемесячно в тюрьмах взрослым выдают гигиенические наборы: 25 метров туалетной бумаги, 30 граммов зубной пасты, 100 граммов мыла и 10 прокладок женщинам.

На содержание одного заключенного в день, по данным доклада Совета Европы от 2022 года, Россия тратила всего 2,63 евро.

Для сравнения: недавно экспертный центр Минюста закупал кресла в конференц-зал. За 200 штук заплатили 9 млн рублей. Особо оговаривались степень мягкости, глубина сиденья и поддержка спины.

При чем здесь это?

В законе не прописана степень аскезы в тюрьме — эти правила формирует Минюст.

Вот, кстати, Верховный суд напоминает: «Осужденные не должны подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или взысканию», «принудительное содержание лишенных свободы лиц в предназначенных для этого местах должно осуществляться в соответствии с принципами законности, справедливости, равенства всех перед законом, гуманизма, защиты от дискриминации (пункт 3 постановления Пленума ВС от 25 декабря 2018 года № 47)».

Кстати, содержание в зоне не бесплатно. Это для тех, кто любит рассуждать, будто зэков кормят за наш счет. Так, например, думает глава Следкома Бастрыкин, на упомянутом юридическом форуме сетовавший, что заключенным надо «еду свеженькую подавать, повара содержать, колбаску резать, компотик».

Между тем ст. 99 Уголовно-исполнительного кодекса РФ предписывает осужденным ежемесячно возмещать стоимость питания, одежды, коммунально-бытовых услуг и индивидуальных средств гигиены из зарплаты за работу на зоне и пенсии.

Сколько это стоит? Вот, например, расчеты из дела по иску заключенного Левчука к колонии в Оренбургской области: «Согласно справке-расчету выданного вещевого имущества и произведенных удержаний осужденному выдано: в марте 2015 г. рубаха стоимостью 280,48 руб., майка стоимостью 104,55 руб. (…) Всего за указанный период Левчуку О.В. вещевое довольствие выдано на сумму 4345,43 руб. В июне, июле, августе 2019 г. указанная сумма с истца была удержана».

Так что 300 млрд — это не на зэковские костюмы, не на валенки и телогрейки. За них заключенные платят сами, а если платить нечем, можно взыскать через суд. Например, 10 сентября 2018 года Заводской районный суд Орла вынес решение по исковому заявлению ИК-3 Курской области к заключенному Раеву о возмещении расходов на его содержание в исправительном учреждении. Колония заявила, что с апреля 2015 по май 2018 года на содержание осужденного учреждением израсходовано 119 478 руб. Так как Раев работать отказался, а на его лицевом счете денежных средств не оказалось, учреждение пошло в суд и выиграло, взыскание будет обращено на имущество заключенного, оставшееся на воле.

Вот из того же дела Левчука среднесуточный расчет стоимости питания в зоне:

Надбавка властью

Условия жизни в зонах впрямую зависят от их сотрудников. Передача за периметр телефонов и сим-карт, работа кол-центров в камерах, пытки и избиения, взятки и стукачество — все это появляется не само по себе, а при попустительстве персонала. Кто эти люди и как живут сами?

Средняя зарплата сотрудников колоний и СИЗО составляет от 20 000 до 50 000 рублей — в зависимости от звания и района проживания. Работая за периметром, можно получить немногим больше, чем в супермаркете. Только в последнем ты не наделен оружием и резиновой дубинкой, а также правом бить.

Основная рабочая лошадь системы ФСИН России — младший инспектор. Оклад по должности на начало 2024 года в областном центре — 12 475 рублей, в маленьком городе — 9763. Плюс оклад по званию прапорщик — 8678. Итого от 15 до 18 тысяч. К этому прибавляются различные надбавки, наличие которых зависит от благосклонности руководства и местности, в которой проживает человек, а также выслуги лет. В декабре начальник Тюменского УФСИН, выступая перед местными депутатами, назвал среднюю зарплату в подчиненных ему учреждениях — 38 тысяч рублей. Из-за катастрофического некомплекта тогда управление подало десятки вакансий в местный центр занятости: инспектор группы надзора отдела безопасности — до 25 тысяч рублей, инспектор отдела режима и охраны — до 35 тысяч рублей, начальник медицинской службы — до 41 тысячи рублей.

В марте директор ФСИН России Гостев оценил нехватку сотрудников в 19%, причина — низкие зарплаты.

Люди, которые все же соглашаются за копейки большую часть жизни проводить за решеткой, доплачивают сами себе властью над другими. Не все — многие. У них нет кресел, как в конференц-зале экспертного центра ФСИН — с особой поддержкой седалища, и они засовывают в задницы другим кипятильники. Вымещают злобу на нищету и беспросветный быт, свою униженность компенсируют неограниченной властью над теми, у кого прав и бытового комфорта еще меньше.

«В процессе этапирования получил ушибы»

Еще заключенных лечат. В начале 2024 года Октябрьский суд Ростова-на-Дону вынес приговор бывшему главному врачу межобластной туберкулезной больницы № 19 ФСИН Тиграну Мкртчяну. Его признали виновным в халатности, приведшей к смерти человека. Заключенный Бакшеев умер в тюремной больнице из-за неправильного лечения диабета с осложнениями. Бакшеев, как установил суд, лежал связанным, а капельницы ему делали другие заключенные. На них заводили липовые истории болезней и содержали зэков в больнице годами, чтобы они помогали медперсоналу. Мкртчяну дали 2 года поселения.

Ранее по делу о смерти Бакшеева судили врача-эндокринолога Лусине Григорян. Приговор — 2 года ограничения свободы, наказание отменено из-за истечения срока давности. Заместителю главного врача больницы Александру Ляху дали 7,5 лет за то, что давал разрешение на связывание пациентов заведующей психиатрическим отделением Дарье Поздняковой (той назначили 6 лет). Она, в свою очередь, просила врача-психиатра Поторочину добавлять ложные сведения в медицинские карты. Та выполняла и говорила, что «с зэками так и нужно», — дали 5 лет.

Тогда в этой больнице умерли еще двое. Роман Михайлов — у него в результате связывания были запущенные пролежни в копчиковой области, а оперировали их прямо в психиатрическом отделении, а не в хирургии. Скончался от сепсиса. Другой умер от травм: его сильно избили прямо в больнице. Незадолго до этого он дал показания сотрудникам УСБ ГУФСИН, которые пришли с проверкой и обнаружили его на койке связанным.

Вот решение по иску заключенного Овчаренко против ФСИН. В колонии Волгоградской области он заработал острый холецистит и очаговый туберкулез (туберкулезные больные содержались совместно с другими осужденными пациентами больницы), получил третью, а затем и первую группу инвалидности. С инсультом попал в больницу. «В процессе этапирования получил многочисленные ушибы головы, после которых его состояние стало резко ухудшаться, он потерял зрение и слух». Освобожден по состоянию здоровья. По решению судебной коллегии Волгоградского облсуда получил 10 тысяч рублей компенсации морального вреда.

Именно медики ФСИН обязаны фиксировать следы пыток, заметив их на заключенном. Почему же тогда истязания длятся годами?

Тюремного фельдшера Чехлова (Владимирская область) уволили после того, как в гражданскую больницу пришлось отправить избитого и изнасилованного заключенного.

По словам Чехлова, ему якобы запретил это сделать опер, «сославшись, что начальник в курсе», он же якобы запретил доложить выше.

«Прижигали раны солью и окурками»

Избиения производятся и сотрудниками, и другими заключенными. В режимном учреждении, нафаршированном камерами слежения, это не может быть тайной. Но остается нормой.

Артур Магомедов, замначальника одной из североосетинских колоний, недовольный поведением заключенного, заставлял его раздеться для обыска, а когда тот выказал нежелание снимать штаны, избил, насильно обрил голову, разбил ею окно, потом начал душить. Получил 3 года условно.

В Калмыкии пятерых сотрудников ФСИН обвинили в издевательствах над двумя осужденными. «На его теле и лице не было живого места, — рассказывала «Коммерсанту» защитница одного из них. — Пытали водой, ершиком для унитаза и кипятком. [Одному] на животе выжигали крест, подвешивали осужденных за руки, скованные сзади наручниками, прижигали раны солью и окурками».

А вот дело из Краснодара. Уволенный сотрудник ФСИН по фамилии Уджуху в суде рассказал, например, как при обыске в колонии отключили все камеры видеонаблюдения, а затем избили заключенных. Характерная цитата из решения суда: «Отдельные осужденные поясняли, что имеется договоренность с администрацией о сокрытии фактических обстоятельств получения телесных повреждений в обмен на послабление режима содержания».

Бьют чужими руками, используя других заключенных для «воспитания» несогласных. В Комсомольске-на-Амуре в деле сотрудника ФСИН по фамилии Гавкалюк указано, как по приказу начальства он вывел осужденного из камеры и завел в другую, где находилось несколько зэков, которые избили свою жертву. Во время избиения сотрудники ждали в коридоре. Гавкалюку, который отвел потерпевшего на экзекуцию, дали год условно.

На Сахалине начальник оперотдела ИК-1 лично вывел одного из заключенных «из места его содержания и, зная о наличии конфликтной ситуации с другими осужденными, отвел последнего в отряд для разрешения конфликта между ними, где тот был избит неустановленными лицами и убит».

По данным ФСИН за 2022 год, за решеткой умирает около 2,5 тысячи человек за 12 месяцев. То есть каждый 200-й осужденный. От суицида ежегодно гибнет около 300 человек. Больше всего — в СИЗО. По подсчетам РИА «Новости», в 2020-м было 104 самоубийства на 100 тысяч содержащихся под стражей. Это в 8 раз чаще, чем на свободе.

Мультитюрьма за триллион

ФСИН — вовсе не только нелюбимая дочка Минюста, это системообразующий элемент со всеми его уродливыми сторонами. Кстати, плашка «иноагента», придуманная ведомством, — это ведь тоже оттуда: надо представиться по уставу. Фамилия, срок, отряд.

На последней коллегии ФСИН министр анонсировал общение заключенных с адвокатами по видеосвязи вместо ожидавшегося увеличения в СИЗО числа комнат для общения с подзащитными. Еще предложил расширить полномочия ФСИН в цензуре писем и применении силы.

При этом руководство Минюста вообще не прокомментировало ростовские события. Недавний захват заложников в ростовском СИЗО показал разложение системы: видеосъемка одними заключенными побега других, ножи, веревки и флаги запрещенной организации в камерах, да просто наличие ячейки ИГИЛ* в СИЗО…

Или они адресованы одним, а другие могут рассчитывать на привилегии?

Бунты, голодовки, захваты заложников, уголовные дела не влекут за собой радикальной перестройки системы исполнения наказаний. Хотя бы тотальной переаттестации подобно той, которую вызвало дело майора Евсюкова в милиции. Счет дел о насилии в тюрьмах идет на сотни, но в глазах чиновников это все еще «недостатки». То есть в целом систему они, видимо, считают эффективной. Когда в ангарской колонии произошел один из самых крупных в современной России тюремных бунтов, министр в интервью «Российской газете» заявил, что он «был срежиссирован извне, эти же люди проплатили так называемых правозащитников». То есть дело не в системе, дело во внешних врагах.

Тем не менее Минюст хочет изменить ФСИН. Только нужен триллион рублей. Деньги просят на строительство в 29 регионах новых колоний. И не просто, а мультиколоний (учреждений объединенного типа с разными видами режимов). Правительство уже поддержало мультивселенную Чуйченко, который лично в марте 2023 года презентовал проект президенту Путину. Пока известно об одной выбранной локации — микрорайон «Стеклозавод» в Улан-Удэ, где хотят разместить 3000 зеков. Жители района протестуют.

Лояльность государства к ФСИН имеет объяснение. Ведомство работает в тесном альянсе с СК и другими следственными органами. Условия содержания в СИЗО становятся инструментом давления. А пыточные условия в колониях — способом борьбы с политическими оппонентами власти, а иногда и их физического устранения.

5 апреля белгородский волонтер Александр Демиденко, помогавший украинским беженцам, умер в СИЗО. ФСИН заявила о самоубийстве. Знавшие Александра в это не верят или говорят о доведении до самоубийства: «Его психологически убивали полгода в СИЗО без свиданий с родными и хотя бы книг», — написал сын Демиденко в телеграм-канале, посвященном отцу. Близкие волонтера рассказывали, что незадолго до ареста его задерживали люди в форме и угрожали изнасиловать жену Александра. В возбуждении уголовного дела о доведении до самоубийства отказали.

В 2018 году обозреватель «Новой» Ирина Тумакова** посвятила несколько публикаций расследованию гибели в СИЗО «российского Илона Маска» — бизнесмена Валерия Пшеничного. Его нашли мертвым в камере петербургского СИЗО-4. Судмедэкспертиза обнаружила на лице и теле погибшего больше 40 ссадин, кровоподтеков и колото-резаных ран. На пальцах, на языке, на слизистой рта — 19 меток от ударов током (следы пыток кипятильником). Сломан позвоночник. Также зафиксированы признаки сексуального насилия и следы спермы с ДНК неустановленного лица. Причина смерти — удушение. Следком посчитал, что Пшеничный сам лишил себя жизни.

В чем смысл тюремных пыток? А это менеджмент. Даже если у следствия на тебя совсем ничего нет, из тебя выбьют удобные показания. А если не выбьют, в СИЗО доходчиво объяснят, в чем ты неправ. Такое «межведомственное взаимодействие» — метод принуждения к признанию.

А вот как в редком интервью, в котором он все же признал наличие пыток в тюрьмах, предлагает бороться с ними Константин Чуйченко: «С этим надо, конечно, чего-то делать».

* Организация признана террористической и запрещена в РФ.

** Минюст считает «иноагентом».