Вот и на нашей улице случился праздник. В Москву прилетел с частным визитом американский рэпер Канье Уэст. Гений хип-хопа Ye (так он сам себя теперь называет) провел в столице всего один день, но и такой малости оказалось достаточно для помрачения умов. Тысячи поклонников штурмовали Манежку у отеля, где остановилась заморская звезда. Сотни блогеров отрапортовали об открытом вызове Западу. Депутатша Драпеко предложила дать Канье российское гражданство, если он о том попросит. Не попросил, молча приехал и молча уехал. Что не помешало лично Дугину заверить общественность в кардинальном: КУ идеологически наш.

К верховному философу стоит прислушаться. Известнейший в мире рэпер — поклонник Гитлера, антисемит, наркоман, скандалист, страдающий биполярным расстройством, в чем он сам охотно признается. Как все это сочетается с установкой государства на традиционные семейные ценности — лучше спросить у Дугина. А можно и не спрашивать. Власть всегда врала народу, народ — власти. Просто градус вечного обмена ложью сегодня стремится к апогею. Можно круглосуточно вещать о невиданном расцвете Z-культуры, зная, что безыдейная Инстасамка легко укладывает на лопатки рэпера-патриота Акима Апачева. Один и тот же тезис, повторенный пять раз под разными соусами, воспринимается, как пять разных аргументов. Это — основа основ пропаганды. Но и тут есть предел.

Позволю себе немыслимую дерзость. Попытаюсь сравнить реакцию россиян на явление народу Ye с недавним незамеченным 230-летним юбилеем Чаадаева, уникального философа, воина, гражданина. Каньеобразным россиянам нет дела до Петра Яковлевича, которым восхищались многие современники — от Пушкина до Александр I. А потом власть переменилась. «Философические письма» Чаадаева не понравились Николаю I настолько, что автора этих самых писем объявили сумасшедшим. Примечательный факт: в России первой половины XIX века института Сербского не было, а нежелательные личности, назначенные невменяемыми, уже были. Тени прошлого никуда не уходят.

К чему я это говорю? А вот к чему. Когда государство поглощает общество, одновременно провозглашая невиданный рост гражданского самосознания, происходят самые неожиданные вещи. Казус Канье Уэста лучшее тому свидетельство. Пропаганда впала в ступор. Одно дело — сутками бубнить о закате Байдена и Макрона. Или радостно приветствовать уголовное дело против Тамары Эйдельман*, обвиненной в оправдании нацизма. Или находить корень зла в «обсыпанных перхотью» «иноагентах» типа Михаила Козырева* (цитата из жгучего пропагандиста Мардана). И совсем другое дело — объяснить пастве перемену участи, то есть удивительное превращение Ye в духовную скрепу.

Как-то незаметно утихли дискуссии о необходимости идеологии. По умолчанию заинтересованные силы пришли к консенсусу: идеология — способ управления жизнью, а с этим отлично справляется пропаганда. Но когда жизнь стала пересекать границы, за которыми теряется смысл слов, настало прозрение — нет, не справляется. Осталась одна видимость. Пропаганда и сегодня на автопилоте выполняет свой долг. Участникам публичных толковищ доступны сумеречные глубины подсознания любого известного политика — от Урсулы фон дер Ляйен до Юлии Навальной. Но за этой готовностью подменять общими дисциплинами пусть и дозированный, минимальный анализ искривленной ими же реальности не стоит уже ничего, кроме выгорания. Ветераны пропаганды выгорают, как трава на солнцепеке.

Долго искала ростки свежих сил и, наконец, нашла. Пламенный соловьевец Иннокентий Шеремет неутомим в обнаружении актуальных тем. Одна из них — прямо-таки кимвал звучащий: не грозит ли женская мода на оверсайз безопасности России? По мнению Шеремета, грозит, ведь теперь русские девушки ходят, цитирую, в огромных «польтах», на которых даже вытачки не делают. И знаете почему? Да потому, что модные дома возглавляют геи. У Бастрыкина и так проблем невпроворот, но придется еще и «польтами» заняться.

Особенно мне нравятся сюжеты Шеремета из жизни Z-общественности. Возьмем хотя бы такой. Некая патриотическая дама, по совместительству порнозвезда, под камеру сношалась со снарядом, а вырученные за увлекательное зрелище деньги отправляла на нужды СВО. Финал волнующей истории остался открытым. Сей эффектный стилистический прием роднит ее с другой волнующей историей — про Канье Уэста.

Мощный политический спектр — от Царьграда до Ильи Варламова — встал на дыбы. Еще недавно героем числился Такер Карлсон, но его легко отменил Ye. Аккуратненький Такер рассеялся, как сон. А мятежный Канье, не подозревающий о необходимости вытачек (олицетворенная угроза безопасности по шкале Шеремета), с нами надолго. Только он сумел за сутки изменить культурный ландшафт страны. Где-то далеко рыдает от зависти Гоголь. На его веку подобных сюжетов не было.

* Властями РФ внесены в реестр «иноагентов».