«Это выход»

«Что же с нами стало»? — спрашивает грустный кот с человеческим лицом, понурив взгляд и опустив плечи. Это один из лучших рисунков мастера «Простых вещей» Алексея Гольнева. Задумчивый кот быстро стал популярным. Сейчас он на футболках и открытках.

Леше скоро 30 лет. Он родился во Владивостоке, где в трехлетнем возрасте у него обнаружили расстройство аутистического спектра. Диагноз стал судьбой на годы.

— Леша практически не говорящий человек. Он все понимает, но объяснить ничего не может, как песик, — рассказывает его мама Наталья Сапрыкина. — После школы мы пытались куда-то Леху пристроить. Но во Владивостоке только сейчас начинает появляться что-то для малышей с ментальными нарушениями. А для людей такого возраста, как мой сын (по окончании девяти классов ему было 17 лет) — ничего нет. Социализации никакой. После школы Леша засел дома. На несколько лет в четырех стенах. Это ужас. Я смотрела на свое чадо, и у меня сердце кровью обливалось. Мне было страшно: я же не вечная. Когда-то меня не будет, а что будет с ним? Впереди никакой перспективы нет. Я понимала, что ребенок (для меня он всегда ребенок) может что-то руками делать, что-то придумывать, но чтобы адаптироваться, для него просто нет среды.

Наташа посоветовалась с 90-летней матерью, бабушкой Алексея, и женщины приняли отважное решение: переехать в Петербург в надежде, что в Северной столице больше возможностей для реабилитации, а возможно, и для полноценной жизни людей с особенностями.

Продав квартиру и дачу во Владивостоке, в 2021 году семья перебралась в Питер. Спустя несколько месяцев здесь Наталья случайно встретила знакомую, которая слышала об инклюзивных мастерских «Простые вещи». Наташа нашла в интернете сайт организации, позвонила, Алексея пригласили на собеседование.

— На встрече Леша, естественно, молчал как партизан, — говорит мама. — Но что-то нарисовал. Как-то отреагировал на просьбы. И его взяли в мастерские: посмотреть, попробовать. А через полгода работы сына в «Простых вещах» мне сказали: «Леша — это наше открытие». Оказалось, что

Живется Наташе с сыном в Петербурге нелегко. Дорогая жизнь, и на всем приходится экономить. Алексей очень любит «Кока-колу», чипсы Lays и шоколад Milka. Но позволить себе «вкусняшки» может только в те дни, когда получает зарплату. Наташа пока еще не смогла найти работу. Но работает Леша.

— Я всегда думаю: хорошо, а если бы я не уехала, то что? Ничто. Просто ничто, — Наташа несколько раз повторяет это слово. — А здесь Алексей себя нашел. Я даже и не подозревала, что у него такие таланты. Да, он рисовал. Но я никогда не думала, что от этого можно получать такое удовольствие и еще зарабатывать на этом. Ребенок что-то стоящее делает, занят, увлечен, и ему платят зарплату. «Простые вещи» — это спасение! Это для меня как для матери такого человечка — выход. Мне уже не страшно за сына. Он среди людей. Ему здесь очень комфортно. Леша доволен. Если в перспективе ему еще помогут на обычную работу устроиться — это предел мечтаний. Для меня это будет полностью состоявшийся мой ребенок в обществе, несмотря ни на какие диагнозы.

— Я очень боюсь, что все это дело прекратится, — делится Наталья своим новым страхом. — Когда Маша Грекова (основательница и координатор «Простых вещей». — Ред.) сообщила: «У нас проблемы», — мне аж плохо стало. Стало страшно: не дай бог, не станет «Простых вещей»! Наши дети никому не нужны. «Простые вещи» — это все, что у них есть. Если куда-то денутся «Простые вещи» — это катастрофа…

Деньги нужны сегодня

«Знаете, бывает так, что твой близкий человек скрывает, что у него что-то болит, пытается храбриться и не идет к врачу? А потом уже надо бежать, потому что помощь нужна срочно. Сейчас это мы. Нам очень-очень нужна ваша помощь», — недавно обратилась к неравнодушным в соцсетях основательница и координатор «Простых вещей» Маша Грекова.

Уникальный проект, трудоустраивающий особенных людей, существует в Петербурге уже больше шести лет. Инклюзивные мастерские «Простые вещи» открылись при поддержке анимационной студии «Да» и Фонда президентских грантов 23 февраля 2018 года в небольшом помещении на Васильевском острове. Сначала 100 квадратных метров на первом этаже бизнес-центра организации хватало — в первое время в четырех мастерских трудились 16 человек. Но уже через четыре года стало тесно — мастерских к тому моменту насчитывалось уже семь, а мастеров — больше полусотни. В 2022 году «Простые вещи» переехали в бывшее заводское здание на берегу Финского залива, тоже на Васильевском острове, где разместился первый в России благотворительный кластер, очень точно названный «Нормальное место» (в отдельном здании на набережной Фонтанки расположились инклюзивное кафе «Огурцы» и цветочная мастерская, магазин и кофейня «Теплица»).

кулинарная, швейная, графическая, керамическая, цветочная, столярная, косметическая, арт-студия. Мастера здесь лепят посуду, варят мыло, придумывают духи, готовят джемы, выращивают цветы, шьют полотенца и футболки, рисуют принты для одежды…

Наставники с необычайной теплотой готовы рассказывать о каждом человеке, пришедшем сюда. У каждого здесь — своя история:

«Наш мастер Даня раньше собирал бахилы, а сейчас работает в кафе, в кулинарной мастерской… Наш художник Слава раньше вообще не рисовал, а когда пришел в «Простые вещи», создал свой мир на бумаге, с гражданами и гражданочками, советскими автомобилями и станциями метро, с персонажами, которые сейчас печатаются на шоперах и футболках, в ежегодном календаре и на стикерах. А еще он создает искусство — недавно написал первую работу в гигантском формате на холсте размером два метра на метр…»

«Некоторые наши «достижения» со стороны выглядят не очень грандиозно, — добавляют в «Простых вещах». — Например, когда мастер Миша спустя полгода обращается к ведущему по имени. Вроде бы — а что случилось? Но дело в том, что Миша до этого вообще ни с кем никогда не вступал в контакт. В такие моменты мы радуемся и делимся такими сокровищами, чтобы лишний раз вспомнить, ради чего, а точнее — ради кого, мы все здесь работаем. Но так ныряя в каждого человека, мы не всегда выдерживаем финансовые удары…»

Проект уже переживал тяжелые времена: в 2020–2021 годах (ковид), в 2022 году — с началом СВО — крупные партнеры благотворительной организации ушли из России и не смогли ее больше поддерживать. «Простые вещи» искали новые варианты, придумывали новые направления, перестраивали жизнь. Тогда они выдержали.

Это время позволит нам перестроить продажи, дождаться ответов по грантовым заявкам и получить эффект от всех антикризисных мер, которые мы уже приняли. Но деньги нужны прямо сейчас. Если мы буквально в ближайшие месяц-два не найдем необходимую сумму, начнем сокращать направления. Это самое критичное, что нам придется сделать, и это то, чего мы крайне не хотим».

«Страшно надоело жить и ничего не делать»

Кластер «Нормальное место», где поселились и уже два года живут «Простые вещи», мастера считают даже не вторым своим домом, а первым, который они вдруг обрели. На первый взгляд, это — работа, но, по большому счету, для особенных людей время в мастерских — это и забота, и внимание, и дружеское общение, которого тут всегда достаточно, и творческая самореализация, которой у них до сих пор не было. Они здесь находят смысл жизни. А как без него?

Огненно-рыжая челка упала на лоб, по которому сбегают капельки пота, на нос сползли очки — но мастер ничего не замечает. Крупный высокий мужчина самозабвенно лепит кружку. Важнее этой посудины для него сейчас ничего нет.

Василию Данилину — 42 года. Но до «Простых вещей» он никогда не работал. Родился в Баку. Потом две его сестры перебрались в Петербург, а Вася с мамой — в село Левокумское в Ставропольском крае.

— Левокумское — это недалеко от Минвод, — объясняет Василий. — Если в Ставрополь поехать — там есть троллейбусы. А Минеральные Воды — маленький город. Там нечего делать. Я там ничего и не делал. Нигде не работал, хотя очень хотел. Всегда искал работу. Любую. Но ничего не получалось.

Приехать в гости в Петербург и сходить на собеседование в «Простые вещи» Васю уговорила сестра. Мужчина признается, что на тот момент, разочарованный жизнью, он ни во что не верил и никуда идти не хотел. Сестра буквально заставила. После первого же разговора Василий остался в мастерских и трудится здесь уже четыре года. Достиг невероятных высот в кулинарном искусстве — самостоятельно может сварить любой суп, но особенно ему удаются щи, тыквенный и щавелевый. Научился ухаживать за цветами. Правильно работать с глиной — у него прекрасно получается любая посуда.

— Раньше я, когда брал глину, сильно мочил ее водой. А так нельзя. Если глину слишком сильно мочишь, она становится жидкая. А если глину берешь и долго с ней ничего не делаешь, она застывает. Раньше я лепил кружку и ставил, чтобы потом, когда подсохнет, ручку делать. Мне говорили: «У тебя глина высохла, у тебя трещина». А сейчас, когда я леплю кружку, то не оставляю ее. Слеплю — и сразу губкой, где трещины, поправляю, чтобы не засохло ничего. Сейчас не жду, чтобы потом ручку делать. Сразу все делать стараюсь. Раньше у меня был брак, а теперь нет брака.

Сейчас он учится шить и рисовать.

— Пока есть «Простые вещи», я буду здесь работать. Если, не дай бог, «Простые вещи» закроют, я не знаю, что буду делать, — с отчаянием говорит рыжеволосый мастер. — Буду картины делать из пазлов. Я могу пазлы купить, картины делать и продавать. Не в интернете. А выйду на улицу, поставлю и буду продавать. Или могу сценарий к фильму написать, или стихи…

Вася фантазирует, как ребенок, но вдруг сам себя резко обрывает:

— Если «Нормальное место» закроется, я не знаю, что буду делать. Только это же от меня не зависит…

«Быть при деле и не сидеть на шее»

Мастера в «Нормальном месте» точно знают, что в их силах. Хорошо делать свое дело — да, это они умеют. А мастерские так быстро стать самоокупаемыми и в целом благотворительная организация твердо встать на ноги и удержаться на рынке пока не готовы.

— Сейчас для нас настали трудные времена, — качает головой 24-летний мастер Евгений Зарецкий, он знает о непростой финансовой ситуации в организации. — И только если сейчас нам помогут, если нас поддержат, тогда мы сможем выдержать этот вызов.

Женя трудится в цветочной мастерской, и кажется, может выходить любой цветок. Он детально, долго объясняет мне, как нужно ухаживать за растениями: есть четыре вида грунта, десятки разновидностей удобрений, не один способ полива… С ходу это не запомнить. «Ботаника — безграничная наука, я каждый день что-то новое узнаю и развиваюсь».

Женя пришел в «Простые вещи» почти четыре года назад, когда мастерские еще теснились в старом здании. Похоже, ни у кого в организации нет такого фотоархива, который он собрал за это время. Женя показывает снимки, называет даты и сообщает подробности событий. Все важные помнит. Его рассказ затягивается настолько, что наступает время обеда, мастера перемещаются в столовую. Но за часовой перерыв Женя ни разу не успевает притронуться ни к супу, ни к картошке с котлетами. Его прерывают: «Женя, надо поесть». Но он отмахивается: «Нет, если я говорю — значит, это сейчас важнее».

«Простые вещи» могут ему в этом помочь. Это Женя тоже знает. И опыт, и шансы, и примеры есть.

В 2020 году команде Маше Грековой удалось реализовать еще один проект — открыть в Петербурге инклюзивное кафе «Огурцы», где наравне с нейротипичными людьми работают особенные сотрудники, часто — бывшие мастера из «Простых вещей». А в 2024 году — по соседству с «Огурцами» — заработала «Теплица». Это место объединяет три в одном: цветочную мастерскую, магазин, где продаются авторские букеты, горшечные растения, продукцию «Простых вещей», и кофеточку с вегетарианской едой навынос. Здесь тоже работают взрослые люди с ментальной инвалидностью.

— Но это не самое главное, — подчеркивает Маша Грекова. — И «Огурцы», и «Теплица» — проекты транзитного трудоустройства. Особенность их в том, что после стажировки здесь люди с особенностями могут пойти работать в другие места, выйти на открытый рынок труда — это называется транзитным трудоустройством.

Для некоторых мастеров в «Простых вещах» даже самая простая работа в Петербурге — заветная мечта. Ирина Пашкевич (32 года), которая трудится сейчас в швейной мастерской, в будущем хочет устроиться по профессии.

— Я — швея. Я могу и люблю шить. Для меня нет лучше занятия. Первые навыки шитья я получила еще в школе. А потом в техникуме училась один год. Пока я еще не придумывала сама фасоны одежды. Но, думаю, надо посоветоваться с мастерами, и может, тогда у меня будет и дизайнерская одежда.

Девять лет назад Ира потеряла маму. Отец не жил с семьей (родители развелись), сейчас он старается поддерживать дочь, но она признается, что ей это некомфортно.

— Мне очень нужна работа, — говорит Ира, — во-первых, чтобы не сидеть дома. А во-вторых, чтобы не сидеть на шее у отца. Чтобы не тратить его деньги, а зарабатывать свои.

Алина Жаркова (21 год) — энергичная, улыбчивая, общительная и, как она сама говорит, «очень творческая». Ей мало трех мастерских в «Простых вещах» — швейной, цветочной и косметической. Еще девушка делает украшения, и планы у нее наполеоновские:

— Я думаю свою мастерскую потом открывать. По продаже картин. Буду заниматься алмазной живописью. Я уже придумала название для своей мастерской — «Сияй, как алмазная живопись». Если очень хотеть, то все получится, — убеждает меня Алина, подозревая, что я сомневаюсь.

«Все на равных»

Даниил Бердников (21 год) — сегодня гордость «Простых вещей». Уже почти год он работает бариста в модном неинклюзивном кафе Verlé в центре Петербурга. Эта работа — сбывшаяся детская мечта Дани, с ранних лет любившего смотреть кулинарные ролики, шоу и обожавшего кофе.

Даня родился в 2003 году в Красноярске, где тоже ничего не было предусмотрено для детей с такими диагнозами, как у него, — расстройство аутистического спектра. Мама растила мальчика одна.

— У нас была только школа и все, — вспоминает мама Даниила Ольга Бердникова. — Я не могла рассчитывать ни на какую помощь: мне ничего не обещали. Только говорили: «Смиритесь, ваш ребенок не такой, как все, вы теперь всю жизнь будете за ним ходить, он сам ничего не сможет, он учиться не сможет, работать не сможет». Когда сыну исполнилось 13 лет, я поняла, что для его развития надо уезжать куда-то из Красноярска.

Сначала семья переехала в Краснодар.

— Красноярск — промышленный город, — объясняет Оля. — Много заводов, много выбросов. Экология сильно пострадала. Воздух отвратительный. А куда ехать, если родственников нет нигде? Решили хотя бы уехать к морю.

Три года Бердниковы прожили в Краснодаре. Потом узнали, что в Петербурге открылись «Простые вещи». Ольга поняла: это то, что надо Дане. Значит — в Петербург.

Перебравшись в Петербург, Бердниковы пришли в «Простые вещи». Меньше чем через месяц Даниила взяли на работу в столярную мастерскую и в кофеточку. По словам PR-специалистки «Простых вещей» Анны Ивановой, Даниил был буквально одержим кофе. После стажировки ему предложили работу помощника бариста в «Огурцах» (здесь отличная кофейная карта). Сейчас в меню даже есть авторский напиток Бердникова — раф-сгущенка.

Перед тем как устроить на работу в кафе Verlé, Даню тоже готовили. Он стал первым студентом и выпускником нового проекта «Простых вещей» — школы бариста. Даня бредил учебой, а теперь дорожит работой.

— «Простые вещи» — это не просто помощь, «Простые вещи» меняют людям жизнь, — считает Ольга Бердникова. — Наши дети там наравне с обычными людьми. Нет такого: мы — главные, а вы — с особенностями. Нам это можно, а вам нельзя. Там отношения и работа выстроены так, что все одинаковые. На равных правах. Ты не просто помощник — ты мастер. И ребята себя там чувствуют великолепно. Раскрываются все их способности. Многие родители о способностях своих детей вообще до сих пор не знали. Хотя это наши дети, с рождения на наших глазах. Но они приходят в «Простые вещи» и начинают что-то невероятное делать. Закрытие или сокращение мастерских в «Простых вещах» — это огромная беда. И я не знаю, как нам и нашим детям ее пережить…

Санкт-Петербург